Последняя Империя - Евгений Сартинов

Лишь однажды, еще в юности, Федор Аверьянов пошел против своего звериного предчувствия — и получил срок за нанесение диких побоев фанату столичного «Динамо». На того малохольного парня с синим шарфом на шее Федор наткнулся в тихом переулке в районе Сретенки. Настроение было дурное, ни копейки денег, по этому случаю хотелось хоть кому-нибудь набить морду, а этот хлюпик как раз шел навстречу. Таких драк у бывшего боксера Аверьянова было много и до и после. Но в тот раз что-то все время заставляло его оглядываться по сторонам, а в спину словно толкал странный, впервые испытанный страх. Как потом оказалось, избиение происходило под бдительным оком скрытой телекамеры одной из охранных фирм, карауливших в переулке совсем другую «рыбу». В тот же вечер Спартача арестовали, его давно уже знали в милицейской среде по заметному шраму на голове, полученному от хлесткого удара велосипедной цепью еще в тринадцать лет. Отсидев три года, Федор стал умнее и научился чутко прислушиваться к своему внутреннему «я», доверять ему и ставить выше любой самой проверенной информации.

Вот и в этот раз он мучался не долго.

"Все, пора линять, — решил Федор, глянув в окно на заснеженную улицу. — Сейчас съезжу в контору, заберу новый паспорт и рву когти. Раньше надо было этим заняться, когда только стукача засекли. Какую там мне Надька фамилию выписала? Зубов, что ли? Не перепутать бы чего".

Вернувшись в спальню, он растолкал свою нынешнюю подругу, Виолу, бывшую стриптизершу, жившую с Шикуновым второй год.

— Иди приготовь чего-нибудь пожрать, — буркнул он ей.

Дождавшись, когда сонная, позевывавшая девушка ушла на кухню, Федор развернул объемную тумбочку под телевизором. Поддев перочинным ножом тонкую фанеру, Шикунов обнажил дверцу небольшого, но хитроумного сейфа. Торопливо открыв его, он рассовал по карманам пачки денег и два небольших мешочка с бриллиантами.

— Федь, твои гаврики приехали, — крикнула с кухни Виола. Судя по шипящим звукам и характерному запаху, экс-стрипризерша готовила свое единственное фирменное блюдо — яичницу с колбасой.

Шикунов глянул в окно. Джип стоял на обычном месте, как раз под знаком проезд запрещен, а трое его телохранителей не торопясь, солидно, в перевалочку направлялись к подъезду.

— Ладно, я пошел, — сказал он.

— А завтрак? — удивилась Виола.

— Сама его жри, — буркнул Федор и, надевая куртку, шагнул за порог квартиры.

Все дальнейшее походило на дурной сон. Сильный удар в живот заставил его согнуться, руки мгновенно заломили за спину, и неудобная, холодная сталь наручников лучше всего подтвердила правоту его подспудных мыслей о надвигающейся грозе. На голову Шикунову тут же напялили черную, вязаную шапку, закрывшую глаза, и поволокли не к главному выходу, а к запасному, выходившему во двор и впервые открытому за последние пятнадцать лет.

"Все, сгорел!", — успел подумать он.

Всех четверых задержанных привезли не в загородный мотель, а на старый склад в самом центре города. Минуты через три подъехал и джип Шикунова с так же аккуратно «упакованным» шофером личного завхоза губернатора. Лишь тогда с лица Федора сорвали вязаную шапку, и он увидел самого главного среди его похитителей. Бывшему фанату Спартака сразу стало плохо. Горло его перехватил спазм, а сердце словно сжала чья-то могучая рука. Он мгновенно узнал этого человека, хотя давно уже похоронил его в своей памяти.

— Ну, со свиданьицем, — сказал Рубежный, не вынимая рук из карманов куртки. Он не стал угрожать давнему знакомцу, но один его взгляд стоил того, что штаны Федора мгновенно наполнились дерьмом. Первым делом Васильев сорвал с запястья Шикунова часы. На глазах опешившего «интенданта» Рубежный снял заднюю крышку «Ориента» и показал всем приклеенный там небольшой кусочек лейкопластыря с двумя рядами цифр.

— Давай, Василий, езжай на жэдэ вокзал, камера хранения номер пятьсот десять, А126, - приказал Рубежный. — А мы тут пока с этим засранцем поговорим. Он нам сейчас столько интересного про своего шефа расскажет! Да откройте дверь, а то задохнемся от этой вони!

Генерал-губернатор Восточного Сибирского округа Месяцев приехал на работу без пяти десять. Ровно в десять секретарша подала ему на подносе крепкий, до черноты, горячий чай.

— Спасибо, Лена, — поблагодарил генерал и, неторопливо отхлебывая из стакана, начал просматривать лежащие на столе бумаги. Допить чай ему не удалось. За дверью послышался странный шум, она распахнулась, и в кабинет губернатора вошли трое рослых парней в полной амуниции спецназа, а также высокий человек в штатском, с напряженным лицом, приметным шрамом около рта и холодными глазами палача.

— Кто вы такие, какое право имеете врываться в мой кабинет! — рявкнул Месяцев, потянувшись к селектору.

Рубежный не стал ждать. Перегнувшись через стол, он схватил Месяцева за волосы и изо всей силы ударил генерала лицом о полированную столешницу. На благородные разводы мореного дуба закапала кровь.

— Читай, — Рубежный сунул под нос дальнозоркому губернатору никогда ранее не виданный им документ.

"Федеральное агентство безопасности, — с трудом, без очков, напрягая зрение, прочитал генерал. — Значит, Стариков был прав. Оно существует и работает".

Спустя две недели Сизов и Соломин, сидя в одной из комнат резиденции «Баня», просматривали видеокассету с личными комментариями Демидова. Сизов потягивал пиво, Соломин, прибавивший ко всем своим многочисленным болячкам язву желудка, изредка прикладывался к "Боржоми".

— Все это начал военный прокурор Зинченко, вот его фотография. Он раскопал на Месяцева много компромата, но затем был найден мертвым в своем кабинете. Вывод сделали — самоубийство, но сейчас уже доказано, что его ликвидировал человек Месяцева, некий Шикунов. Но Зинченко успел передать дубликаты своих материалов Семенову. А это кадры из личного архива Месяцева. Ну, тут мало интересного — его дом, один из пяти, девочки, сауна… А, вот! Это уже интересно, — Демидов остановил запись и показал на лежавшую на широкой кровати очень красивую обнаженную девушку с явно заплаканным лицом. — Это Лена Фомичева, ей всего тринадцать, как видите, развита не по годам. Губернатор приметил ее на открытии новой школы, она подносила ему цветы. На следующий день Шикунов подкатил к ней после уроков с соответствующим предложением, но Лена оказалась девушкой со старомодными понятиями о чести. Тогда ее просто выкрали. Губернатор своего добился, все-таки бывший десантник, но девушка оказалась очень строптивой, грозила большим скандалом, так что Шикунову пришлось ее задушить и закопать недалеко от дачи губернатора. Эти кадры так же попали в руки Семенову, и они послужили хорошим дополнением к его бухгалтерским разработкам.

— Где-то я про подобное уже слыхал, — пробормотал Сизов.

— Ну как же, стиль Лаврентия Павловича, — хмыкнул Соломин. — Ничто в этом мире не ново.

— Продолжай, — кивнул Сизов запнувшемуся Демидову.

— Ну, а это главное, — на экране телевизора в зимнем лесу несколько человек разгребали лопатами снег и сучья. — Чтобы выбить из Месяцева расположение этого схрона, пришлось применить к нему все известные методики, вплоть до "сыворотки правды".

А на экране все те же люди выволокли из ямы здоровый, пятидесятилитровый бидон, подобный тому, в которых на фермах перевозят молоко. Открыв его, следователь начал по одному вытаскивать и складывать на поднос небольшие мешочки с завязками, методично считая свою добычу. В следующем кадре он открыл один из мешочков, но безупречно ограненные бриллианты не оставили особого впечатления при плохой съемке и мрачном освещении зимнего дня.

— Эта схема была отлажена до поточного метода. Все государственные и частные предприятия и фирмы платили один процент доходов в личный фонд губернатора. Официально деньги шли на благотворительность, на самом деле до сирот и убогих доходило не более трети суммы. На остальные деньги в Якутии закупались необработанные алмазы, на гранильных фабриках Новосибирска доводились до ума, а затем бриллианты поступали лично к Месяцеву и его семейству.

— И на сколько тянет такой бидончик? — поинтересовался Соломин.

— Почти миллиард в рублях, примерно двести пятьдесят миллионов долларов. Существовал еще личный схрон Молодцова, но эта сволочь успела застрелиться, теперь ведем работу с его шофером и остальными приближенными.

— Как же они все-таки вышли на Семенова? — спросил Сизов.

— Тут не обошлось без предательства. Один из наших людей в Поволжье сдал нашу контору своему губернатору, в том числе номера московских телефонов и электронной почты. Далее все было просто. Они проверили, кто звонил по этим номерам из Новосибирска и вышли на Семенова.