Заброшенный сад Персефоны (СИ) - Нимченко Анатолий Олегович

Виктор попытался толкнуть ближайшую сферу и едва не упал: рука легко прошла как сквозь оболочку, так и через содержимое. Это были голографические изображения. Но зачем? Коллекция? Усевшись на какой-то приступок, Виктор стал рассматривать шары. Там оказалось немало интересных голограмм. И вскоре он заметил, что сферы вовсе не висят на одном месте, а медленно двигаются в пространстве. Перемещения казались хаотичными. Но самое интересное, когда шары «сталкивались». Точнее, они проходили сквозь друг друга. И тогда содержимое сливалось, состыковывалось, начинало трансформироваться с бешеной скоростью, порождая фантастические образы. Например, обвивший клешню лохматый хвост, похожий на лисий. Это длилось короткое мгновение и обычно заканчивалось тем, что шары расходились. Но изредка, повинуясь каким-то капризам этого непостижимого места, голограммы становились единым целым. И тогда уже новый объект плыл в воздухе.

Зрелище завораживало. Некоторые из частей Виктору что-то напоминали, что-то недавно виденное. И лишь спустя полчаса он сообразил, что кое-какие органы внутри сфер очень похожи на части машин, ожидавших своей участи на свалке возле соседнего корпуса. Выходит, механизмы смоделированы по образу и подобию частей тел из этого голографического хранилища? Странный способ конструирования. И результаты, похоже, чаще всего отрицательные. Интересно, зачем моделировать машины так неудобно и кто вообще этим занимается? Загадки, загадки… Виктор почувствовал, что вымотался за этот суматошный денек. Волнами накатывала усталость. Хотелось закрыть глаза и немного поспать. Можно даже тут, только местечко выбрать получше. Виктор прошел вдоль стены, достал коврик, что исполнял роль спинки в рюкзаке, и уселся на пол. Он еще хотел достать что-нибудь из одежки и подстелить, но каменный пол оказался приятно теплым. Или он не каменный?

— Вот черт!

Виктор вскочил, с недоумением глядя на пол. Камень под местом, где он только что сидел, вспучился, вывернулся грибом и быстро превращался в большое полукруглое возвышение, смахивающее на кресло. Трансформация произошла буквально за десяток секунд. Выросшая мебель не выглядела опасной, однако Виктор не спешил садиться. Сперва он осмотрел кресло и пощупал и только потом сел. Оказалось вполне комфортно. Положив на колени рюкзак и пистолет, Виктор откинулся на спинку, расслабился и совершенно незаметно для себя отправился в царство сна. И уже не видел, как шары расступились и сверху на него опустилась большая полусфера. Тихонечко вращаясь вокруг невидимой оси, она начала издавать чуть заметные звуки. Шары-голограммы вокруг завибрировали, словно резонировали. Из некоторых стерлись изображения, а в других начались стремительные трансформации.

Инспектору же снился океан и пляж. Как, закусив губу от боли, на одной ноге прыгает Леда. Она порезалась обломком ракушки, и теперь из царапины сочилась кровь. Виктор помог девушке сесть и осмотрел ногу. Хныкая, с текущими по щекам слезами, Леда обнимала его за шею. Ее еще влажный купальник касался руки и заставлял сердце биться сильнее. Царапина была неглубокой. Дотянувшись до травы, Виктор сорвал листок вездесущего подорожника, облизал его и приложил к ранке.

— Ой! — Леда вздрогнула.

— Все будет хорошо, маленькая! — он погладил девушку по ноге. — Посиди тихонько.

— Ну почему у меня все не так, Вик, а? Каждый раз что-то происходит…

— Не расстраивайся! До свадьбы заживет.

Девушка вдруг прыснула, и ее улыбка сверкнула так, что могла бы запросто разогнать грозовые тучи. Слезы высохли, оставив две чуть заметные дорожки на лице.

Ранка затянулась неожиданно быстро. Девушка погладила Виктора по голове:

— Ты кудесник, Вик! Мне хорошо с тобой.

Они обнялись…

Когда Виктор проснулся, полусфера уже исчезла, а вокруг продолжали кружить шары. Он поднялся с кресла, зевнул и потянулся. Затем сделал несколько взмахов руками, чтобы разогнать кровь. Кресло, словно понимая, что более оно не потребуется, съежилось и исчезло в полу. Все ж таки было в этом что-то удивительное. Виктор не удержался, присел на корточки и легонько стукнул по камню стволом пистолета. Сталь звякнула по вполне твердой поверхности. Стало понятно, что простыми методами загадку не разрешить. Некоторое время понаблюдав за кружением шаров, Виктор закинул рюкзак на плечо и двинулся к выходу.

Первое, что бросилось в глаза, — органические останки «крабы» уже почти разобрали. Двор был пуст. Только в углу, у самого «вивария» уныло висел тот самый летающий гриб. Он тихонько гудел и посверкивал окуляром. Наверное, ждал. Виктор кивнул грибу, как старому приятелю и предложил:

— Ну что, пошли, старина?

Дважды уговаривать аппарат не пришлось. Когда человек вышел из ворот, следом за ним, выдерживая расстояние метров в пять, поплыл и робот-гриб.

За воротами заметных изменений не было. Разве что «крабы» теперь носились как угорелые. Наверное, какая-то производственная необходимость. Только непонятно, что они здесь производили? Виктор попытался увязать то, что он наблюдал, в какую-то логичную схему, но не получалось.

Погрузившись в размышления, он не сразу понял, что идет по какой-то тропинке. Она была узкой, очень прямой, но все же тропинкой. Скорее всего, ее протоптали роботы, что таскают в «виварий» разных местных уродцев. Пока ясно одно: где-то там, за пределами территории Завода, есть места с живностью. Еще бы понять, зачем работает это жутковатое предприятие и кем управляется.

По прямой тропке идти получалось легко где-то с километр. А потом ноги стали исчезать в самом прямом смысле слова. Они по щиколотку «утонули» в поверхности тропинки. Заметив эту странность, Виктор остановился и осторожно поднял ногу: никакой грязи, пыли и другой субстанции на обуви не наблюдалось. Мало того, ни малейшего сопротивления движениям тоже не ощущалось, зато под подошвой чувствовались камни. Виктор сделал несколько шагов назад и снова стал видеть свои ботинки. По всем признакам выходило, что поверхность тропинки дальше становится иллюзорной. Что-то вроде голограммы, скрывающей спуск.

Идти обратно не хотелось: и бессмысленно, и «виварий» не вызывал положительных эмоций. Можно поискать и другой путь, но кто поручится, что альтернатива окажется лучше. И уж эта иллюзия вряд ли закончится каким-нибудь обрывом. Лучше двигаться вперед. Сняв с предохранителя пистолет, Виктор решительно зашагал по тропе. Он ненадолго остановился только когда «поверхность» поднялась на уровень подбородка. Понимая всю нелогичность поступка, Виктор набрал в грудь побольше воздуха, затаил дыхание и присел на корточки.

Тропинка продолжалась под «поверхностью». Сперва она мало чем отличалась от своей голограммы, но дальше скрывалась за валунами. Вскоре идти стало гораздо сложнее. Под ноги то и дело попадали приличные булыжники — приходилось внимательно следить, куда ступаешь. В этих местах сломать или вывихнуть лодыжку не составляло труда, а такое происшествие здорово бы осложнило переход. Та аптечка, что лежала в рюкзаке, была просто набором препаратов, а не стандартным автохирургом.

Прихотливо петляя, тропа уводила Виктора все дальше в нагромождения камней. За очередным поворотом обнаружились обломки робота — явного родственника снующих по Заводу машин. В какую передрягу угодил аппарат, понять было трудно: конечности механизма были оторваны, а из-под расколотого пластика вытекала желтоватая жидкость. Вряд ли такие повреждения возникли в результате падения со скалы.

Вдоль спины пробежал неприятный холодок. Существо, способное так изуродовать робота, вряд ли будет безобидным травоядным увальнем. Виктор покрепче сжал рукоятку пистолета и осторожно двинулся вперед. Идти стало гораздо труднее. Теперь уже приходилось не только следить за дорогой, но и осторожно заглядывать за каждый поворот. Еще дурацкий гриб уныло колыхался позади, раздражая тихим гудением. Лучше бы вперед выбрался, поразведал, что да как. Казавшийся теперь нестерпимо громким, звук нервировал и отвлекал.