Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

— Я, — сказал Гэндальф, — а Гимли пойдет рядом со мной. Следуйте за моим посохом!

Пройдя несколько ступеней, Гэндальф поднял над головой посох, и из его конца разлилось слабое свечение. Широкие ступени были абсолютно целы. Путники насчитали их две сотни. Наверху они обнаружили сводчатый коридор с ровным полом, уходящий во тьму.

— Давайте посидим и передохнем. Пообедаем здесь на площадке, ведь другой столовой мы не найдем! — сказал Фродо. Его начало трясти от пережитого ужаса, и он внезапно ощутил страшный голод.

Все с радостью поддержали его предложение и уселись на верхних ступеньках. Их темные фигуры были едва различимы в полутьме. Когда они поели, Гэндальф дал всем по третьему глотку ривенделльского мирувора.

— Боюсь, что оставшегося надолго уже не хватит, — сказал он, — но он просто необходим нам после этого ужаса у Ворот. И если нам не повезет, все, что осталось, потребуется нам, прежде чем мы найдем противоположный выход. Берегите воду! В подземельях много ручьев и источников, но к их воде нельзя даже прикасаться. Возможно, нам не удастся пополнить фляги и мехи, пока не выйдем в долину Димрилл.

— Долго ли идти туда? — спросил Фродо.

— Не могу сказать, — ответил Гэндальф. — Это зависит от многого. Но думаю, что, если идти прямо, не сбиваясь с пути и без помех, потребуется три-четыре перехода. От Западных ворот до Восточных по прямой не менее сорока миль, но дорога может быть извилистой.

После короткого отдыха отряд вновь пустился в путь. Всем хотелось как можно быстрее пройти подземелье, и они готовы были, несмотря на усталость, идти еще несколько часов. Гэндальф, как и прежде, шел впереди. В левой руке он держал сверкающий посох, свет от которого достигал земли у его ног, а в правой — свой меч Гламдринг. За ним шагал Гимли, глаза его сверкали в тусклом свете, когда он поворачивал голову… За гномом шел Фродо, он тоже обнажил свой короткий меч — Жало. Клинки Жала и Гламдринга не светились, и это несколько успокаивало: мечи эти были выкованы эльфийскими кузнецами еще в Старшую эпоху, и их клинки начинали сверкать холодным светом, если поблизости оказывались орки. За Фродо следовал Сэм, а за ним Леголас, молодые хоббиты и Боромир. Последним, мрачный и молчаливый, шел Арагорн.

Коридор несколько раз повернул и стал опускаться. Довольно долго он шел вниз, затем пол снова стал ровным. Воздух, хотя горячий и душный, не был спертым, и временами лица путников овевала прохлада — очевидно, в стенах были какие-то отдушины. По-видимому, их было здесь множество. В бледном свете, исходившем от посоха мага, Фродо улавливал очертания лестниц и арок, других коридоров и туннелей, в густой темноте поднимавшихся вверх или круто опускавшихся вниз. Невозможно было даже пытаться запомнить их.

Гимли мало чем помогал Гэндальфу, разве только что своей храбростью. По крайней мере, его, в отличие от остальных, темнота не пугала. Маг часто советовался с ним, какой путь выбрать, но окончательное решение Гэндальф оставлял за собой. Копи Мории были гораздо обширнее и запутанней, чем мог представить себе Гимли, сын Глоина, хотя он и был из племени горных гномов. Что касается Гэндальфа, то ему мало чем помогал опыт давнего путешествия, но даже во тьме, в сложных переплетениях лабиринтов, он знал, куда ему нужно идти, и он уверенно шел, пока впереди была дорога, ведущая к цели.

— Не бойтесь! — сказал Арагорн. Их остановка длилась дольше, чем обычно: Гэндальф и Гимли все не заканчивали свою беседу, которую вели шепотом. Остальные столпились сзади, беспокойно ожидая. — Не бойтесь! Я бывал с ним во многих путешествиях, хотя и не в таких мрачных, а в Ривенделле рассказывают о еще более великих его деяниях, чем мне приходилось видеть. Он не заблудится. Если тут есть дорога, он ее найдет. Он привел нас сюда, несмотря на наш страх, и выведет нас отсюда, чего бы это ему ни стоило. Он отыщет путь домой в ночной тьме скорее, чем кошки королевы Берутиэль.

Отряду действительно повезло с таким проводником. У них не было из чего изготовить факелы — в отчаянном бегстве к Двери на берегу было брошено почти все необходимое. Без света они вскоре заблудились бы: здесь было не только множество развилок дороги, но также много ям и всяких ловушек, много темных колодцев по сторонам тропы, в которых их шаги отдавались гулким эхом. В стенах и полу зияли щели, нередко прямо у них под ногами появлялись расселины. Самая широкая из них оказалась не менее семи футов, и Пиппину пришлось собрать все свое мужество, чтобы перепрыгнуть через нее. Издалека снизу доносился шум пенящейся воды, будто там, в глубинах, вращалось огромное мельничное колесо.

— Веревка! — пробормотал Сэм. — Я знал, что она нам понадобится… Но ее у меня нет.

Опасные места стали попадаться все чаще, и отряд теперь продвигался медленней. Временами путникам казалось, что они безнадежно пойманы в глубинах гор. Они уже едва держались на ногах, но мысль об отдыхе не внушала им успокоения. Настроение Фродо несколько поднялось после того, как он спасся от озерного чудища, а потом поел и глотнул чудесного напитка, но теперь его вновь охватила растущая неуверенность, которая постепенно переходила в страх. Хотя в Ривенделле его излечили от раны, она не осталась без последствий. Его чувства обострились, он ощущал невидимые предметы. И еще одно изменение Фродо заметил в себе: он видел во тьме лучше всех своих товарищей, за исключением, может быть, Гэндальфа. И он был Хранителем Кольца, оно висело на цепи у него на груди и казалось тяжелым грузом. Он чувствовал, что впереди таится Зло и что оно преследует его позади, но ничего об этом не говорил. Лишь крепче сжимал он рукоять меча и, спотыкаясь, шел вперед.

Путники редко переговаривались, да и то торопливым шепотом. Повсюду стояла почти мертвая тишина, в которой раздавались лишь звуки их собственных шагов: глухой стук башмаков гнома Гимли, тяжелая поступь Боромира, легкие шаги Леголаса, мягкое, едва слышное топотанье хоббитов, а позади — твердая поступь широких шагов Арагорна. Останавливаясь на мгновение, они вообще ничего не слышали, кроме редких звуков падающих капель воды. Однако Фродо стал различать, или ему показалось, что он слышит что-то еще — будто слабое шлепанье босых ног. Этот звук никогда не становился достаточно громким и не приближался, чтобы Фродо мог убедиться, что он действительно слышит его, но он не прекращался, пока двигался отряд. И это было не эхо: когда они останавливались, звук еще несколько мгновений был слышен, а потом затихал.

Они опустились в копи после наступления ночи. Несколько часов они шли почти без остановки, всего с одним коротким привалом, пока Гэндальф не встретился с первым серьезным затруднением. Перед ним возникла широкая темная арка, за которой открывалось три прохода: все они вели в одном направлении, на Восток, но левый коридор уходил вниз, правый поднимался, а средний шел прямо, но был очень узок.