Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

— Тогда двинемся, как только рассветет, если удастся, — сказал Боромир. — Волки, которых слышишь, хуже орков, о которых думаешь.

— Верно, — согласился Арагорн, доставая меч из ножен. — Но там, где воют волки, бродят и орки.

— Жаль, что я не послушался совета Элронда, — пробормотал Пиппин, обращаясь к Сэму. — Во мне мало чего от Бандобраса Бычьего Рыка: от этого воя у меня кровь в жилах стынет. Никогда еще так страшно не было!

— У меня сердце ушло в пятки, господин Пиппин, — сказал Сэм. — Но нас еще не съели, и с нами сильные товарищи. Что бы ни припасла судьба для старого Гэндальфа, я уверен, что в волчье брюхо он не попадет.

Чтобы защищаться ночью, отряд взобрался на вершину небольшого холма, под которым он укрывался. Здесь находилась рощица старых искривленных деревьев, в которой они нашли поляну, окруженную разбитыми валунами. В центре этого каменного круга они разожгли костер — надеяться на то, что темнота и тишина собьют со следа охотящуюся стаю, не приходилось.

Они сидели вокруг костра, и те, кто не стоял на страже, неспокойно дремали. Бедный Билл дрожал и покрывался испариной от страха. Теперь вой волков окружал их со всех сторон, раздаваясь то ближе, то дальше. В ночной тьме светилось множество горящих глаз, окруживших каменное кольцо. Некоторые уже совсем приблизились к нему. В проломе меж камней появилась фигура огромного волка, не спускавшего с них глаз. Внезапно он издал жуткий вой, будто вожак, сзывающий стаю.

Гэндальф встал, шагнул вперед и поднял свой посох.

— Слушай, пес Саурона! — воскликнул он. — Здесь Гэндальф. Беги, если ты дорожишь своей подлой шкурой. Я сожгу тебя от хвоста до морды, если ты ступишь за круг.

Волк рыкнул и неожиданно прыгнул вперед. В то же мгновение зазвенела тетива. Леголас пустил стрелу. Раздался отвратительный вой, и волк рухнул наземь: стрела эльфа вонзилась ему в горло. Горящие глаза внезапно погасли. Гэндальф и Арагорн ступили вперед, но холм уже опустел, стая разбежалась. Тьма вокруг стала безмолвной, не было слышно ни звука, кроме воя ветра.

Ночь приближалась к концу, на Западе садилась луна, тускло просвечивая сквозь разорванные облака. Неожиданно Фродо проснулся. Весь лагерь наполнился яростным воем. Его бесшумно окружили волколаки — целое войско волколаков — и со всех сторон набросились на путников.

— Дрова в костер! — закричал Гэндальф хоббитам. — Мечи наголо и станьте спина к спине!

Во взметнувшемся пламени костра Фродо увидел, как через каменное кольцо на них мчится множество серых тел. Все больше и больше… Одному огромному свирепому волку Арагорн мечом перерубил горло; Боромир, размахнувшись, снес голову другому. Рядом стоял Гимли, расставив свои крепкие ноги и ловко орудуя топором. Звенел лук Леголаса. В мерцающем свете костра Гэндальф казался внезапно выросшим: его большая грозная фигура возвышалась на холме, как каменная статуя древнему Королю. Наклонившись, он подобрал горящую ветвь и шагнул навстречу волкам. Они отступили перед ним. Высоко в воздух швырнул он пылающую ветвь, и она внезапно вспыхнула белым, как молния, светом. Голос мага прозвучал громовыми раскатами:

— Наур ан эдраит аммен! Наур дан и нгаурот!

Раздался рев и треск; дерево, у которого стоял Гэндальф, вспыхнуло от корней до вершины. Огонь переметнулся к другому дереву, потом к следующему, и вот уже запылал весь холм. Ярко засверкали мечи и кинжалы оборонявшихся. Последняя стрела Леголаса вспыхнула в воздухе и вонзилась прямо в сердце огромного волка-вожака. Остальные волки бежали.

Огонь постепенно угасал, и вскоре не осталось ничего, кроме пепла и золы. Горький дым поднимался над сгоревшими древесными стволами, небо посветлело. Враги были побеждены и больше не вернулись.

— Что я вам говорил, господин Пиппин? — сказал Сэм, засовывая свой меч в ножны. — Волкам его не взять. Вот это была потеха! У меня чуть волосы на голове не сгорели.

Когда совсем рассвело, обнаружилось, что трупов волков нигде не было видно. Они бесследно исчезли. Не осталось никаких следов схватки, кроме сгоревших деревьев и стрел Леголаса, лежавших на вершине холма. Все стрелы были целы, за исключением одной, от которой остался только наконечник.

— Этого я и опасался, — вздохнул Гэндальф. И пояснил: — Это были не обычные волки, охотящиеся за добычей. Давайте быстрей поедим и уйдем отсюда!

В этот день погода вновь изменилась, будто некая сила, управлявшая ею, убедилась в бесполезности снега. Путники отказались от горного перехода, и теперь эта сила хотела, чтобы хорошо просматривалось все, что происходит в дикой местности. За ночь северный ветер сменился северо-западным, а днем совсем утих. Облака уплыли на юг, небо прояснилось, вершины Гор окрасились бледным солнечным светом.

— Мы должны достичь входа до захода солнца, — сказал Гэндальф, — иначе, боюсь, можем вовсе не увидеть его. Это недалеко отсюда, но прямого пути мы не знаем. Арагорн больше не сможет вести нас, он редко бывал здесь, а я лишь однажды, да и то очень давно, у западной стены Мории. Вход вон там, — указал он на юго-восток, где склоны Гор отвесно опускались в тень у подножия. Издалека с трудом различалась линия обнаженных утесов, а посередине их возвышался один, похожий на большую серую стену. — Когда мы спускались с Гор, я повел вас не назад, к тому месту, откуда мы начали свой путь, а к Югу, как некоторые могли заметить. И правильно сделал: теперь расстояние сократилось на несколько миль, а мы должны торопиться. Идемте!

— Не знаю, на что и надеяться, — угрюмо буркнул Боромир. — Найдет ли Гэндальф ту дверь, а если найдет, сумеем ли мы ее открыть. Выхода у нас нет… Оказаться запертыми между глухой стеной скал и стаями волков — хуже не бывает. Что ж, пойдем!

Гимли теперь шел впереди, рядом с магом: ему не терпелось побыстрее увидеть Морию. Вдвоем они повели отряд назад к Горам. Единственная древняя дорога в Морию с Запада пересекала ручей Сираннона, вытекавшего из Гор неподалеку от того места, где находилась дверь. Но либо Гэндальф заблудился, либо местность изменилась: маг не нашел ручья там, где ожидал его увидеть, — в нескольких милях к Югу от их последнего привала.

Утро перешло в полдень, а отряд продолжал пробираться по безлюдной местности среди красных камней. Нигде не виднелось блеска воды, не слышалось ее журчания. Все здесь было мрачно и сухо. Путники приуныли. Ничего живого вокруг, ни единой птицы в небе… Но что принесет им ночь, если застигнет их в этой пустыне, никто даже подумать не решался.

Неожиданно Гимли, шедший впереди, обернулся и подозвал к себе товарищей. Он стоял на бугорке и указывал вправо. Торопливо взобравшись к нему, они увидели внизу узкий и глубокий канал. Кругом царили пустота и безмолвие, и лишь тоненькая струйка воды пробивалась среди буро-красных камней на самом дне русла. Но вдоль ближней стороны канала шла тропа, заброшенная и еле приметная, которая извивалась среди развалин стен и булыжников древней мостовой.