Жемчужный орден - Юрий Иванович

Специально приставленный к дворцовым механизмам кузнец дернул за рычаг, и гордость гвардейских наставников, механический Истукон начал свое вращение. Сразу стало заметно, что на него навешали максимально возможное количество оружия.

Возвращавшиеся из госпиталя зрители окружили помост и с восторгом стали наблюдать за уникальным сражением.

На этом механическом тренажере были навешаны две длинные цепи и одна короткая, две булавы, два больших меча, двигающихся наискось, два топора, идущие сверху вниз, четыре коротких меча, делающие малый вращательный круг, и шесть просто колющих кинжалов. И все это располагалось на мощном стволе, внутри которого находилось множество пружин, рычагов и натяжек. Кроме того, оружие могло частично входить в ствол и выходить обратно, поэтому Кремон целую минуту тщательно присматривался к Ис-тукону, выискивая самое тонкое и слабое место.

А затем принялся работать своими хостами как мельница. Через пять минут беспрестанной рубки боевой тренажер лишился цепи, булавы, топора, одного большого и двух малых мечей. И все равно вряд ли нашлись бы смельчаки, готовые в таком комплекте атаковать корпус Истукона.

А Кремон атаковал. Он выбрал единственно верный и кратчайший интервал во вращении и, делая прыжок вперед, отклонял падающий меч, уклонялся от цепи и топора и мастерски наносил два хлестких удара хостами по деревянному стволу. Отскок назад – и новая атака.

Щепки со знаменитого тренажера постепенно усеяли всю площадку. Мрачно насупившийся герцог уже раз сорок порывался прекратить эту забаву, но всегда останавливал себя мыслью:

«Поздно… Все равно опорный столб придется менять. Видимо, на металлический. Впрочем, давно пора это сделать… М-да! Машет мечами как заводной. И где это он так научился? Неужели в Энормии есть такие учителя? Надо будет запрячь кого следует для разведки…»

Наконец тяжеловесный Истукон с неимоверным грохотом рухнул на площадку. И только тогда дворцовый механик, самый недовольный зритель, остановил вращающийся пень. Раньше он это сделать не посмел, хотя и видел, как герцог Каррангаррский все время хмурится, покусывая губы, и порывается отдать команду об остановке.

Все остальные зрители выразили свой восторг общим гулом, как бы показывая, что слов для восхищения им уже не хватает. Кремон поблагодарил их поднятой вверх ладонью и поспешил в дворцовый госпиталь. Ведь и у него после Истукона остались три весьма внушительные раны. Но сразу в руки врачам он не дался, а обошел каждого пострадавшего воина, каковых на данный момент оставалось одиннадцать человек, и с каждым из них молодой командир перебросился несколькими фразами.

– Мирта, как твоя голова?

Красавица попыталась улыбнуться и скривилась от боли в затылке:

– А что ей, глупой, будет? Меньше надо в нарядах перед зеркалом крутиться…

– Ничего, настоящую красоту ничем не испортишь.

– Ага! Если голова не лопнет…

– Так… А ты, Алехандро, чем порадуешь?

– Как раз со мной все в порядке! – Баронет улыбался радостно и счастливо. – Всего лишь перелом ключицы.

– Ох!..

– Врачи сказали, уже через неделю смогу тренироваться.

– Однако! Так я и без телохранителей останусь. Бабу, а ты чего разлегся?

Гигант стеснительно зарделся:

– Два дня сказали лежать, порвана связка на лодыжке.

– Ребра хоть целы?

– Полный порядок! Ты ведь знаешь, какая у меня там мускулатура.

– Еще бы!

На следующей койке лежал Такос Однорукий.

– А вот и наш бравый пограничник! Честно говоря, задержали вы меня сильно, грамотно построенной обороной.

– Издеваешься? – буркнул полковник. – Всех порубал в капусту, мне ногу сломал, вот скажи теперь: с кем ты в инспекционный поход пойдешь?

– Да нет проблем! Пару бравых воинов мне асдижон подыщет.

– Ха! Вряд ли они с нами сравнятся.

– Конечно, не сравнятся. Но пусть и другие покорячатся в узких пещерах. А вы спокойно отдохнете, наберетесь свежих сил перед основным походом. А уж потом мы рванем на полной скорости! А?

– Ну… – еще больше расстроился Такос Однорукий, – это ты зря! Я ведь должен все время находиться возле тебя. Приказ короля.

– Ничего не поделаешь, – развел руками Кремон. – У меня тоже от него приказ есть. И чем быстрее я его выполню, тем быстрее получу долгожданный отпуск.

Наконец и он попал в руки врачей. Недовольно фыркая, барон Тулич вслух высказывал свое недовольство:

– Благодаря тебе мы никогда без работы не останемся!

– Ну так радуйтесь…

– Я о том, что нам из-за таких, как ты, и ночью покоя не будет. Чему же тут радоваться, если без сна даже Эль-Митоланы умирают.

Невменяемый обвел взглядом больничные койки:

– Да тут вам делов на полчаса, потом можете спать до утра.

– Еще чего! Кто тогда будет проводить исследования и искать панацею от твоей болячки? А ведь мы как раз находимся на самом ответственном этапе оживления этих шариков.

– Понял. Извините. Погорячился…

– Ладно, горячий ты наш…

Через полчаса отпустили и Кремона. К тому времени Мирта потребовала, чтобы и ей разрешили встать, утверждая при этом, что чувствует себя отлично.

Шеслан Тулич выпустил ее из госпиталя с явной неохотой, давая вслед ценные рекомендации:

– Если станет плохо и начнешь терять сознание, постарайся хотя бы на затылок не падать.

– Что, так серьезно? – всполошился Кремон.

На что красавица ответила со всей присущей ей язвительностью:

– Да это врачи так шутят. Им лишь бы каждого человека держать под пристальным наблюдением и экспериментировать с новыми лекарствами. А если больных не будет, где они наберут подопытных кроликов? Вот потому я и не люблю там валяться.

– Но все-таки старайся хоть за меня держаться. Вдруг и вправду грохнешься на пол.

Мирта со смехом подхватила его под локоть:

– Да я за тебя хоть все время готова держаться!

Им навстречу попался асдижон Лазан, на ходу пристроившийся с другой стороны от красавицы:

– Ага, Кремон, вот и ты! Мне тут уже все рассказали о твоем дебоширстве, но теперь, я гляжу, ты и мою симпатию хочешь увести? Мало того что избил ее до полусмерти, так еще и под ручку с ней ходишь?

– Ой, Бриг, не кричи так, – болезненно скривившись, попросила баронетта, беря и его под локоть. – И зря ты отсутствовал на ристалище: зрелище со стороны наверняка было великолепным.

– Наслышан, хоть и верилось с трудом. – Асдижон посмотрел на молодого героя с уважительным удивлением. – Но когда я увидел поверженного Истукона… м-да, признаюсь вам, та еще картина!