Пятая профессия - Дэвид Моррелл

— Вот как, — прошипел Савидж, — прекрасно, говоришь.

— А затем еще кому-то пришла в голову мысль: что если память, которую мы внедряем, будет не только умиротворять пациента, но и подвигнет его на нужные нам действия, то есть запрограммирует его на…

— Понятно, — сказал Савидж, поводя ножом по руке Хэйли. — Теперь поговорим обо мне. На какой стадии в эксперимент включили меня?

— В Японии. — Хэйли заерзал, с опаской погладывая на нож. — Они надавали нам по заднице в Перл-Харборе. Но мы их все-таки победили. Растоптали. Мы сбросили на них атомные бомбы. Дважды. А потом семь лет учили правилам хорошего тона. Но они снова полезли! Правда, не с помощью военной силы. Теперь они разрушают нашу экономику! Они раскупают нашу страну! Они наводняют наши рынки своими товарами. Они скупают наши краткосрочные казначейские векселя. Контролируют наш торговый дефицит. И они ответственны за наши национальные долги.

Морщинистое лицо Таро сделалось пунцовым от гнева. Слова Хэйли оскорбили его до глубины души.

— Давайте по существу, — оборвал его Савидж.

— У нас в управлении существует спецгруппа, но действует она независимо от ЦРУ. Вечные эти наши идиотские предосторожности… Эта группа решила присмотреться к процессам, происходящим в Японии, и обратить их на пользу кашей стране. Нам было известно о Сираи. В течение некоторого времени он пытался подорвать стабильность Японии. Например, прошлогодний скандал с подкупом высокопоставленных политиков корпорацией «Рекрут». Взятки давались акциями, стоимость которых была занижена, но через некоторое время должна возрасти до неимоверных размеров. Так вот, за этим стоял Сираи. Он руководил компанией «Рекрут» через подставных лиц. Потом через его же собственные газеты и просочилась эта скандальная информация. Политиков скинули. Затем полетели партийные боссы. Сначала один премьер-министр, за ним второй. Государственная система трещала по швам. И тогда Сираи решил заявить о себе и, пустив в ход свои связи и деньги, использовать возникшую нестабильность в стране в собственных интересах. Но ему нужен был прецедент, чисто символический скандал с подкупом, но способный подлить масла в огонь и всколыхнуть всю нацию, чтобы затем с помощью своих ближайших соратников собрать нацию под свои знамена и добиться своей цели. Цели, замыкающейся на внутренних делах Японии. Он исповедовал доктрину «Япония для Японии», отвергая весь остальной мир. И моей группе в управлении это весьма импонировало.

— И вы решили, — Савидж покрепче сжал нож, — ему помочь.

— А почему бы и нет? Сираи преследовал те же цели, что и мы. Если бы Япония замкнулась в себе и установила строгий карантин, отказавшись иметь дело с иностранцами, Америку не наводняли бы их товары. У нас появился бы шанс ликвидировать торговый дефицит. Мы снизили бы, черт побери, а может быть, даже полностью погасили бы государственный долг. Сбалансировали бы бюджет, да неужели вы не понимаете, какие открылись бы возможности!

— И вы готовы были помочь этому… Вы ведь прекрасно понимали, что Сираи ненормальный.

Хэйли пожал плечами.

— Ненормальность — понятие относительное. Мы лично предпочитали думать о нем как об идеалисте.

Савидж выругался.

— Управление довольно долго наблюдало за Сираи, — продолжал Хэйли. — Один из его ближайших приверженцев состоял у нас на службе. Он сообщал нам, чем занимается Сираи в каждый конкретный момент, мы же передавали через этого человека сведения для Сираи — о скандалах, в которых замешаны чиновники и политики, а он, используя эту информацию, продолжал расшатывать японское государство изнутри. Разумеется, Сираи ничего о нашей ему «помощи» не знал. А мы сидели и ждали, окупятся ли наши расходы.

— Но пока неясно, какое все это имеет отношение ко мне…

— Лишь совсем недавно мне стало известно, что несколько членов нашей группы сформировали свою собственную группу. Мы, конечно, консерваторы, и гордимся этим. Но эти ребята… — Он нервно сглотнул. — Они из тех, кто считает собственный план лучшим из всего, что придумало человечество после микроволнового попкорна Оливера Норта, и Норт, несомненно, оценил бы их затею как «чистенькую». Вот они и решили: а почему бы не пройти весь путь от начала до конца? Почему бы не дать Сираи возможность сотворить такой сенсационный спектакль, что ему будет обеспечена любая нужная ему поддержка? Почему бы не сделать вид, будто Америка настолько перепугана антиамериканскими акциями Сираи, что решила подослать к нему убийцу? Сотрудника ЦРУ? Попытка, естественно, оказалась бы неудачной. Оперативника убили бы. Сираи обнаружил бы связь агента с государственной разведкой, и Япония всколыхнулась бы. Уж если десятки тысяч японцев выразили протест в связи с тем, что мы случайно потеряли атомную бомбу в восьмидесяти милях от их побережья, то сколько сотен тысяч и даже миллионов выступили бы против нас, узнай они о неудавшейся попытке убийства Сираи, организованного Америкой!

— Но ведь… Ваши ребята — тоже психи, они ничуть не лучше Сираи. Почему же они, черт побери, решили, что Америка выиграет от того, что Япония отвернется от нее?

— Неужели непонятно? Если Япония от нас отвернется и если связи между нашими странами прекратятся, то японский импорт прекратится и, следовательно, мы выиграем экономическую войну.

— Ага… А что, если Япония объединится с Китаем или Советами?

— Нет, этого не произойдет. Потому что Япония не в ладах как с русскими, так и с китайцами. Вражда между Японией и Китаем длится уже сотни лет. А с Советами у Японии разногласия по поводу северных территорий, которые до конца Второй мировой принадлежали Японии. Сираи пошел бы дальше и обратил бы антиамериканские настроения против всего мира. А мы опять-таки выиграли бы, захватив все рынки мира.

Савидж покачал головой.

— Полный бред.

— Какая-то группа самозванцев в ЦРУ через доверенное лицо Сираи подбросила ему идею, к которой он отнесся с энтузиазмом. Учтите, Сираи и не подозревал, что все это исходит от американцев и что Америка в результате этой операции получит гораздо больше, чем сам Сираи. И вот, — Хэйли помедлил, — вот тут-то и были задействованы вы. Одно дело — официально или неофициально приказать своему подчиненному убить кого-либо, совсем другое — заставить его добровольно отправиться на задание, равносильное самоубийству. Никто бы не решился отдать такой приказ. Поэтому самозваной группе нужен был оперативник, не знающий, на что он идет, а еще лучше — даже не подозревающий, что работает на управление. Так гораздо надежнее во всех отношениях.

— И вы были — являетесь — моим связным?

Лицо Хэйли покрылось потом.

— Мы завербовали вас, когда вы служили еще в СИИЛз. В тысяча девятьсот восемьдесят третьем вы делали вид, что возмущены высадкой американцев в Гренаде. Вы назвали эту операцию сугубо политической акцией, бессмысленной и бесполезной. Вы заявляли, что ваши товарищи погибли ради того, чтобы президент-кинозвезда мог упрочить свою репутацию. Напились. Произносили речи в барах. Подрались с лучшим другом.

— С Маком.

— Верно, — кивнул Хэйли. — Он был причастен к плану. Поклялся хранить тайну. Вы устроили дебош в баре, и Мак принес публичную клятву, что если снова увидит тебя, то убьет. Тогда вы покинули СИИЛз и стали исполнительным защитником.

— Меня натаскивал Грэм.

— Он тоже был причастен к этому. С таким прикрытием — человек, не согласный с политикой своей страны и ненавидящий ее, — никто бы не подумал, что вы на самом деле работаете на управление и что каждый влиятельный клиент, в сущности, является объектом получения информации. Защитник, поклявшийся в верности клиенту, получал доступ к множеству грязных тайн. Информация, которую мы от вас получали, помогала нам оказывать нажим на влиятельных лиц в нашей стране.

Савидж почувствовал накатывающуюся дурноту.

— Ты предполагала подобную возможность, — сказал он, обратившись к Рейчел. — Помнишь? После убийства Мака. Но мне не хотелось в это верить. — Он взглянул на Хэйли. — Так, значит, все эти годы я был… шантажистом.

— Послушайте, Савидж, все не так мрачно. Не стоит ни в чем себя винить. Вы спасли жизнь многим людям. Вы талантливый защитник.

— Но факт остается фактом — я клялся в верности своим клиентам, а затем их предавал, — прорычал Савидж.

— Нет, не всех. — Чаще всего вы выполняли официальные задания ведомства, мы подбирали вам принципалов… а вот некоторых клиентов… да, действительно, предавали… Но поверьте, Савидж, они этого заслуживали.

Савидж уставился на сверкающее лезвие ножа у него в руке, едва удерживаясь от того, чтобы не вонзить его в стол.

— А вы, значит, были моим связным. Именно через вас отколовшаяся, или самозваная, группа узнала обо мне.