Затворник - Сергей Волков

- Это я уже знаю, как она их ненавидит! - подтвердил Хвост - Она когда увидела, что я турьянского раба бил, так у нее лицо сделалось...

- А ты зачем раба бил?! - воскликнула Царица.

- Это нечаянно получилось. Я сам от турьянцев в лесу прятался, а он наскочил на меня, и давай драться. А я ведь не знал, что там у них, да как, и избил его. А Кувалда увидела - так рассвирепела, я думал - на куски меня разорвет!

- Ты что, не видел, какой он из себя? Какой жалкий? - пытала девушка.

- Так когда рассматривать-то было! Когда на тебя из кустов невесть кто вылетает, валит на землю, и начинает лупить со всего маху - тут ведь не до рассмотра! А насчет того, что жалкий - так у меня самого был вид такой, что жалеть впору! Я и сейчас-то...

- И увидела она, что ты раба бьешь, и что? - спросил Царица, уже не строго, а с обычным любопытством, как бы предчувствуя историю.

- О-о-о! чуть на клочки меня не разорвала! Я от нее по лесу бежал, как зайчик! А она за мной бежит, машет топором! - рассказывал Хвост с жаром, размахивая руками - Орет: "Убью, гадюка болотная! Убью-у-у-у-у!"

- Так и кричала? - залилась Царица смехом, не царственным, не величественным, а обыкновенным, веселым девичьим смехом - Так и кричала "Убью"?

- Ну или вроде того! - улыбнулся в ответ Хвост.

- Смешной ты! - сказала Царица. И вдруг добавила: - И красивый.

- Что... - оглянулся на нее Хвост.

- Красивый, я говорю.

- Да что там, какой из меня сейчас красавец, кожа да кости...

"А уж ты какая красивая. Я таких отродясь не видел" - подумал Хвостворту про себя.

- Прямо-таки никогда не видел! - рассмеялась девушка. Ее щеки, красные от жара, вспыхнули еще сильнее - Ну благодарю на добром слове!

Зарделась, опустила глаза, Царица... Даже взяла руками кончики мокрых волос, и стала их теребить. Ни дать ни взять была - девушка, даже не на выданье, а которой еще год-другой играть с подругами где-нибудь на берегу реки, тихим вечером...

- И думаешь ты тоже красиво... - сказала она

- Чего? - не понял Хвост.

- Я про то, что ты сейчас представил: спокойная речка, ветерок плакучую иву шевелит, девушки на лугу играют и смеются, солнце заходит... хорошо... Это там, в той стране, откуда ты?

- Да. Там хорошо. Не так, как у вас, конечно. Там, в сравнении с вашей долиной, очень тяжело и страшно жить...Там если младенец умер, то над ним мать иногда и не плачет.

- Почему? - удивилась Царица

- Там люди к этому привычные. И взрослые, даже те, что крепкие телом, умирают от болезней - иногда целыми деревнями. При мне не было такого, а старики рассказывали... Там страшным трудом каждый кусок хлеба дается: град посевы бьет, дождь гноит, мороз душит, солнце сушит. От этого голод часто, особенно весной. Вот и сейчас, может быть, у нас голодают люди... На войну оттуда неволей угоняют. И это сейчас, а в Позорные Годы такое было, что вспоминаешь, и волосы дыбом встают!

- Да, я знаю. - сказала девушка - В матьянторской земле так же, нам люди оттуда много рассказывали. Но все равно, не могу представить, как вы там живете!

- Испокон так живем. Я и не знал, что по другому можно, пока не попал к вам. - сказал Хвостворту вслух

"Пока не попал к тебе" - прозвучало у него в голове.

Чего в парне было больше сейчас? Любования его красотой, удивления ее способностям, благодарности за спасение, трепета перед ее властью? Или в глазах Хвоста эта девушка отчего-то так слилась со всей благодатностью здешнего края, что сама стала благодатью?

- Хочешь у нас остаться? - спросила Царица.

- Хочу. - ответил Хвост. - Еще как хочу...

- Так оставайся. Я госпожу уговорю. Останешься?

"Да! Да!" - Кричало все внутри, и это "да" звенело, подкатывая к языку, к губам, чтобы быть сказано вслух...

- Нет, не могу. - пробормотал Хвостворту - Дома жена, сыновей двое. Как они там...

Хвост опустил голову. Все его тяжкие приключения, голод, холод, и немочь лесных скитаний, близость смерти, от которой он чудом ускользнул много раз, белый призрак шамана, и черная бесформенная дрянь в облике ратайского колдуна, даже страх из страхов - мерзкое чудовище, свившее гнездо в его собственном нутре - все это растаяло как дурной сон, как забывается страшная сказка. Но и этот светлый и чистый край, и сама прекрасная царица, тоже были для него сказкой, тоже сном, хотя и самым прекрасным. Неизбежно надо было возвращаться от сказки к былям, просыпаться от самых чудесных грез...

- Ты правильно рассудил. - сказала, вздохнув, девушка - Делай, как нужно.

Лицо ее сделалось грустным. Отчего? Прочла ли она, по одной Царице ведомым знакам, новые страшные сны, которые суждено увидеть Хвосту? Сам ли тяжкий его выбор растрогал девушку? Или еще что-то...

Они сидели в купальнях еще долго, говорили то обо всякой чепухе, то о вещах важных и серьезных. Когда уже почти стемнело, то Царица кликнула служанок, оделась, и ушла, не сказав на прощание ни слова. Так было заведено у хозяйки края - в своей стране она как будто присутствовала везде, и была с каждым человеком, даже если сам он ее не видел. Поэтому и не в ее обычае было говорить "до свидания" тому, кто не покидал долины. А на следующее утро Хвост ушел с царицыного двора в лагерь Сотьера.

Бенахи отдыхали в долине еще семь дней. Отсыпались, отъедались и отмокали в купальнях. Большинство больных и сбивших ноги за это время вернулись с царициного двора, там остались лишь пяток тяжелораненых. Чтобы совсем поправиться и прийти в силы, им нужен был еще не один месяц, и Царица сказала Сотьеру, что не отпустит раненных раньше. Дороги до матьянторской страны они могли не выдержать. Решили, что хозяйка сперва поставит их на как следует ноги. Потом, вместе с бывшими пленниками турьянцев, пристроит к какой-нибудь работе до случая, когда порубежники в следующий раз придут в долину. Тогда они должны будут уйти со своими. Про то, чтобы позволить кому-то остаться, речи не было. Отряд засобирался в путь, и Хвост решил, что ему тоже пора отправляться своей дорогой.

Задерживаться дольше Сотьера и его людей Хвостворту не хотел. На самом деле больше всего он хотел остаться, и надеялся, что молодая Царица предложит ему снова, при том понимал, что для нее это его сокрытое желание - тоже не тайна... Но поэтому и решил уйти не позже отряда - чтобы и самому не искушаться нарушить первое решение, и Царица не заподозрила в нем слабости. Мнением ее он стал дорожить.

Также он решил не отправляться в дорогу в один день с матьянторцами. Путь их лежал в разные стороны: у Кувалды и остальных - по болотам в свою страну, у Хвостворту - за Хребет. Молодая Царица - думал он - если пойдет кого-то провожать, то уж скорее свою названную сестру, а если он уйдет в другой день, то может быть...