Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона - Андрей Мелехов

Прохор. Да что ты ей рассказываешь, расфуфыренной сучке? (Закуривает.) Ещё раз пикнешь — я тебе покажу суровую правоту джунглей! Поняла, коза холёная? Учись вон у Салли! Молоденькая совсем, а соображает! Помощница разведчиков! Щас докурю, поучу тебя, как с бугром-то обращаться, хе, хе!

Салли (с отвращением). Пошёл ты со своим бугром, камрэд'.

Марк (с показным возмущением). У неё явное предубеждение к евреям и коммунистам!

Прохор. Какой я тебе коммунист, придурок? Я чекист, понял? Коммунисты хотели всё по способностям и потребностям поделить! А мы — по понятиям социальной справедливости!

Джон (властным тоном полицейского чина). Эй вы, хватит! Прохор, потом покурим! Давай обыщем араба! А то очнётся и зубами нажмёт кнопку!

Энтони (с трудом, разбитым в кровь ртом). Пока вы не успели по случайности взорвать нас всех, хочу кое-что сказать!

Прохор (кривляет). Фто ты говолиф!

Энтони. Я хочу сказать, что вы двое, обитатели темноты, не должны строить иллюзий! Скоро мы, жители светлой стороны, доберёмся до вас, обнаглевших и размножившихся! И истребим ваше подлое, грязное племя!

Прохор (философски). Нет, парень, не выйдет! Трави не трави, а кто-то останется! Куда вам без нас! Некем будет детей пугать! Без живодёров и шпионов ещё никто не обходился!

Джон. Твою мать!

Длинная пауза.

Прохор (с тревогой). Джонни, братан, что случилось? Неужто часовой механизм? С кодированным доступом? Если нужна комбинация, сейчас зажигалочкой поработаем, приведём паренька в чувство! Скажет, никуда не денется!

Энтони (с болью). Я вас ненавижу!

Прохор (равнодушно). Да и хрен с тобой! Нужна нам ваша любовь — как зайцу панталоны!

Джон (потрясённым голосом). Прохор, это не радиостанция!

Прохор. А что?

Джон. Игрушка!

Прохор. Ты чё, брат? Какая ещё игрушка? Смеёшься?!

Джон. Это муляж! У проклятого араба не было денег на настоящий мобильник! Смотри! (Раздаётся мелодия «Нокиа».) Это я нажал на кнопку — как будто мне кто-то звонит!

Прохор (тупо). Так он не террорист?

Марк. Вот это да! Ай да жители подземелья! Ай да спецслужбы! Эй, парень, очнись! Найми меня адвокатом! Представляешь, мы засудим ФБР и КГБ одновременно! По одной руке на каждую организацию! Вот это круто! Просыпайся, мой семито-хамитский брат, я куплю тебе мобильник!

Салли (в отчаянии). Боже мой! Я трогала его за… Я помогала этим!!!

Джон. Не расстраивайтесь, милая, вы поступили как честный гражданин США!

Марк. Хорошо, хоть трогала, а не ломала! Милочка, уверяю, вы окажете небольшую, но посильную помощь правительствам США и России в обеспечении безбедного будущего Али! А также его детей, внуков и правнуков! Если, конечно, Аллах пошлёт нам вызволение отсюда, а ему, соответственно, потомков!

Энтони. Не правда ли, это напоминает войну в Ираке! Сначала переломать руки целому народу, а потом выяснить, что у Хуссейна были только муляжи!

Джон (с напряжением). Это была трагическая ошибка!

Джулия. О чём вы говорите? Когда вы, «скажем так, Джон», ломали руки бедному парню? Или когда разбомбили целую страну за грехи кучки бандитов?

Джон. Милочка, наш общий друг камрэд Прохор уже предупредил вас: ничто так не настраивает на грубый секс, как темнота и сопротивление протоплазмы!

Джулия. Я вам не милочка и не протоплазма! И ваши «бугры» я гладить не буду! Учтите, скорую помощь никто не окажет!

Марк. Браво, Джулия! Так их, гоблинов!

Энтони. Не правда ли, существует определённая ирония в том, что представители столь, казалось бы, далёких друг от друга спецслужб — американской и русской — так неожиданно спелись! Послушайте их — как будто и не выслеживали друг друга всю жизнь! Как будто и не было железного занавеса и холодной войны!

Марк. Вы совершенно правы! Чтобы переломать руки бедному арабскому парню, им не потребовалось совместных учений! Полный экспромт! А такое удаётся лишь тем, кто очень хорошо понимает друг друга!

Прохор (защищаюмся тоном). Ну и что здесь плохого? В стратегическом партнёрстве наших стран в борьбе с терроризмом?

Джулия (неожиданно). Вас будут судить! За кости бедного уборщика! За то, что вы ударили Энтони! Наконец, за ваши грязные угрозы!

Прохор (поднимаясь). Ну всё, сука! Доигралась! Иди сюда, к папочке!

Звук глухого удара чем-то тяжёлым. Грохот падающего тела.

Джон (встревоженно). Прохор, brat, что случилось?

Ещё один удар тяжёлым предметом. Падает второе тело.

Энтони (тоже встревоженно). Что происходит? Джулия, любимая, иди ко мне! Я не дам тебя в обиду!

Салли. Пресс-папье!

Марк. О чём вы?

Салли. Я купила Ему красивое пресс-папье из нефрита! Ведь сегодня 9 ноября! У Него день рождения! Собиралась подарить перед тем, как в обед мы занялись бы любовью в гостинице…

Марк. Бог мой! Она вырубила обоих шпионов булыжником из нефрита! Салли, вы не просто очаровательная девушка! Вы — Юдифь, повергнувшая аж двух Олофернов! Вы — моя героиня!

Энтони. Я восхищён вашим мужеством! Марк, помогите связать костоломов! Джулия, выдерни пояс у Прохора! Салли, если кто-то из них пошевелится — сделайте одолжение! Двиньте его ещё раз!

Салли (как будто в трансе). Мы часто дарили друг другу всякие мелочи перед тем, как лечь в постель… Духи, полотенце, шёлковый пеньюар или просто открытку… (Вдруг совершенно меняет тон и визжит.) Боже мой!!! Я его ударила по башке! И второго тоже! У него противно захрустело в черепе! Я преступница! Убила! Убила!

Джулия. Салли, Салли, девочка, успокойся! Ты поступила правильно! Ты спасла нас от двух обнаглевших негодяев!

Салли. Где? Где пресс-папье?! Я должна отмыть его!!! Оттереть от крови! Я не могу дарить его в таком виде!

Марк. Надо же, бедная цыпонька чокнулась! Состояние аффекта! Это хорошо — «Скажем так, Джону» и камрэду Прохору будет нелегко получить с неё хоть цент за увечья!

Энтони. Салли, ради бога, не нервничайте! Дайте мне пресс-папье! Я сам его ототру!

Джулия. Энтони, Прохор шевелится!

Вновь звук глухого удара тяжёлым предметом.

Марк. Энтони, если он выживет, вам в суде достанется гораздо больше! Наш русский друг, пожалуй, сможет уверенно утверждать, что вот во второй-то раз его бить и не стоило!

Джон. К чёрту суды! Сидеть в чёрном ящике с этими убийцами — бр-р! Как будто в аквариуме со змеями! Да вы-то что? Как будто не знаете, о чём я говорю! Как будто и «скажем так, Джон», и камрэд Прохор не угрожали и вам!

Марк. Извините, Энтони! Во мне говорит нью-йоркский юрист! Я и большой либерал, и одновременно страшный ханжа, который боится чёрных! Я всегда голосую за демократов, но терпеть не могу арабов! Наши повергнутые тираны наводят на меня ужас! Но в то же время я не могу не отметить: из семи человек, волею судьбы занесённых в этот проклятый лифт, один лежит с переломанными руками, а двое — с разбитыми головами! Представляете, если и дальше пойдёт такими же темпами!

Салли (успокоившимся голосом). Марк прав! Темнота делает с нами страшные вещи! В темноте надо спать, а не общаться с людьми! Она превращает нас в зверей, а мы даже не замечаем, как это происходит!

Марк (с иронией). Католический священник наверняка бы вспомнил дьявола!

Джулия. Послушайте, а это мысль — зажечь хоть какой-то свет в этом царстве ночи! У камрэда Прохора была зажигалка!

Энтони (в панике). Любимая, ничего хорошего это не принесёт! Только сожжём кислород!

Салли. Положим, если мы ещё на задохнулись — значит, воздух откуда-то поступает! Но я всё равно не хочу света! Тогда станет видно, что мы натворили!

Марк. Лично я, милочка, ничего не творил! Хотя при этом и удостоился угроз со стороны всех обитателей нашего гроба! Эх, говорил мне раввин Могилевич: «Если бы твои ноги работали так же, как и язык, ты стал бы олимпийским чемпионом!»

Джулия (с душевным надрывом). Глоток света нужен мне так же, как глоток воздуха! Энтони, найди зажигалку!

Энтони (как будто действительно пытаясь её найти). Сейчас, любимая, я пытаюсь! Но что-то не нахожу!

Марк (голосом человека, открывшего страшную тайну). Энтони, дорогой мой, я вспомнил!

Энтони (потерянно). Что, Марк?

Марк (всё более торжествующе). Всё время, пока мы здесь торчим, я пытался найти в своей памяти образ статного инвестиционного банкира! Хорошо сохранившегося мужчины лет сорока с тронутыми сединой волосами! Эдакого Джереми Айронса! Или, на худой конец, Гаррисона Форда лет пятнадцать назад! Но мне это не удавалось! Надо сказать, что зрительная память у меня великолепная! Раввин Могилевич говорил мне…