Нарком Берия. Злодей развития - Алекс Громов

— Слишком много света!

И все. Создатели фильма обратились к Берии, чтобы он разъяснил значение этих слов.

— Двух солнц не бывает! — истолковал Лаврентий Павлович.

В фильме было много Ленина и Сталина, и Ленина пришлось подрезать. Хотя, скорее всего, Сталин имел в виду другое: парадность, отрыв от реального…

Как-то раз Берия говорит Сталину:

— Слушай, Сталин, давай в Москве назовем улицу именем Чайковского.

Сталин:

— Есть такая улыца — Нэ-Глынка.

Пригласил Сталин Алексея Максимовича Горького к себе в Кремль и говорит:

— Мне понравился ваш роман «Мать». Прекрасная вещь! Не кажется ли вам, что пришла пора написать роман «Отец»? Прообразом главного героя согласен быть я.

— Не знаю, Иосиф Виссарионович, смогу ли я выполнить такое ответственное поручение. Болезни, возраст, да и работа над «Климом Самгиным» застопорилась.

— А вы попытайтесь, попытайтесь. Попытка не пытка, правда, товарищ Берия?

Будучи одним из руководителей советской госбезопасности, Берия оказался после премьеры культовых «Семнадцати мгновений весны» одним из персонажей цикла анекдотов о Штирлице.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

«Неужели провал?»

— Вот, получите зарплату за март… И тут еще вам Берия через «Вестерн юнион» командировочные прислал за полгода. Хорошо работать на двух работах, не правда ли, дружище Штирлиц?

Звонок Гитлера Сталину:

— Сталин, ваши люди не брали у меня из сейфа секретные документы?

— Виясню.

Звонок Сталина Берии:

— Лаврентий, твои люди не брали у Гитлера сэкрэтние дакументи?

— Сейчас выясню.

Звонок Берии Штирлицу:

— Штирлиц, ты брал у Гитлера из сейфа?

— Так точно, товарищ Берия! Вам уже копии сделали.

— Так срочно положи на место оригиналы, начальство волнуется!

Войдя в управление, Штирлиц сразу увидел довольного Мюллера, державшего в руках Катькину рацию. Поняв, что это провал, Штирлиц подошел и с наслаждением отвесил Мюллеру поджопник со словами:

— Это тебе за русскую радистку, — а затем и второй со словами: — А это тебе, падла, от товарища Берии.

«Хитро, сильный ход, — подумал Мюллер, поднимая рацию и потирая зад, — явно английский шпион, но зачем он хочет выдать себя за русского?»

Берия, допрашивая советского дипломата, советует ему сознаться:

— Попытайтесь вспомнить, с кем вы встречались в Вене.

— Я никогда не был в Вене. Вы можете установить это документально.

— А вы все-таки попытайтесь, очень советую. Народная мудрость говорит: попытка не пытка.

Идет концерт симфонического оркестра. Лаврентий Берия сидит в зале в почетном первом ряду и наблюдает. После концерта он подходит к дирижеру и заявляет:

— У вас все артисты трудились самоотверженно, но вот тот, что с бубном, — стукнет разок и продолжает сачковать.

— Понимаете, Лаврентий Павлович, так быть должно. Работа у него такая — он выполняет все по нотам.

— Нет, не так, — возразил Берия, — стучать надо чаще. Понятно?

Журналист:

— Строго ли наказывают виновных в измене Родине?

Берия:

— Невиновных наказываем строго. А уж виновных…

— Кто-то считает, что смена Ежова на Берию оздоровит органы. По мнению других, будет только хуже. А вы — к какому лагерю принадлежите?

— Что касается меня, то я всегда старался держаться от них возможно дальше.

По делу арестовали семьдесят человек.

Абакумов:

— Мы должны быть беспощадны к этим мерзавцам.

Берия:

— Согласен с тобой на все сто. Арестовали еще тридцать человек — до ста.

В Египте нашли мумию. Все египтологи мира собрались, не могут установить, что за фараон. Попросили Сталина помочь — прислать советских специалистов. Приезжают — три египтолога в штатском во главе с Берией.

— Оставьте нас, — говорят, — с ним один на один.

Оставили. День ждут, два ждут, три. На четвертый выходят:

— Рамзес Двадцать Пятый.

Все поражены:

— Как вы узнали?

— Сам, сволочь, сознался.

Советский Союз поделился историями не только о Сталине с другими соцстранами, но и не забыл «зарезервировать» в тех краях местечко и для Берии. В послевоенном анекдоте рассказывается о том, как приехавший в Будапешт венгерский крестьянин спрашивает дорогу у полицейского. Тот объясняет:

— Вначале пойдешь по улице Ленина, а потом направо — на улицу Ворошилова, а затем — через площадь Берии свернешь на набережную Молотова, а там уже близко до площади Сталина.

Крестьянин благодарит и уходит, но вскоре полицейский видит, что тот же крестьянин стоит на мосту через Дунай и задумчиво смотрит на реку. Полицейский подходит и спрашивает:

— Чего ты здесь стоишь? Чего не видел?

— Да я поражаюсь, какой широкой в Будапеште стала Москва-река…

В Германию Берия не рискнул поехать сам и послал своего доверенного сотрудника. Через некоторое время сотрудник вернулся в СССР и доложил о результатах своей поездки.

— Десять процентов относятся к нам недоброжелательно, — сказал он.

— Я ожидал худшего, — улыбнулся Берия. — Что вы можете сказать об остальных девяноста процентах?

— Они нас ненавидят!

— Не может быть! — вскричал глава государственной безопасности. — Чем вы это можете доказать?

— Чем? Хотя бы таки примером. Я подошел к одному немецкому бюргеру и в откровенно разговоре сообщил ему, что мой брат получил пять лет концентрационных лагерей за то, что скептически отозвался о политике правительства Гротеволя. «Ну, это еще ничего, — отозвался он. — Меня за такое мнение непременно повесили бы!»

Есть похожая на анекдот история (ведь многие истории в СССР превращались в анекдоты, как и наоборот), приключившаяся с Леонидом Утесовым. Его «пригласили» выступить на концерте, посвященном юбилею НКВД. Выйдя на сцену, Утесов увидел зал, заполненный людьми в соответствующей форме, причем в первом ряду сидели руководители грозного ведомства во главе с самим Лаврентием Берией. Подойдя к рампе, Утесов улыбнулся и громко пошутил: «Я очень рад, что я стою, а вы все сидите». В зале воцарилась мертвая тишина, многие смотрели на Берию — не подаст ли знак. Но все на этот раз обошлось — Лаврентий Павлович лишь зловеще улыбнулся, сверкнув своим знаменитым песне.

Не обошло Берию вниманием и знаменитое армянское радио: