Стать Магом - Антон Клеттин

Спал я плохо. Урывками. И что самое гадское — мне снился тот самый подвал, где я впервые познакомился с Хаймат. Правда, на этот раз, к стене меня никто не приковывал и разных пошлых вещей со мной не делал. Зато я мог лицезреть как подобное проворачивают с другими. Мерзкое зрелище. И не столько потому, что мне не нравятся пытки. Или я предвзято отношусь к оргиям. Нет, просто совокуплялись местные пленники (мужчины и женщины) не друг с другом, а с какими-то стремными, похожими на жирных личинок, тварями. Те были очень пластичными и в одной форме надолго не задерживались, постоянно видоизменяя части своего тела. Меня аж передернуло, когда я разглядел как одна из тварей превратила часть своего брюха в нечто, напоминающее женскую грудь. И как мужик, эту тварь приходовавший, приник ртом к этому новообразованию и начал ласкать его.

Тошнота подкатила к горлу и я, не желая больше смотреть на этот ужас, отвернулся. И чуть не словил сердечный приступ — у меня за спиной стояла моя старая знакомая, та, с которой я уже встречался в этом подземелье. Богиня Хаймат собственной персоной.

Я, как хорошо воспитанный молодой человек, попытался поприветствовать столь важную леди. Однако, у меня ничего не вышло. Язык не подчинялся мне. Я не мог вымолвить ни слова. Просто стоял и таращился на богиню, а она на меня. Сколько длилась эта игра в гляделки точно не скажу. Может минуту, а может и год. Время в этом странном месте было вещью относительной.

Наконец, красивые губы моей визави чуть приоткрылись, и она произнесла:

— ИРВОНА! ЕЕ ЗОВУТ ИРВОНА!

«Кого зовут?», «Зачем зовут?», — хотел спросить я, но по-прежнему не мог. А голос у ее темнешейства впечатлял. В первую нашу встречу он мне казался просто красивым, насыщенным. Сейчас же каждое слово ощущалось бетонным небоскребом, которым запустили в огромную, размером с Австралию, цистерну.

— ИРВОНА! — вновь раздался глас богини. — ПОМНИ!

И вот на последнем слове я проснулся.

— О, я тебя разбудил? — услышал я голос Ровена. — Извини, ручка оторвалась, — продемонстрировал он мне мешок, в котором наш отряд хранил запасной котелок.

— Ничего страшного, — просипел я, откидываясь на седло, служившее мне подушкой. — Все равно скоро вставать.

— Это да, — донеслось в ответ. — Ладно, ты просыпайся, а я пойду. А то сам знаешь Мато, опять будет бурчать, что долго котелок для отвара тащу.

Я на это лишь широко зевнул и пробурчал что-то неопределенное.

Ровен ушел, а мои мысли сами-собой вернулись к странному сну. Что это вообще за хрень была? Видение? Предзнаменование? Или я, не выдержав напора свалившихся на меня приключений, тихо схожу с ума? А может это просто сон? Самый обыкновенный кошмар. Мне на Земле и не такое снилось. Правда, там всегда можно было отследить причину подобных сновидений. Насмотрюсь, например, очередных ужастиков в интернете. Или новости гляну по какому-нибудь из каналов. А потом снится всякое. Тут же случай был совершенно иным. Никаких причин для того, чтобы мне во сне являлась подобная дичь не было. Люди, совокупляющиеся с личинками… Слов нет, одни матюки. То, что эти самые личинки плод моей больной фантазии я даже не сомневался. Я прекрасно помнил тот подвал. Да, другие люди там тоже были. Но никого похожего на вышеупомянутых тварей не наблюдалось. Только Хаймат, я и другие пленники. Правда, чем они там занимались вспомнить мне так и не удалось. Меня на тот момент совсем другое интересовало.

Опять же, то, что это просто сон, косвенно подтверждал тот факт, что я не мог говорить, хотя очень старался. Не знаю как у других, но у меня подобное частенько бывает, когда сплю. Тебе надо ответить, но ты не можешь. И ты пытаешься снова и снова, а потом просыпаешься. Голос, опять же. Я прекрасно помню голос Хаймат. Он был обычным. Ну, насколько обычным может быть голос богини. Никаких инфернальных ноток в нем не было. Ничего такого.

Успокоив себя подобным образом, я решил, что хватит валяться и пора вставать. Поднялся, сходил в укромное местечко, сделал свои грязные дела. После чего умылся в небольшом родничке, который и стал основной причиной выбора нами именно этого места для ночлега. После чего вернулся в лагерь и, получив свою утреннюю порцию каши и травяного отвара, с наслаждением позавтракал. Попутно поинтересовался у своих спутников как им спалось и, узнав, что мне одному снились кошмары, окончательно успокоился.

В путь мы двинулись с небольшим опозданием. Хилья, единственная знавшая о моей находке, почему-то предпочла не делиться этой информацией с другими членами нашего отряда. Так что мне пришлось еще некоторое время потратить на то, чтобы сначала рассказать о странном холме, найденном мною в лесу, а затем объяснить зачем я собрался туда идти еще раз. Нет, можно было, конечно, воспользоваться авторитетом командира и просто приказать. Но мне не хотелось злоупотреблять своей властью. Как по мне — подчиненный должен понимать что и зачем он делает. Так от него будет намного больше толку. А я, итак, недавно отступил от этого принципа, что едва не привело к изрядным проблемам.

Понятия туризма на Риэле не существовало, так что ни наемники, ни Чез моей идеей не прониклись. Они искренне не понимали что может быть интересного в каком-то там, пусть и необычном, холме (про золото я, естественно, им ничего не сказал). Однако, будучи людьми своей эпохи, придерживались принципа «есть главный, ему и решать», так что без возражений направились вслед за мной.

И тут вылезла неожиданная, но вполне прогнозируемая, проблема. Туда я шел бездумно, размышляя о своем. Обратно — ориентируясь на данные с поискового заклинания. По сторонам почти не смотрел. Как результат — совершенно не ориентировался на местности и не знал куда идти. И самое печальное, что заклинанием поиска драгоценностей не воспользуешься — радиус не тот совершенно.

Выручил нас, как ни странно, Чез. Мальчишка, как оказалось, неплохо ориентировался в лесу и умел читать следы. Потом, расспросив его на эту тему, я узнал, что живя в замке у своего бывшего хозяина, он дружил с сыном одного из местных охотников. И тот периодически делился семейными секретами. Ну а Чез, будучи смышленым парнем, во всю познавал науку лесной жизни, так как уже тогда понимал, что рабом быть не хочет и не будет. И это в семь лет! Честно говоря, я тогда даже немного зауважал этого мальца. И решил, что если у меня все получится с баронством, то дам ему какую-нибудь