Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - Аарон Бек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первоначально психотерапевту следует сосредоточиться на контроле за проявлением враждебности и защите жены от дальнейших нападок и агрессии. Затем акцент должен сместиться на предрасполагающие убеждения и помощь пациенту, чтобы он научился с холодной головой относиться к провоцирующим моментам, а также помощь паре, чтобы она решала возникающие проблемы рациональным способом (вплоть до развода, если потребуется).
Осужденные преступники
Были также получены обнадеживающие результаты по профилактической работе среди преступников, заключенных в тюрьму[357]. В процессе соответствующих исследований сравнивался уровень рецидивизма в группе из 55 мужчин-правонарушителей, участвовавших в «программе когнитивного изменения личности», с аналогичной группой из 141 правонарушителя в том же пенитенциарном учреждении. Хотя показатель рецидива оставался довольно высоким, он оказался значительно ниже в группе тех, кто участвовал в программе (50 %), чем среди ее неучастников (70,8 %).
Работа с заключенными велась в мини-группах по 5–10 человек, занятия проходили три-пять раз в неделю. Психотерапевтический подход был сфокусирован на «криминогенных ошибках мышления». У осужденных выявили типичные проблемы мышления, описанные в главе 8. Ход мыслей грабителя был примерно такой: «Я достоин заработать пару баксов после того, что мне в прошлый раз пришлось пережить по милости копов». В программе также использовались методики, описанные в книге Росса и Фабиано «Время думать», опубликованной в 1985 году[358].
Предотвращение правонарушений
Работа Доджа и его коллег по определению когнитивной предрасположенности к правонарушениям и преступлениям у детей дошкольного возраста пришла к кульминации в крупномасштабном исследовании с использованием когнитивных стратегий в рамках более обширных программ.
Их проект «Fast Track» представляет собой клиническое исследование, проводимое над выбранными случайным образом детьми, для проверки эффективности комплексного терапевтического вмешательства с целью предотвратить серьезные расстройств поведения у детей из группы высокого риска. В ходе предварительного обследования и отбора 10 000 мальчиков и девочек старшего детсадовского возраста в детских учреждениях для бедных слоев населения из четырех регионов страны среди них выделили 892 детей, отмеченных как очень агрессивные. Затем их случайным образом распределили по двум группам: в одной должна оказываться терапевтическая помощь, в другой (контрольной) психотерапевтическое вмешательство не предполагается. Планируется, что сопровождение продлится с первого по десятый класс и будет включать в себя обучение детей социальным когнитивным навыкам, обучение родителей – управлению своим поведением и поведением детей, а также академическое обучение детей навыкам чтения, подбор друга для улучшения отношений со сверстниками, школьные учебные программы по социальному когнитивному развитию, наставничество взрослых волонтеров и консультации учителей.
После первых четырех лет эксперимента группа детей, подвергавшихся терапевтическим воздействиям в рамках программы, демонстрирует более благоприятные результаты, чем контрольная, в ближайших целевых областях (включая социальные когнитивные навыки и академическую успеваемость) и управлении агрессивным поведением. Более того, что особенно важно, сложный анализ показывает: положительные результаты воздействия с целью смягчить агрессивное поведение сопровождаются изменениями в социальных когнитивных навыках[359].
Превенция этнополитического насилия
После окончания холодной войны мир перешел в новую фазу развития. Ранее под войной обычно понимались столкновения между государствами, в настоящее же время это понятие чаще применяется к внутригосударственным вооруженным конфликтам – межобщинным войнам, которые ведут соперничающие и враждебно настроенные этнические группы. Теперь ежегодно происходит примерно тридцать таких конфликтов. Исследователи, изучающие феномен этнополитических войн, все больше осознают необходимость применения междисциплинарного подхода, включающего когнитивные, социальные и эмоциональные элементы, вовлеченные в этнополитический конфликт. С ростом их числа и остроты возникает серьезная потребность в хорошо подготовленных специалистах, которые могут работать в зонах боевых действий, понимать местную культуру и обстановку. Важнейшей задачей является подготовка к участию в этой важной прикладной работе нового поколения психологов.
Учитывая эти соображения, при Университете Пенсильвании был создан Институт этнополитических военных действий. Цель данной инициативы – стимулировать научные исследования и практическую деятельность, которые улучшат понимание процессов, связанных с такими войнами, а также методы их прогнозирования, вмешательство в них и их предотвращение. Институт будет готовить психологов и других специалистов в сфере наук об обществе для решения психосоциальных проблем и удовлетворения потребностей людей в странах, раздираемых вооруженными конфликтами и политическим насилием.
Когнитивная модель может оказаться полезной для понимания дисфункционального мышления этнических или национальных лидеров. Конечно, посредникам нужно осознавать примитивное первобытное мышление (персонализация, преувеличение, мышление в категориях «все или ничего» и т. д.) противоборствующих сторон. Например, когда человек, находящийся на любой стороне конфликта, чувствует угрозу, он с большей вероятностью вернется к когнитивным искажениям. Конечно, бывает трудно отделить драматическую риторику, направленную на запугивание или обман противоположной стороны, от истинного искажения. Ключевые признаки искажения – усиление защитных механизмов личности или отстраненность («уход в тишину»). От переговорщиков можно ожидать, что они будут изображать свою сторону как жертву, а другую – как гонителя. Требуются значительные навыки, чтобы перенаправить их внимание на вопрос о том, какие выгоды они получат от соглашения.
Будущее
Я считаю, что к настоящему моменту достигнут значительный прогресс в понимании различных факторов, ведущих к проявлениям чрезмерного гнева и насилию. По мере того как мы переходим от представлений о «внутренних фуриях» или «демонических самцах» к когнитивной модели, появляется шанс найти много пунктов для приносящего пользу терапевтического вмешательства. Изгнать мифических внутренних демонов невозможно, но мы можем воздействовать на дисфункциональные отношения и менять ошибочное мышление. Автоматически осуществляемые интерпретации и выводы потенциально деструктивны, если их не скорректировать. Но в нашем распоряжении – огромные силы разума, позволяющие их изменить, прежде чем они нанесут вред человеку или окружающим.
Очевидно, что существует множество систем, которые необходимо тщательно проанализировать, прежде чем начать применение сложных программ профилактики и психотерапевтического вмешательства. Мы уже много знаем о психологии импульсивных работодателей, а также склонных к насилию супругов и родителей. Наши знания о заблуждениях лидеров, одержимых жаждой власти, и их наивных последователей нужно расширять. Мы много знаем о природе предрассудков, но пока не смогли разработать на основе этой информации эффективные программы по предотвращению массовых убийств. Сегодня наиболее успешной формой вмешательства с этой целью является установление наднациональными организациями, такими как НАТО и ООН, контроля над обстановкой «сверху».
Человеческую натуру отличает масса положительных черт, которые можно было бы использовать в будущих программах. Как показали
