Елизавета I - Маргарет Джордж

– Этого-то я и боялась, хоть и надеялась, что до бунтов дело не дойдет.

Но три года неурожая подряд довели людей до отчаяния.

– Мы прикладываем все усилия к тому, чтобы внедрить в их ряды своих людей. Они встречаются и общаются друг с другом на ярмарках по деревням. А пока мы можем потихоньку готовить войска. Генри Норрис предупрежден, а вы знаете, собирать под свои знамена сторонников он умеет.

Голос Сесила звучал ободряюще и уверенно.

– Что еще? Вы упомянули о двух угрозах.

– Армада, ваше величество. Филипп раньше времени отправил армаду в плавание, которое готовил на следующую весну. Нападение на Кадис так его разъярило, что он поклялся немедленно отомстить. Наши шпионы подтвердили, что знать на коленях благодарит Господа за появление Эссекса и адмирала Говарда, поскольку это дало Филиппу мощный толчок к действию. Вторая армада, которая планировалась и обсуждалась столько лет, наконец вышла в море.

– Подробности?

– Командует ей дон Мартин де Падилья, адмирал Кастилии.

– Боже правый!

Падилья командовал весельными галерами в бою с турками при Лепанто, закончившемся разгромом последних, а также оборонял Лиссабон против Дрейка во время неудачной кампании 1589 года.

– Он, в отличие от Сидонии, знает толк в своем деле, – заметила я.

– У них примерно полторы сотни кораблей, – доложил Сесил. – Столько же, сколько было и в первой армаде, и в нашем походе восемьдесят девятого года, и в нашей последней Кадисской миссии. Количество солдат нам неизвестно.

– Мы никак не ожидали, что они выступят так поздно осенью. Возможно, на это они и сделали ставку. А также на то, что, распустив флот, мы окажемся совершенно перед ними беззащитны. Какова их цель? Где они намерены высадиться?

Сесил был явно раздосадован:

– Нашей разведке не удалось получить эти сведения. Или в Ирландии, или, если они выберут Англию, – на острове Уайт, в районе Темзы, или на западном побережье.

– Иными словами, где угодно!

Он потянул себя за ухо:

– Да, ваше величество.

Я вцепилась в подлокотники кресла, будто пытаясь впитать силу и стойкость векового английского дуба. Внутренний враг и враг внешний. Отсутствие армии и распущенный флот. Что делать? Что делать? Нужно было найти решение, и быстро. На счету был каждый час.

Сесил стоял, ожидая моих слов, готовый выполнить любой приказ.

– Мне нужно подумать, – сказала я. – Вы можете переночевать в ваших личных покоях, а утром отвезете мои приказы обратно в Лондон.

Я отвела Сесилу постоянные покои во всех дворцах, чтобы в случае необходимости он всегда был у меня под рукой. Я поднялась.

– В вашем распоряжении любая лошадь из моих конюшен. Я давно не помню такой изумительной осени, и вы, возможно, отдохнете душой, любуясь ее красками. Бьюсь об заклад, по пути сюда у вас не было возможности насладиться красотой полей и лугов.

– Не было, – признал он с улыбкой. – Но я с радостью восполню это упущение. Я слишком много времени провожу в четырех стенах, за письменным столом.

– Это высосет все ваши силы, – сказала я (как высосало все мои). – Просиживание за письменным столом и отсутствие физической нагрузки никого до добра не доведут. Человеку необходимо хотя бы раз в день видеть небо.

Он ушел. Стоило бы последовать собственному совету и выйти прогуляться. На свежем воздухе мне лучше думалось. Но нужно было предупредить Марджори об опасности, грозившей ее мужу в Райкоте. Я поспешила в свои покои и обнаружила ее за чтением.

Волосы ее вдоль пробора уже посеребрила седина, хотя концы были по-прежнему черными, как и подобало моей Вороне.

– Марджори… – Я наклонилась и осторожно забрала книгу у нее из рук. – Занимательное чтение?

Она вскинула на меня глаза, все такие же темные и ясные.

– О, весьма. Я читаю про падение Константинополя.

– История приносит нам утешение. Но сейчас мы должны поговорить об опасностях настоящего. – Я подняла ее. – Мне только что стало известно, что Райкоту и сэру Генри грозит опасность.

Я рассказала ей все.

– Бартоломью! – воскликнула она. – Кто бы мог подумать, что этот милый мальчик затаит против нас злобу? Он всегда ходил за ним хвостиком; его отец тоже был плотником. Он частенько брал маленького Барта с собой, и, пока его отец мастерил стойла и лестницы, Барт крутился вокруг меня, задавая вопросы. Я даже как-то раз подарила ему щенка из нашего помета.

– Марджори, он уже давно не милый мальчик, он рассерженный мужчина, который точит на вас зуб. Сесил сказал, что Генри предупрежден, но, возможно, мне стоит послать войска на его защиту.

– О нет. Он воспримет это как унижение. У нас с ним четверо выживших сыновей, все солдаты, они сумеют его защитить. А вот я должна поехать к нему!

– Ваших сыновей там нет, они в Ирландии и в Нидерландах. И вы даже не вздумайте там показываться. Вы станете для этого вашего Бартоломью легкой добычей. А если окажетесь у него в руках, там же окажется и Генри.

– Он никогда не причинит мне зла, я уверена.

– Потому что вы были добры к нему в детстве? Лев – не львенок. Нет, никуда вы не поедете!

Марджори заметалась по комнате. Щербатые половицы заскрипели под ее грузными шагами. Она была ширококостная женщина, рослая и крепкая, как и подобало матери шестерых сыновей. Все они были воинами, а один и вовсе самым прославленным солдатом в Англии – Черный Джек Норрис. Да и ее саму я всегда считала отважнее любого солдата; не раз она успокаивала меня в трудную минуту. Сейчас же она вся дрожала. Я коснулась ее плеча, и она подскочила.

– Я думаю, войска будут осторожны, – сказала я. – По крайней мере, Генри может созвать под знамена свое войско.

Им с Генри обоим сейчас было хорошо за семьдесят. Он по-прежнему был крепок и бодр, ну, или старался производить такое впечатление, каждое утро вскакивая в седло раньше, чем иные продирали глаза. Но я подозревала, что все это могло быть в значительной мере притворством. Ему понадобится помощь; понадобилась бы, даже будь ему сорок. Этих гнусных бунтовщиков, намеренных убивать и калечить, нужно обезвредить, и как можно скорее. То, что они полагали, будто могут безнаказанно творить зверства с моими подданными, было для меня личным оскорблением, они должны ответить! Нужно дать им решительный отпор, пока они не причинили никому вреда.

Марджори встряхнулась, пытаясь взять себя в руки.

– Я всегда считала, что опасность подстерегает в заморских походах, – сказала она. – Дом для меня был оплотом безопасности.

– В моем королевстве так и должно