Некромантия. Задачи и упражнения - Мара Вересень

– Мне нужно кофе и размяться. – Некромант повел носом, ловя сочащийся из ресторанчика на другой стороне улицы запах. – Я себе весь зад отсидел. Водите ужасно, Эфарель.

– Знаете, Холин, а не пошли бы вы…

– Пошел бы, через грань, если бы не ваше нытье и назойливое желание отправится со мной, – ухмыльнулся темный, сунул руки в карманы и, сделал было несколько шагов по направлению к источнику аромата, но вдруг замер, изменившись в лице, посмотрел с решимостью обреченного и черным дымом растворился в пространстве. Ушел практически туда, куда эльф его отправлял. За грань.

Дивный ругнулся тьмой, прыгнул обратно в магмобиль и рванул по дороге прочь из города. Вернее, за город, к развалинам бывшего поместья рода Нери.

Почти сейчас

– Ну и зачем? – возник рядом Ясен.

– Терпеть не могу ограничения, правила, запреты и поводки, – отозвалась я, убирая клинок из мертвого железа на прежнее место так, чтобы спрятать костяную сову. – И… это отвратительно.

Два. Когда я вошла в лабораторию, на сдвинутых почти вплотную хирургических столах лежало по телу. Одно принадлежало рыжей не-мертвой из Нункора, а другое было модификатом, отвратительным гибридом живого и псевдоплоти с полностью измененными внутренностями, но оставленным в неприкосновенности мозгом. Энергетическая составляющая, растянутая между двумя телами и соединяющая их, как пуповина, тоже была изуродована. Установленный между столами артефакт мешал сути перейти в одно из тел и наверняка причинял неимоверные муки. После того, как я оборвала привязку, не-живая, лишь отдаленно похожая на ту Вельту, что я когда-то знала, обожгла меня ненавистью и спряталась в тенях изнанки

– А силой зачем делилась? – спросил он, поднося к губам мое испачканное кровью запястье с уже зарубцевавшимся порезом. Кровь сделала эти красивые губы ярче, темное во мне тут же пожелало большего, чем просто прикосновение.

– Хочу посмотреть, как Стефена перекосит, когда он вернется и не найдет здесь своей новой игрушки, – зло ухмыльнулась я и высвободила руку из гибких цепких пальцев, от которых по коже и под ней уже бежали щекотные мурашки.

– Она все равно не сможет отсюда сбежать.

– Она и не побежит, характер не тот.

– А вот и мой ученик, – прислушавшись, сказал Ясен, перебирая пряди у меня на затылке, потом его пальцы замерли и я замерла вместе с ним. – Это случится там, где ты захочешь, и тогда, когда ты скажешь, сокровище мое, – проводя кончиком языка по выступающим над краем платья-морока из тьмы и огня позвонкам, шепнула бездна.

Я вернула поцелуй, смазывая свою кровь с его губ, провела по шее острым когтем, придавливая кожу так, что еще чуть-чуть, и она разойдется алой раной, и отступила.

– Я иду наверх. Первой. А ты…

– Как только позовешь, – предвкушающе улыбнулся он.

Мрак завился дымной спиралью, и я вошла в пустой зал с трещиной в стене. Посмотрела на ночь снаружи, отпустила силу и позвала.

Миг, и все, что мне нужно, будет…

Здесь и сейчас

– Доброй ночи, Мар, – произнесла я, разгоняя наползшие тени. – Красиво, правда?

Алая луна всходила над холмами и в трещину в стене сочился кровавый свет. Бледное лицо Марека было окрашено им ровно наполовину, отчего напоминало маску, похожую на ту, под которой прятал шрамы Альвине. У Мара тоже было достаточно шрамов и кривая улыбка на губах – такой же шрам.

– Итак, ты с ним.

– Да, – согласилась я, – ведь он, как ты. Двигается, как ты, говорит, как ты, он все делает, как ты. Я слышу его силу, как твою, и он всегда отвечает.

– У нас одна мать и один отец, я тащил его из-за грани своей кровью, и у нас одна сила, потому он звучит, как я. Но я всегда говорил ему и скажу тебе, сила – это еще не все. И у тебя этого нет.

– И у тебя этого нет, – согласилась я. – Зато есть у него. И он вернул мне то, от чего ты отказался.

За моей спиной развернулись темные ленты проросли шипами и перьями с алой кромкой – крылья бездного мрака, уходящие за грань. В них прятались тени и сверкали спирали из звезд. Я, чувствуя его приближение, чуть откинулась назад. Бездна обняла, коснулась пока еще гладкого виска губами. Марек смотрел мне прямо в глаза, не моргая. Спокойная тьма и синими искрами в глубине.

– Теперь мне больше нечего желать. Все, что мне нужно, здесь: мои крылья и мой враг, – произнесла я.

В конце концов, тьма с синими искрами – это красиво, можно и полюбоваться.

– Доброй ночи, брат, – сказал Мар, но взгляда не отвел, словно смотрел на него сквозь меня.

– И тебе ночи, брат. Я знал, что ты придешь, если она позовет.

– Скажешь мне, что она такое?

– Ты так и не понял? Она оружие. Мой клинок из мертвого железа, боли и звездного света, который я ковал специально для тебя. Ты получил то, что предназначалось мне, поэтому я отнял у тебя многое, а она заберет все остальное, – ответил Ясен, склонился ко мне, прижался гладкой щекой к моей, в черных перьях, и, глядя сквозь меня на него, прошептал: – Теперь самое время, мое сокровище. Убей.

– Это тандем, магистр Холин, – усмехнулась я.

Руки мы подняли одновременно. И ударили.

Это было так же хорошо, как любить.

Вселенная, полная радужных звезд, запутавшихся в моих крыльях из тьмы, тени и света. Океан с синими искрами. Сила, от которой кожа под плотными перьями с огненной кромкой покрывается щекотными мурашками, а внутри все скручивает узлом от невыносимого желания схватить, спрятать, присвоить. Бесконечный поток. И навстречу – такой же. Потому что я – зеркало между ними, в которое один смотрит, а другой во мне отражается, там, с другой стороны, где не может быть отражений, но есть. Зеркало, в котором дыра размером с бездну. Потому что только заглянув в эту бездну и шагнув за край, можно понять, что нас меняют не те, кто смотрят в нас и видят себя, а те, кто в нас отражаются. Даже там, где не может быть отражений.

Впусти

---------------– грохотом, рыком, стоном, сметая щиты.

*Впусти*

Осколок в сердце дернулся и заполнил дыру. Я стала целой. Опустила руки и сдалась, принимая его и все,