Вестник Зла (СИ) - Орехова Наталья

— Дикарка!!! — донесся голос стражника.

— От дикаря слышу!

— Заткнись, стерва!

— Заткнитесь оба, достали уже!!! — рявкнул Гарэл звучным голосом. Нинель с удивлением обернулась на брата. За дверью тоже все смолкло.

— Я стараюсь, чтобы они открыли дверь, — заметила Нинель, но успокоилась.

— Это ничего не даст, а они огреют тебя палкой, — уже спокойней сказал Гарэл. — Сядь, успокойся. Мы найдем выход.

Нинель фыркнула и отошла от двери. Она подопнула себе соломы и села рядом с братом, навалившись спиной на холодную каменную стену. Их камера находилась в подвальном помещении ратуши, без окон и доступа свежего воздуха. Сырость благотворно влияла на грибок и плесень, которые разрастались по углам комнаты, въедаясь черным налетом в деревянную дверь и щели каменной кладки.

Нинель злорадно рассмеялась и направилась к скоплению плесени. Она провела связанными руками над мицелием и почувствовала едва уловимую вибрацию жизни. Девушка сразу вспомнила грибную рощу Сахана. Эти воспоминания не вызывали у нее боль. В роще она не испытывала страданий, наоборот, в мире демонов грибы и лишайники поддерживали ее своим существованием.

— Ты умеешь говорить не только с растениями? — удивился Гарэл.

— Не все эльфы умеют разговаривать с грибами, — произнесла Нинель, обернувшись к брату. — Только некоторые, которые развили в себе это. С растениями проще вести общение — их картина мира более понятна для нас. Поэтому с растениями эльфы могут говорить с рождения. С грибами сложнее. В обыденной жизни я не видела, что кто-то из эльфов общался с плесенью. Может, в лабораториях что-то и было, но я этого не знаю, слишком мала была для работы в лабораториях. Да и я могу многого не знать.

— Жаль, что ты так рано ушла из Одрелоуна, — поджал губы Гарэл. — Глядишь, выучила бы что-то полезное.

Нинель недовольно покосилась на брата. Возможно, он прав, ушла без достаточного багажа знаний. К тому же она никогда не была прилежной ученицей. Ей стоило больше внимания уделять практическим занятиям — шитью, готовке и прочему, а не чтению и изучению теоретических предметов вроде истории. В последнее время девушка начала замечать, что ее приоритеты в жизни изменились и то, что в Одрелоуне она считала бесполезным, сейчас казалось ей жизненной необходимостью. К чему все эти истории о великих воительницах и завоевателях, если ты не можешь сшить себе рубаху?

Вздохнув, Нинель ушла в транс, пытаясь подобрать нужные «слова» для этого вида плесени. Слабенькая, едва уловимая энергия текла в полянке мицелия, засевшего в углу стены. Эльфийка послала призыв грибу, и он ответил ей неуверенным позывом, уколов кончики пальцев. Нинель очистила разум и отправила светлое, чистое приветствие для плесени. Та ответила уколом в указательный палец. Нинель вежливо убрала руки и вышла из транса. Плесень оказалась агрессивной, но девушка была уверена, что за вкусняшки можно купить расположение грибочка. Эльфийка села на пол и стала размышлять.

— Ты можешь заставить ее резко расти, как ты обычно делаешь это с растениями? — спросил Гарэл.

— Наверное, да, но мне надо подумать, — ответила Нинель. — Что нам это даст, если плесень вырастет? Плесень опаснее обычных растений, она ядовита. В теперешнем состоянии она не нанесет нам сильного вреда, но если вырастет под воздействием моей магии, то может запросто отравить.

— Серьезно? — удивился Гарэл. — Никогда бы не подумал, что эта черная ерунда может как-то мне навредить.

Нинель усмехнулась:

— Ее надо накормить. Тогда она согласится служить мне. И у нее будут на это силы.

— Чем же ее накормить? — спросил Гарэл.

— Чем-то вкусненьким, — нахмурилась Нинель. — Вкусненьким для нее.

— Могу помочиться на нее, как раз хотелось бы, — усмехнулся Гарэл.

— Ты прикован, как ты собираешься это сделать? — фыркнула Нинель. — Спасибо, не хочу, чтобы ты промазал и попал в меня.

Гарэл расхохотался.

— Было бы лучше дать ей крови, — пробормотала Нинель.

— Крови? Кровь Денариса подойдет? — воодушевился Гарэл.

Нинель вскочила и в негодовании уставилась на брата:

— Ты взял у Вестника подвеску?!

— Да. Я подумал, что она может нам пригодиться, поэтому взял ее себе, раз уж ты отказалась.

Нинель скривилась.

— Кормить плесень кровью демона, а потом использовать ее с эльфийской магией? Не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее, — пробормотала она, разглядывая дверь. Плесень проникла глубоко в древесину, впиваясь своими маленькими тельцами в нижний край досок. Если заставить плесень расти, то она выломает дверь.

— Самое опасное то, что плесень выделит в воздух огромное количество спор, — объяснила Нинель брату, откинув мысли о крови Денариса. — Споры опасны для тебя. Ха, вспоминаю свои походы по грибной роще в Сахане — там споры были повсюду, но на меня они никакого влияния не оказывали. Наверное, потому что я эльфийка и умею ими управлять. Я сомневаюсь, что плесень поможет нам сбежать, она скорее убьет тебя, прежде чем мы сможем освободиться.

— Боишься за меня? — спросил Гарэл.

— Конечно. И стражников жалко, — кивнула Нинель и вздохнула.

— Ты только что бросалась в них проклятиями, а теперь тебе их жалко? — ехидно отозвался Гарэл.

— Ты просто не представляешь, в каких муках вы умрете, — холодно отозвалась Нинель.

— А если я не буду дышать? Надену маску?

— Дело еще в том, что ты прикован к стене, — ответила Нинель и села рядом с братом. — Если бы здесь было растение, я бы попросила его вырасти и разломить цепи. Но если я попрошу плесень сделать это, она окажется слишком близко к тебе. Нет, это очень опасно.

Гарэл откинулся спиной на стену и завел руки за голову, уставившись в потолок.

— Как ты думаешь, если позвать Кима, он придет на помощь? — спросил орк.

— Не смей его звать! Не хочу его видеть. Опять из-за него у нас неприятности! Сколько раз уже из-за его дурной славы мы терпели всякое гонение?

— Никакой его вины в этом нет, — покосившись на сестру, ответил Гарэл.

Нинель фыркнула, но промолчала. Она это прекрасно понимала. Как понимала и то, что сама таскалась за Вестником Зла, он не держал ее возле себя насильно.

За дверью послышались голоса. Нинель узнала Ханока. Ключ в двери повернулся, и командир вошел в помещение.

— Осторожнее с эльфийкой, — произнес стражник. — Она дикая и невоспитанная.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Ханок, закрывая дверь. Он мельком взглянул на пленников и опустил взгляд в пол.

— Завтра продолжат ваш допрос, — произнес Ханок. — Пожалуйста, расскажите все, что знаете.

Гарэл смотрел на него осуждающе, презрительно сморщив нос. Для него Ханок был презренным предателем.

— Мы рассказали достаточно, — поджав губы, ответила Нинель.

— Вы с Вестником Зла проделали долгий путь. Атирик не верит, что вы ничего не знаете о Заудене, о силе Вестника, о его слабостях и предпочтениях, — произнес Ханок.

— Тебя Атирик прислал? — зло спросил Гарэл. — Уходи, нам не о чем с тобой говорить!

Нинель задумалась. Людей совсем не волновало то, что Вестник Зла спас ее от работорговцев и помог ей в пути. Они словно пропускали эту информацию мимо ушей, цепляясь к его связи с Зауденом. И про Раздольный служители Светлобога ничего не спрашивали, словно те события не имели значения. Хотя Зло там вовсю властвовало и упивалось страданиями народа.

— Ханок, расскажи, что говорят люди про Раздольный? — спросила Нинель.

— Про Раздольный? — удивился Ханок резкой смене темы.

— Меня интересует, что люди говорили про город, пока там не произошло восстание, — произнесла Нинель.

— Раздольный был чудесным городом, — нахмурился Ханок. — Благополучным и богатым.

Гарэл громко расхохотался, а потом спросил:

— Откуда такие бредни?

— Бредни? — удивился Ханок, разглядывая пленных. — Это не бредни. Так нам говорили все, кто проходил мимо Раздольного. Туда ездили торговцы, ездили наши лорды. Последние пять лет все говорили об особых успехах города.