Три зимовки во льдах Арктики - К.С. Бадигин

Устройство и теория корабля - Ефремов

Алгебра - Ефремов

4

То же

То же

То же

То же

То же

5

Физика - Ефремов

Метеорологгия и океанография - Ефремов

Морская практика - Бадигин

Геометрия - Буйницкий

Политэкономия - Бадигин

6

То же

То же

То же

То же

То же

В шестой день шестидневки с 20 час. 00 мин. до 21 часа 30 мин. совместные занятия механиков и судоводителей по судовым механизмам - преподаватель Токарев.

Как и следовало ожидать, учеба увлекла людей настолько, что, невзирая на сильную усталость, все занимались весьма прилежно. Расписание соблюдалось строго и неукоснительно, хотя преподавателям часто бывало трудно его выполнять: ведь мы работали в особых условиях дрейфа, когда так часто возникают самые непредвиденные и самые срочные дела. Кроме того, мы не имели никакого права ослаблять научные наблюдения; наоборот, программа их все время расширялась. Но, к чести наших командиров, я должен здесь отметить, что они не жаловались на перегрузку и умело сочетали порученные им научные наблюдения с преподавательской деятельностью.

Занятия в школах начинались сразу после обеда:

Уроки

Время (от - до)

1-й

14 ч. 30 мин. - 15 ч. 15 мин.

2-й

15 ч. 15 мин. - 16 ч. 00 мин.

3-й

16 ч. 15 мин. - 17 ч. 00 мин.

4-й

17 ч. 00 мин. - 17 ч. 45 мин.

5-й

20 ч. 00 мин. - 20 ч. 45 мин.

6-й

20 ч. 45 мин. - 21 ч. 30 мин.

Наши донесения о работе школ механиков я судоводителей вызвали живейший интерес в Москве, и через месяц после начала занятий мы получили телеграмму Центрального управления морскими портами с разрешением образовать квалификационную комиссию во время выпускных экзаменов на звание судоводителей 200-тонников и механиков третьего разряда.

После окончания испытаний эта комиссия должна была составить протокол, который послужил бы основанием для выдачи в ближайшем порту дипломов выдержавшим экзамен. Главсевморпуть утвердил сразу же и состав комиссии: председатель - Бадигин, члены - Трофимов, Ефремов и Токарев.

Когда я сообщил своим слушателям, что они смогут тут же, на корабле, сдать экзамен на право получения диплома, все единодушно решили работать «ад собой еще больше, чтобы успеть до конца дрейфа пройти всю программу. И только ускорение темпов дрейфа, который закончился раньше, чем мы предполагали, сорвало наш учебный план.

Теперь, когда пишутся эти строки, большинство моих товарищей продолжает учебу в более спокойной обстановке; с осени 1940 года они пошли учиться в различные институты. Думаю, что они, так же как и я, не раз будут с признательностью вспоминать часы учебы в нашей тесной кают-компании у железного камелька при свете «фруктовых» ламп. Именно тогда у наших моряков с особой силой проснулась жажда знаний, которая привела их впоследствии в стены вузов.

Но эта учеба сыграла и еще одну, далеко не маловажную роль; как я и предполагал, она отвлекла людей от мыслей о трудностях третьей зимовки, еще теснее сблизила их, заставила работать еще энергичнее и дружнее.

Арктическая ночь, как всегда, надвигалась очень быстро. Уже 1 октября на небе ясно были видны звезды второй и третьей величины, и в 20 часов заметно темнело. Семь дней спустя мы простились с солнцем - только высокий светлый столб поднялся над горизонтом в том месте, откуда раньше всходило дневное светило. Затем исчезло и это напоминание о далеком солнце, а 16 октября ударил тридцатиградусный мороз, затрещали деревянные части судна, началась пурга, и мы почувствовали себя в привычной обстановке полярной зимы.

Снова заиграли над кораблем призрачные сполохи полярного сияния, снова растворились во мраке окружающие «Седова» льды, и наш мирок сузился до предела: теперь уже не находилось охотников до прогулок по льду, и даже самые упорные спортсмены расстались с лыжами.

Приближение к Гренландии, стране вечного льда и безмолвия, давало себя чувствовать. Морозы, начавшиеся с первых же дней зимы, были на редкость упорными. Хотя мы на этот раз находились южнее, чем в начале прошлой зимы, температура в среднем держалась на более низком уровне:

Месяц

1938 год

1939 год

Сентябрь

-4,1

-8,8

Октябрь

-12,8

-17,4

В сентябре-октябре 1938 года снег на льду почти отсутствовал. Теперь же метели, намели довольно солидные сугробы, достигшие большой плотности, - некоторые из них свободно выдерживали тяжесть человека.

Устойчивые северные ветры все быстрее и быстрее гнали нас на юг. Уже 16 октября мы навсегда простились с 85-й параллелью и достигли широты 84°42',3 и долготы 28°08'.

Невзирая на быстрый дрейф, льды пока что вели себя вполне прилично. Не в пример прошлому году (Напомню, что в сентябре, октябре и ноябре 1938 года мы насчитали 51 сжатие, причем некоторые та них были настолько серьезны, что угрожали судну гибелью), мы совершенно не наблюдали подвижек. До тех пор, пока льды не пригнали нас к побережью негостеприимной Гренландии, где обычно образуются заторы, мы могли чувствовать себя более или менее спокойно, - мощный ледяной поток, с которым двигался «Седов», не встречая сопротивления, плавно стекал в Атлантический океан. В случае же небольших задержек, вызванных внезапной переменой ветров, всю тяжесть удара принимал на себя молодой лед в гигантском разводье, которое все еще держалось на юго-юго-западе от нас,

Это разводье, обнаруженное нами ранней весной, проделало вместе с «Седовым» более чем тысячекилометровый путь, играя роль естественного буфера, предохранявшего нас от сжатии. То расходясь до мили в ширину, то закрываясь вовсе, это разводье как бы регулировало ледовую обстановку, и, быть может, именно ему мы обязаны восьмимесячным отдыхом после утомительных ледовых авралов зимы 1938/39 года.

Наши наблюдения надо льдом пока что не обнаруживали дальнейшего увеличения его толщины. Невзирая на сильные морозы, намерзание еще не началось: ему, как обычно, предшествовал длительный и довольно сложный процесс промерзания ледяного покрова, внутри которого с лета остаются миллиарды ячеек, заполненных водой. К концу октября лед сохранял толщину в 223 сантиметра, зарегистрированную нами еще в период прекращения таяния. На глубину до 70 сантиметров шел прочный, если так можно выразиться «зимний», лед, а дальше бур уходил в рыхлую и сырую массу.

Даже в том случае, если бы тридцатиградусные морозы держались непрерывно, намерзание могло начаться не раньше первых чисел января 1940 года. Ведь в минувшем году, когда толщина льда составляла около 130 сантиметров, этот процесс начался лишь в конце ноября. Поскольку же нас очень быстро уносило на юг, можно было уже с полной уверенностью сказать, что мощность льдов, окружающих «Седова», так и не достигнет размеров, наблюдавшихся Нансеном во время дрейфа на «Фраме».

В сентябре «Седов» спустился на юго-юго-запад генеральным курсом 217° на 97 миль, продрейфовав в общей сложности 137 миль. В октябре он, двигаясь зигзагами, оставил за кормой НО миль и переместился еще на 74 мили к юго-западу курсом 238°. Такой быстрый дрейф заставлял нас учащать свои научные наблюдения, уплотняя короткий рабочий день до предела. Данные наблюдений представляли выдающийся интерес. Измерения глубин показали, что характер океанского ложа резко изменился. Наш лот нащупывал почти ровное дно, покрытое мягким серым илом.

Еще интереснее были данные гидрологических наблюдений.

Дата

Широта

Долгота

Глубина (в метрах)

Образцы грунта

12 октября

84°57',5

28°54'

4126

Груз глубоко ушел в мягкий грунт

и оторвался от него с трудом.

Мягкий серый ил, без крупинок

14 октября

84°46',8

28°54'

4135

Мягкий серый ил, без крупинок

23 октября

84°44',2

23°43'

4145

На гире удержалось большое количество

грунта. Серый ил, более жидкий чем прежде,

без крупинок

30 октября

84°35',6

20°26'

4149

Гиря глубоко ушла в грунт

Мы начали глубоководные гидрологические наблюдения год назад - 16 октября 1938 годе - на 84°00',0 северной широты и 133°22' восточной долготы. 22 октября 1939 года мы оказались на 84°4б',0 северной широты и 24°27' восточной долготы. Здесь мед сделали нашу 35-ю гидрологическую станцию, Таким образом, нам удалось произвести глубоко» водный гидрологический разрез в океане к северу от 84-й параллели по линии, протянувшейся на 109 градусов по долготе.

Везде на протяжении этого разреза верхние 75 метров оказались совершенно однородными: их температура - около минус 1,7 градуса. Вполне понятны происхождение и однородность этого приповерхностного слоя. Ежегодно могучие сибирские реки выносят в Ледовитый океан около 5000 кубических километров пресных вод, разливающихся по поверхности океана. Ветры и течения перемешивают эти воды с более глубокими и более солеными. В дальнейшем начинается переработке этих вод холодом; сначала температура их понижается до температуры замерзания, после этого начинается льдообразование. Морской лед обладает удивительными свойствами. Соленость этого льда в начальный момент приблизительно в четыре раза меньше солености морской воды, из которой он образовался. С течением времени лед опресняется еще более. Рассол морской воды, заключенный в ячейках между кристаллами льда, вследствие своей относительной тяжести постепенно стекает вниз, и верхние части торосов и ропаков очень быстро становятся совершенно пресными.