Аркан / Ежовые рукавицы (СИ) - Вересень Мара

Аркан / Ежовые рукавицы

1. Мине́

— Холин, Холин, ты должен что-нибудь сделать, — умоляюще проговорила я, наваливась поперек стола, сминая документы животом и грудью. Стол был широкий и длинный, обходить лень, поперек подобраться к некроманту получалось быстрее.

— Прямо здесь? — приподнял бровь Мар, выдергивая из-под меня что-то важное, что мять было нельзя. И пачкать тоже. С меня капнуло и растеклось по бумагам. Холин повел носом.

— М-м-м, что это на тебе такое вкусное?

— Это? Не знаю, кажется, это была глазурь.

— Как удачно, — заинтересовался некромант, подтягивая меня к себе за куртку. — Время обеденное, а завтрак был давно. И не помешал бы сочный стейк, но я не прочь начать с десерта, раз уж прямо на стол подали.

— Холин, фу! — заупиралась я, отпихивая его ржущую наглую морду, уже успевшую лизнуть стекшую на щеку с волос глазурь радостно зелененького цвета. — Тебе бы только пожрать и поспать…

— Ну, раз с обедом обломалось… — он дернул кистью, замок на двери щелкнул, запираясь.

— Мар, я серьезно.

— И я. У меня обед. Но создается впечатление, что все специально ждут именно этот час, чтобы являться сюда с дурацкими вопросами и нелепыми предложениями. Я не про тебя. Твое предложение мне очень даже нравится. Есть что-нибудь съедобное, кроме несостоявшейся глазури?

— Несостоявшийся кекс пойдет? — я полезла в карман куртки и извлекла сунутый туда на черный день кривобокий продукт моего с Лаймом кулинарного творчества. Его форма и так была далека от идеала, а теперь еще и малость приплющилась, когда я бросилась грудью в залежи бумаг.

— Любопытное агрегатное состояние, — выдал Марек, принюхался к протянутому, пальцем собрал у меня со лба глазурный потек. Намазал второе на первое, куснул, прожевал, прислушался к организму, кивнул, выбрался из-за стола и зашебуршал в стоящем в углу шкафу.

Спустя минут пять оттуда потянуло кофе. Пока он возился, я с помощью двух очищающих заклинаний, доброго слова и при поддержке отражения в полированном боку какой-то наградительной хтони избавилась от глазури в волосах, ожидаемо вставших торчком. Пришлось собрать богатство в кучу и сунуть под воротник.

Вернувшийся на рабочее место заместитель главы УМН Нодлута, экипированный чашкой и надкусанным блинокексом, умиротворенно наблюдал за моей возней.

— Мар, — я провокационно изогнулась над столом, — возьми меня… — я выдержала паузу и подергала бровями, — на работу, хоть обратно в 1-е Восточное к цыканам и прочим неадекватам, хоть во 2-е с кучей кладбищ, хоть на замену выходных по всему Нодлуту. Мне просто жизненно необходимо место для самореализации, где все половозрелые и можно пар спустить и отдохнуть от соплей и школьных заданий по домоводству.

— Хм… в такое интересное место я бы и сам работать ушел.

И ушел. В себя. Полностью поглощенный процессом поглощения, но кулинарный монстр закончился удручающе быстро. И кофе.

— Так что на счет работы? — не унималась я.

— Давай ты пока дома еще побудешь, а через две недельки я что-нибудь придумаю, да? — Ноток урчащих в голос напустил, улыбкой прячущейся в уголках губ подразнивает, а в темных глазах мерцают синие искорки. И смотрит призывно так, что душа наружу просится.

— Холин! — Я возмутилась. — Ты мне это точно с такой же физией ровно две недели назад говорил!

— Да? Ну… ой. А что было две недели назад?

— Конкурс поделок из природного материала, — буркнула я, а некромант принялся ржать.

— Это та где, где Лайм, чтобы “оживить” полянку, насажал на мох и ветки дохлых жуков, а потом так разнервничался на презентации, что пробил блокиратор и все это дохлое разнообразие действительно ожило, а заодно и набитое опилками чучело белки на поделке соседа? Ой, извини, забыл, это вы вместе решили жуков посадить. Слушай, — продолжила темная скотина, смахнув проступившую слезу, — может тебе лучше с Лаймом еще раз в школу?

— Я и так там едва не каждый день бываю! — возмутилась я.

— А магистерская где?

— Лежит…

— Так поднимай, ты некромант или о чем? Кто дописать грозился?

— Эм… Грозилась. Теперь самой страшно… Мар, — я подтащила под седалище стул, развалилась на столе дохлой лебедью, уронила голову на бок и жалобно смотрела на Холина, пытаясь выдавить слезу, но слеза не давилась. — Я ж некромант, а не писатель, мне помимо вдохновения еще и эмоции нужны, положительные. Вот я и легла… э-э-э пришла вдохновляться к музу… мужу. Давай, вдохнови меня быстренько экстренным взятием в штат. У меня даже вот…

Холин предвкушающе откинулся на спинку кресла и ногу на ногу положил, а я приподняла лебедь и полезла по карманам. Карманов было много и все нужные — яжмать, а сумки не люблю, поэтому процесс грозил затянуться, но искомое нашлось на самом дне того, где до этого лежал блинокекс. Исполненное в вольной форме заявление о приеме на работу слегка запачкалось и пахло ванилином. Попав в руки потенциальному работодателю опус вызвал рефлекторные подергивания мимических мышц и неожиданно урчание. Мой живот отозвался на полтона ниже. Это же так банально — поесть, когда полдня на кухне торчишь. Кухарка в ужасе разбежалась (не Годица, выдержка не та), а мы с Лаймом увлеклись кексами и забыли.

— Идем, — сказал Марек, бодро подорвался, взял меня на буксир за рукав, и рванул к двери, будто выставить хотел, а не с собой звал.

— Будешь меня брать… принимать? Или куда?

— За вдохновением! Ты хочешь этого так же, как я, — проурчал некромант, прижал меня к косяку и повторил мой финт бровями. Одной рукой он пихал мое эпистолярное творчество мне обратно в карман, в задний на штанах, а второй дверь открыл.

На пороге обнаружился мастер-некромант Став, помятый, и слегка зеленый, будто в городском парке в озеро нырял.

— Холин, баба, значит мир не рухнул, катим дальше, — сказал гном вместо приветствия и принюхался. — Уже ели?

— У нас был только кекс, — честно сказала я.

Став загадочно посмотрел на меня, потом на Марека, Холин изобразил величие, гном смущенно хекнул и, кажется, забыл, что сказать хотел.

— А ты чего такой? — спросил Холин, убирая руку из моего заднего кармана.

— Да тьмень бездная, что происходит. Сколько работаю, такой чухни не встречал, — задумчиво произнес гном и почесал за ухом, на пол посыпалось. Став затер мусор на ковре сапогом.

— Про чухню можно в развернутом виде? — попросил Мар, запирая кабинет.

— Хочешь развернутый вид — иди в анатомичку, я все туда сдал. О, извини, у тебя ж обед. Приятного аппетита. Или вы того, кексом сыты? — и Став тоже подергал бровями.

— Кексом не наешься, — разумно заметил Холин, и я стала подозревать, что они вовсе не о выпечке сейчас, да и вообще. — Мы в кафе, идешь? Про виды расскажешь и про чухню. День видно сегодня такой, сплошное творчество. Сказок почитал, теперь вот еще послушаю.

Обед получился немного печальным и много нервным. Я печалилась, что Мар позвал Става с нами, поскольку планировала дожать работодателя по-честному, а не идти в кадровый отдел, где меня пристроили бы к делу со стопроцентной вероятностью. А нервным оттого, что собратья по лопате говорили о вожделенном — о работе. А Став еще и интересно, успевая и наболевшим делиться и лопать.

Надо же сколько всего происходит за пределами дома! Конкретно Става вызвали на место работы службы Благоустройства. Причем вызвал старший команды ловцов Лодвейн.

Гном рассказывал так красочно, что я практически воочию видела озадаченную ряшку Дана, плюхающего сапогами по залитому водой и слизью полу в подвале многоэтажки, куда очистка приехала потравить расплодившихся крыс. Крысы покладисто передохли, полежали с полчасика и вернулись к прежнему времяпрепровождению, как-то грызть, лазать и гадить. Борцы за чистоту городских коммуникаций вернулись через несколько дней из-за жалобы на халтурную работу, а вернувшись — дернули ловцов. Бравая бригада широкоплечих героев рванулась забарывать мелкое, но многочисленное зло, украсив стены и пол останками и попутно свернув пару водонесущих труб.