Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

— Оба живых корабля пойдут на север, — смело подал голос Уинтроу. — Мы уже приняли решение.

— Которое меня нимало не интересует! — резко перебила драконица. — Или, может, ты думаешь, что вы по-прежнему «владеете» живыми кораблями? Проказница пойдет на юг, в тот ваш большой город. С ней отправятся мои Старшие. Они будут говорить от моего имени, снаряжая корабли зерном и всяким припасом для рабочих. Они будут нанимать умельцев, которых выберет Рэйн, они будут уведомлять жителей этого города об иных требованиях, которые им предъявят драконы. Они…

— Требования? — холодно осведомился Уинтроу.

Он стоял в напряженной позе, оскорбленный до глубины души.

Драконица раздраженно повернулась к Рэйну.

— Так ты что, ни о чем еще им не рассказал? А чем же ты целый день занимался?

— Если припоминаешь, ты сбросила меня в самую гущу морского сражения, — отозвался житель Чащоб. — Так что, с твоего позволения, мы весь день занимались тем, что пытались остаться в живых!

— Если уж на то пошло, — сказала Тинталья, — я припоминаю, что моих змей подвергали опасности ради мелочных людских целей. Вы, люди, вечно вздорите между собой и убиваете друг дружку. — И она обожгла взглядом всех сразу: — Этого нельзя больше терпеть! Вы отставите все подобные делишки до того времени, пока не будут достигнуты мои цели, — или бойтесь моего гнева! — И Тинталья вскинула голову, полуразвернув крылья. — Кстати, мои Старшие присмотрят еще и за этим. Больше ни единому кораблю не будет позволено обижать морского змея или змею. И никаких мелких свар между двуногими, если это может как-то помешать необходимым поставкам в Дождевые Чащобы. Вы также не…

Однако Уинтроу не так-то просто было застращать.

— Да что ты за такое высшее существо, чтобы силой распоряжаться нашими жизнями? — сказал он. — В твоих великих предначертаниях, похоже, никак не учитываются наши мечты, наши планы, наша гордость, наконец?

Драконица наклонила голову, как будто серьезно обдумывая услышанное. А потом наклонилась близко к нему — так близко, что ветер ее дыхания раздул на нем одежду.

— Я — драконица, человечек. А что до великих предначертаний — то да, ваши мечты, планы и гордость почти никак не учитываются. Ваши жизни просто слишком мимолетны, чтобы с ними считаться! — Она помолчала, а когда заговорила опять, Рэйн мог поклясться, что она пыталась вложить в свои слова какую только могла доброту. — За исключением тех случаев, разумеется, когда вы помогаете драконам. Когда вы справитесь с тем, о чем я сейчас говорила, новые поколения моего народа будут помнить ваше деяние. Может ли человек рассчитывать на высшую честь, нежели эта?

— Человек может рассчитывать, что проживет свою короткую и незначительную жизнь так, как он сам считает нужным, — парировал Уинтроу. Он ни на шаг не отступил перед драконицей. Рэйн посмотрел на разворот его плеч, на линию рта — и понял, что упрямство у них с Малтой было фамильное.

Драконица начала раздувать грудь.

Малта поспешила к ним и решительно встала между Тинтальей и своим братом. Она бесстрашно смотрела то на драконицу, то на Уинтроу.

— Мы все слишком устали, чтобы сейчас еще торговаться! — сказала она.

— Торговаться! — презрительно бросила Тинталья. — О нет, только не это. Уж эти люди с их бесконечными сделками!

— Правильно, — съязвил Уинтроу. — Насколько проще убить всякого, кто с тобой не согласен!

Малта крепко взяла брата за плечо.

— Нам всем нужно выспаться! — твердо проговорила она. — Даже тебе, Тинталья, необходим отдых. Утром, на свежую голову, каждый изложит, что ему требуется. А иначе мы ничего не достигнем!

Альтия вскоре пришла к выводу, что драконица в итоге будет единственной, кто в эту ночь действительно отоспится. Люди же снова собрались вместе, на сей раз на «Пеструшке», ибо капитан Рыжик расхвастался, будто у него есть запас кофе да и комната для карт самая просторная. Что до Альтии, она уже испытывала завистливое восхищение, наблюдая, какой талант обнаружила Малта к торговле и переговорам. Частично способность управляться с людьми наверняка передалась ей от бабушки Роники, но решающую роль, без сомнения, играло ее врожденное обаяние. И первое, чего она добилась, — это усадила джамелийских вельмож со всеми вместе за стол. Альтия нечаянно подслушала обрывок ее спора с надувшимся было сатрапом. «Ты поставишь их к себе на службу, указав им, что она отвечает их интересам, — горячо настаивала она. — Если ты будешь продолжать втаптывать их в грязь, получишь свору продажных шавок, вечно готовых цапнуть тебя сзади за пятку. А если они почувствуют себя участниками событий, то навряд ли в дальнейшем отрекутся от твоего договора!»

И сатрап — вот уж диво дивное — уступил ее настоянию. Другой гениальной идеей Малты было всех накормить, а за дело браться уже потом. Так что в итоге все собрались вокруг стола у капитана Рыжика с настроениями гораздо благостней прежнего. К тому же Малта явно успела посовещаться с Рэйном наедине, ибо она первым долгом поднялась и объявила, что какие-либо обсуждения будут полностью бесполезны, пока она подробно не расскажет о событиях в Удачном. И она начала говорить, и Альтия, хоть и слушала ее с большим интересом, пристально наблюдала за лицами собравшихся. У джамелийских вельмож, например, волосы прямо-таки поднялись дыбом, когда они постигли всю полноту предательства калсидийцев. Этта сидела тихо и молча внимала. Янтарь не сводила завороженного взгляда с Уинтроу, предаваясь каким-то напряженным и почти трагическим размышлениям. Брэшен, сидевший подле Альтии, против обыкновения помалкивал, лишь сжимал под столом ее руку горячей ладонью. Он подал голос всего один раз — когда Рэйн стал описывать разрушения, причиненные Трехогу землетрясением. Тут Брэшен подался вперед и, привлекая внимание, легонько пристукнул по столу ладонью. И спросил Рэйна:

— С каких пор торговцы из Дождевых Чащоб так открыто говорят о своих делах среди чужаков?

Рэйн не обиделся. Он кивнул Брэшену, благодаря за заботу, и ответил:

— Мы поняли, что пора нам становиться частичкой большого мира. Иначе смерть! И я не говорю здесь ничего такого, о чем уже не говорилось бы в открытую в городском Собрании Удачного. Пришло время нам делиться своими секретами — или, охраняя их, так и погибнуть!

— Ясно, — ответил Брэшен очень серьезно. И откинулся в кресле.

Когда Рэйн кончил рассказывать, Уинтроу поднялся, требуя внимания. По мнению Альтии, он от усталости еле стоял на ногах. К его некоторому удивлению, в его голосе прозвучала нотка этакого веселого отчаяния:

— Если учесть то, что поведал нам Рэйн, а также истинную природу наших живых кораблей, полагаю, нам следует исполнить желания Тинтальи…

— Если живые корабли на ее стороне, у нас, боюсь, и выбора особого нет, — согласилась Альтия.

Рэйн обратился к Малте, но услышали все.

— Тебе, наверное, хочется поехать не в Джамелию, а прямо домой?

Малта быстро глянула на брата, на тетку. И громко ответила, прямо глядя ему в глаза:

— Я поеду туда, куда поедешь ты!

За этими словами последовала тишина. Малта разрядила ее, как ни в чем не бывало повернувшись к господину Криату.

— Итак, — сказала она, — как вы все слышали, драконица хочет, чтобы мы устроили поставку съестных припасов в Дождевые Чащобы. Дело за малым: выяснить, кто из верных дворян нашего государя сатрапа завоюет честь заняться этими поставками!

Криат озадаченно свел брови. Малта смотрела ему в глаза, не отводя взгляда и ожидая, когда же до него дойдет смысл ее предложения. И вот наконец Криат торжественно прокашлялся. А когда заговорил, то стал оглядывать своих товарищей, легонько кивая, призывая их его поддержать.

— Государь сатрап Касго, — сказал он. — Полагаю, я не одинок в понимании и приятии государственной мудрости, что сподвигла тебя заключить этот союз. Право слово, — тут он улыбнулся Малте, — я рад предложить полномочным представителям драконицы свою всемерную помощь. В Джамелии я владею, помимо прочего, немалыми зерновыми угодьями и стадами мясного скота. Взаимовыгодная торговля с народом Чащоб наверняка многократно покроет убытки, связанные с необходимостью отказа от земель, пожалованных мне в Удачном!

Вот за такой торговлей и минула у них большая часть ночи. Альтия молча внимала происходившему. Она сознавала, что у нее на глазах закладывалось начало новой истории мира. И еще она отдавала должное мудрости Тинтальи, решившей отправить «своих Старших» в Джамелию полномочными представителями. Они не просто наладят оживленные торговые связи между столицей и Дождевыми Чащобами. Они — в особенности Рэйн — еще и дадут возможность джамелийцам воочию увидеть чешуйчатое, медноглазое лицо не такого уж далекого завтра.