Чары зари - Катарина Керр

Гном повернул голову, посмотрел на него, затем кивнул, показывая, что все понял. Поскольку именно это маленькое существо обитало рядом с Невином на протяжении многих лет, оно начинало развивать основы сознания. Внезапно создание насторожилось, спрыгнуло с комода и показало пальцем на дверь. Когда Невин повернулся, послышался стук, и вошел паж.

— Леди Ловиан желает знать, не свободны ли вы, господин. Только что подъехал Талид из Белглейда.

— Приведи жену гвербрета, чтобы посидела с мужем, а я спущусь вниз, как только она подойдет.

Невин пробормотал несколько ругательств себе под нос, затем взял себя в руки. Предстояло встретиться с хитрым лордом, строящим козни. Когда Невин спустился в большой зал, то, к своему большому облегчению, увидел, что Талид — не единственный гость за столом. Там также сидел и лорд Слигин. Он попивал эль и гневно смотрел на Талида поверх кружки. Слигин был крупным краснолицым мужчиной лет тридцати пяти, с густыми светлыми усами. При виде Невина он встал и заорал:

— А, вот и ты наконец, травник! Иди сюда и научи уму-разуму этого свиноголового дурака, благородного лорда.

— Простите, лорд, — Талид мгновенно вскочил на ноги.

— И тебе еще следует попросить прощения! Болтаешь всю эту чушь про нашего Родри.

Талид открыл рот, бросил взгляд на Ловиан и замер. Невин похолодел. Уж не выяснил ли Талид секрет происхождения Родри? Он смутно сознавал, что в другом конце зала Каллин поднялся на ноги и сделал в их сторону несколько шагов.

— Пожалуйста, сядьте оба, — сказала Ловиан, и в ее голосе звучала сталь. — Какую чушь, Слигин?

— Что парень мертв, — Слигин снова опустился на скамью. — И даже не пытайся это отрицать, Талид. Сам тебя слышал. Болтал на турнире, который устраивал Пеледир. Кучу дерь… э, чушь.

Талид поморщился и быстро сел, тщательно избегая взгляда Ловиан.

— Ваша светлость, простите меня, если я вас расстроил. В тот день я выпил слишком много эля. Я всего лишь раздумывал, почему всадники короля не могут найти парня, если он все еще жив.

Слигин уже собрался гневно возразить, но Невин опустил тяжелую руку ему на плечо, чтобы заставить его попридержать язык

— Я не обижаюсь, лорд, — голос Ловиан звучал немного устало, но не выражал никаких эмоций. — Я иногда и сама думаю то же самое. Невин, сядь! Меня раздражает, когда вы все тут вскакиваете.

— Простите, ваша светлость, — Невин сел рядом с Слигином. — Насколько можно судить, Родри прячется от королевских стражников. Я не представляю себе, почему.

На лице Талида появилось странное выражение, намек на презрение, но оно быстро исчезло. Слигин с грохотом поставил кружку на стол и склонился вперед.

— Давай, выкладывай! — рявкнул он. — Мне уже надоели твои мерзкие ухмылки. Выкладывай!

Талид покраснел.

— Я просто задумывался, лорд Слигин, почему Родри не хочет, чтобы его нашли. Он уже довольно много лет ездит по дорогам… Начинаешь размышлять, что он же натворил, пока был серебряным кинжалом.

Слигин медленно поднялся на ноги. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Ты оскорбляешь сына госпожи прямо в ее присутствии?

— Нет, — Талид тоже встал и посмотрел ему в глаза. — Я просто высказываю мысль.

Прежде чем Ловиан могла вмешаться, рядом оказался Каллин. Он приблизился широкими шагами и встал между лордами, вежливо поклонившись каждому из них.

— Лорд Слигин, простите меня, но если кто-то и должен разбираться с оскорблениями, нанесенными госпоже, то это я. В конце концов, это мой долг.

Талид побледнел и быстро сел на место.

— Если ваша светлость простит меня, приношу извинения. Боюсь, я забылся. Состояние рана и неопределенность начинают тревожить нас всех.

Ловиан одарила его легким кивком.

— Обещаю тебе: как только мы получим новости о Родри, то их получит и Совет Выборщиков.

— Нижайше благодарю, ваша светлость.

После этого Талид говорил очень мало и оставался за столом очень недолго, а Невин задумался об этом лорде. Почему он так уверен, что Родри мертв? Может ли оказаться, что он имел какое-то отношение к похищению парня?

— Да будь они все прокляты! — воскликнул Саламандр. — Пусть вначале сгниют их зубы, потом носы. Пусть их глаза наполнятся слизью, а в ушах постоянно звенит. Пусть у них ослабнет дыхание, а сердца дрожат внутри тел. Пусть их яйца затвердеют, а члены навек обмякнут.

— Так вот о чем ты думаешь во время завтрака? — спросила Джил. — Я считала, что мастер двеомера не должен сыпать проклятьями.

— Не должен, если за ними стоит какая-то сила. К сожалению, мои проклятия — это только слова, пустые и ничего не значащие, способ облегчить душу. — Он встал из-за стола и подошел к окну. — Будь проклят этот туман! Пусть он сожмется, исчезнет и превратится в ничто!

Джил подняла глаза и увидела, как туман за окном только сгущается, словно бросая вызов проклятию Саламандра.

— Чем тебя не устраивает туман? — спросила она.

— Никто из моряков не выйдет из гавани, а нам нужен корабль.

— Правда?

— Пока ты спала, моя дикая голубка, я размышлял о случившемся и строил планы. Твой успех в районе Дна дал мне идею. Или, если быть точным, много идей. Но от большинства я отказался. — Саламандр устроился на подоконнике. — Очевидно, нам суждено гнаться за этим Бриддином. Если бы ястребы на самом деле хотели спрятаться от нас, то мы бы ничего не обнаружили. Даже если бы ты перепугала до смерти все Дно. Нет, они оставили нам подсказки, такие ясные, что их могли бы найти даже люди гвербрета. Поэтому теперь у нас осталось два варианта. Либо Бриддин — ложный след, предназначенный сбить нас с пути, или он — приманка, чтобы заманить нас в капкан. Интуиция подсказывает мне, что правильно второе.

— Ого! А что если мы пойдем по следу и избежим капкана?

— Именно так и я думал. Я подозреваю, что ястребы нас недооценили. Насколько я знаю, они легко могут понять, что я обладаю двеомером, но готов поставить свой последний медяк: они не знают, что им обладаешь и ты. Я также уверен, что они не знают, как прекрасно ты умеешь пользоваться мечом.

— Хорошо. Я с радостью покажу им.

В дверь постучали. Джил открыла и увидела сонного мальчика лет шести.

Простите, господин, но снаружи ждет один человек. Он хочет поговорить с вами, а папа не хочет его пускать, поэтому послал меня. Я должен спросить, можно ли ему к вам подняться.

— Как он выглядит?

— Он из Бардека. И весь покрыт шрамами. И от него странно пахнет.

«Странно пахнет? — подумала Джил. — Чем, интересно?»

Она дала мальчишке медную монетку и сказала, чтобы тот приводил мужчину сюда. Через несколько минут владелец таверны «Рыжий парень» появился в дверях. От него на самом деле разило, но не грязью или ароматной водой. Это был особенный, неприятный запах, который появляется в поту насмерть перепуганного человека. Как только дверь закрылась, он бросился в ноги Джил.