Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917) - Валентин Павлович Свенцицкий

Софья Григорьевна (тихо, точно сама с собой). Какой ужас… Какой ужас.

Пётр Петрович. Подумайте, Софья Григорьевна, о Симочке, серьёзно подумайте. Почему не ускорить то, что сделается само собой?..

Софья Григорьевна. Замолчите же. Я вам запретила об этом говорить.

Пётр Петрович. Не понимаю я вас.

Софья Григорьевна (зло). А если я скажу Оленьке… всем скажу… Вы знаете, как ваш проект называется?..

Пётр Петрович (спокойно). Знаю. А то, что сейчас происходит в этом доме, не преступление? И разве вы видите какой-нибудь другой выход?

Софья Григорьевна (решительно). Если вы не перестанете, я уйду…

Пётр Петрович. Я перестану. Только одно скажу ещё: вы потому так возмущаетесь, что в душе со мной согласны. И сами боитесь этого.

Софья Григорьевна (встаёт). Ну это уж, кажется, чересчур. Вы слишком себе позволяете.

Входит Андрей Иванович.

Андрей Иванович. Ах, это ты, Петя… Симочки нет тут? Куда он делся… Слышала, Соня, какое несчастье опять?

Пётр Петрович. Я ухожу, Андрюша, прощай.

Андрей Иванович. Куда ты? Подожди, голубчик. Там Оленька наверху ждёт. Так все расстроены. Ты бы пошёл к ним, сказал бы, что дядюшка согласился простить.

Пётр Петрович. Нет, не могу сейчас. Занят.

Прощается только с Андреем Ивановичем.

Андрей Иванович (провожает его до двери). А то посидел бы… поговорили бы…

Пётр Петрович. Нет. До завтра. (Уходит.)

Андрей Иванович возвращается. Садится на диван рядом с Софьей Григорьевной.

Андрей Иванович (ласково наклоняется к ней). Расстроили они тебя, да? Ничего, Сонечка… Сейчас помирятся, и обойдётся всё… Я знаю, тяжело тебе, да как же быть-то? Я бы, кажется, всё отдал, чтобы хорошо всем было…

Софья Григорьевна (точно очнувшись, быстро, страстно обнимает его). Милый ты мой, возьми меня к себе!.. Вот так… Ближе, ещё ближе… Вот так…

Андрей Иванович. Вот и хорошо. Вот и пройдёт всё… Потерпи, Сонечка, всё будет хорошо… Я тебя очень люблю… Милая, хорошая ты моя. (Хочет поцеловать.)

Софья Григорьевна (неожиданно резко). Оставь!.. Оставь меня! Гадкая я, гадкая, скверная!.. (Рыдает.)

Андрей Иванович (поражённый, растерянный). Соня… Сонечка… Христос с тобой… родная ты моя…

Софья Григорьевна. Прости меня… увези отсюда… Спаси меня, Андрюша!.. (Обнимает его.)

Из правой двери входит Сима, на цыпочках, в пальто и с шляпой в руках.

Андрей Иванович. Родная, успокойся… Всё обойдётся, помирятся, и всё хорошо будет. (Увидев Симочку.) А, Симочка!.. Где ты был?

Сима (шёпотом). Тише… услышит… (Хочет идти дальше.)

Андрей Иванович. Постой, куда же ты?

Сима. А чорт его знает куда! Сам не знаю…

Андрей Иванович. Да постой ты… Ступай к дядюшке.

Сима. Прощения просить? Ни за что!

Андрей Иванович. Ах, Симочка, что ты, разве можно!.. Я уж сказал ему, что ты придёшь. Дядюшка простить обещал.

Сима. Я его видеть не могу.

Андрей Иванович. Симочка, я прошу тебя! Разве трудно тебе? Хоть ты-то не упрямься…

Сима. В чём я буду просить прощения – не понимаю?

Оля (за сценой). Андрюша!

Андрей Иванович. Дядюшка, верно, зовёт. Ах ты, Господи. Хоть ты, Сонечка, уговори его. (Уходит.)

Сима (садится на стул). История!..

Софья Григорьевна. Как же мне вас уговаривать?

Сима. Очень я вам нужен. Воображаю!

Софья Григорьевна. Очень. И потому извольте снять ваше пальто и отправляйтесь на поклон к дядюшке.

Сима (молча смотрит на неё).

Софья Григорьевна (улыбается). Что вы так мрачно смотрите?

Сима. Не люблю я, Софья Григорьевна, когда вы со мной таким тоном разговариваете.

Софья Григорьевна. Как же я должна с вами разговаривать?

Сима. Я, кажется, не маленький мальчик. Слава Богу.

Софья Григорьевна. Полно, Симочка, дуться-то… Будьте умницей. Ведь вы дядюшку не переупрямите, ведь нет? Чего же хорошего? И так у Андрея столько неприятностей.

Сима. Почему у Андрея? Кажется, у всех одинаково. Впрочем, до остальных вам дела нет.

Софья Григорьевна. Эдакая злюка! Нехороший вы, Симочка, сегодня. С вами по-дружески говоришь, а вы придираетесь.

Сима. Такой уж…

Софья Григорьевна. Пойдите сюда ко мне.

Сима покорно встаёт и пересаживается на диван.

Сима. Что дальше будет?

Софья Григорьевна. А дальше будет то, что вы станете хорошим, послушным, перестанете злиться, снимете пальто…

Сима. Да, вы правы, всё будет именно так… Разве это хорошо?

Софья Григорьевна. А разве плохо? (Смеётся.) Какой вы смешной, Симочка… Печальный такой, а самому смеяться хочется…

С улицы слышен шум. В окна падает красноватый свет. Софья Григорьевна и Сима не замечают этого.

Сима. Я смешон – это верно. И вы всегда надо мной смеётесь. Вам весело, что вы со мной всё можете сделать.

Софья Григорьевна (испуганно). Сима, перестаньте!

Сима. Не перестану! Вы отлично знаете…

Софья Григорьевна. Ради Бога, перестаньте!

Сима. Вы отлично знаете, что стоит вам сказать «Бросься вот в это окно»… (показывает на окно рукой) Что это!.. (Вскакивает и бежит к окну.) Пожар!..

Софья Григорьевна. Скорее… бегите наверх…

Сима (бежит). Это жильцы… Яшка… Ай да молодцы!.. (За сценой.) Андрюша… пожар!..

Из кухни вбегает Паранька.

Паранька. Пожар!.. ах страсти… ай батюшки…

В правой двери сталкивается с Андреем Ивановичем, за ним Сима, Оля, Клавдия Антоновна.

Андрей Иванович. Где горит?

Анна Васильевна (выходит из левой двери). Угловой дом… Жильцы подожгли. Это Яшка… его дело…

Паранька плачет.

Не реви! Беги за народом – вещи таскать!

Паранька уходит.

Сима. Я на пожар!

Клавдия Антоновна. Симочка!.. Симочка!.. не ходи… Богом тебя прошу – не ходи! (Плачет.)

Андрей Иванович. Не плачьте, маменька… Пусть сходит. Надо узнать. Иди, Симочка… (Сима уходит.) Где же дядюшка… Аннушка, за Прокопием Романовичем скорей…

Софья Григорьевна (у окна). Всё сгорит. Ветер прямо на нас.

Оля. Надо укладывать.

Левая и средняя двери отворяются, входит народ. Шум усиливается.

Народ. Скорей надо…

– Верёвки принести – так ничего не сделаешь…

– Что помельче – на простыню в окна бросать…

– Подводы бы заготовить.

– Народу мало. Зови народ!..

Быстро входят Прокопий Романович, за ним Анна Васильевна.

Прокопий Романович. Кто впустил?!

Жильцы. Вещи выносить, Прокопий Романович.

Прокопий Романович. Вон!.. Всех вон!.. Разбойники!..

Андрей Иванович. Дядюшка, ветер сюда. Дом загореться может. Необходимо вытаскивать.

Прокопий Романович. Что! Чтобы на улице всё растащили… разграбили?.. Вон отсюда!..

Народ гурьбой идёт к дверям.

Все двери на запор!

Клавдия Антоновна (плачет). Что теперь будет… Господи, Господи!..

Андрей Иванович. Дядюшка, что вы делаете… Ведь всё