Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия (СИ) - Цвик Катерина Александровна

— Хорошо хоть у вас проблем в этом вопросе быть не должно, — проговорила Наташа, обращаясь к сестрам Гургенидзе, намекая на то, что их ухажеры — мои братья-близнецы. На что обе, не сговариваясь, фыркнули, только с разными тональностями.

— Тоже мне ухажеры! — передернула плечиком Тинико. — Ни слова, ни полслова после нашего приезда!

— Может, тебе и ни полслова, — заявила ей на это Нанико, — а мне Федька чуть ли не каждый день письма шлет! Завтра вот у него увольнительная, и он меня на прогулку пригласил!

— И ты молчала?! — искренне возмутилась Тинико.

— Ты же сама говорила, что эти рыжие тебе не нравятся! — с обидой то ли за себя, что ей-то как минимум один из этих рыжих как раз очень и очень нравится, то ли за парней. — Вот я ничего и не говорила!

— Вах, — экспрессивно взмахнула руками Тинико. — Как можно не рассказать родной сестре, что …

Они продолжали препираться, но тихий смущенный голос Наташи услышали все:

— А мне Василий несколько раз за последние дни писал. Я думала, он всем пишет, все же мы под крылом Раевских, вот и казалось, что он так обо всех заботится…

— И ты молчала? — озвучила Нанико вертевшийся у всех на языке вопрос.

Все же за последнее время мы сильно сдружились и частенько обсуждали сердечные дела, делясь наболевшим или радостным.

— Ну он же просто поддержать меня хотел из-за… — она осеклась, — да и мысли у меня сейчас не о том…

Это-то мы как раз понять могли. Но, получается, один из моих братцев давно сохнет вовсе не по Тинико! Так чего же тогда раньше на какие-нибудь действия не сподобился? Не поймешь этих мужчин!

— Ага, просто поддержать! Наивная! — заявила Нанико. — Именно поэтому он больше никому из нас не пишет! Дусь, а тебе как? Хоть один из братцев слово начиркал?

— Ну, мы виделись недавно, их отпускали на семейный ужин.

— Вот! — подняла она указательный палец вверх.

— Да ну вас! — отчего-то рассердилась Наташа и даже отвернулась.

Тинико подошла к ней ближе и обняла за плечи:

— Все будет хорошо, Наташ! Не злись на нас, мы же не со зла! Скоро твоего Шуйского выпустят, и все снова наладится! У меня, вон, никого приличного в обозримом пространстве не видно, а у тебя такие кавалеры!

Наташа долго обижаться просто не умела, да и знала, что мы не хотели ее обидеть, а потому грустно улыбнулась и постаралась вернуть себе хорошее настроение.

— Не соблаговолите ли сообщить своей госпоже, что это только что было? — подошла к нам Лизавета и выразительно показала веером туда, где совсем недавно Варе делали предложение.

— Ваше Высочество, так уже хотели к вам идти, чтобы рассказать: князь Багратион к Варе посватался! — взяла я инициативу в свои руки.

Что-то мы и правда про царевну забыли, а ведь она может и обидеться.

К счастью, обиды не случилось, и она просто вместе с нами порадовалась за нашего гениального артефактора и пообещала, что лично займется ее приданым.

К слову, у самой Лизаветы на любовном фронте тоже все было не так радужно. Пока ни о какой партии с графом Бехтеевым не могло идти и речи, но царь заметил молодого человека и оценил его во время нападения. Барсика, его цербера, он тоже приметил и долго удивлялся тому, как Пух с ним ладит. Все же кошка и собака… Да и Пух многое рассказал о возможностях необычного собакена, что подогрело интерес и к его хозяину. В общем, у двух влюбленных все еще впереди!

У меня же с сердечными делами, слава богу, все было хорошо и давно решено. Но это не значило, что не было других проблем и переживаний. И самым ярким переживанием после неудачного переворота стал переезд, а вместе с ним знакомство с Петрушей, сыном Димы. Еще два дня, пока царь не встал на ноги, царевна не отпускала меня от себя, а потом дала-таки разрешение бывать при дворе реже и жить вне его пределов.

— Наконец, я покажу тебе наш дом! — радостно прижал меня к себе счастливый Дима, когда, усевшись в закрытый экипаж, мы выехали за ворота дворца.

— Да, — улыбнулась я, демонстрируя радость, хотя, кроме дикого волнения, не испытывала ничего.

Я ведь не просто еду в берлогу к бывшему холостяку, я еду в огромный дом, полный самых разных людей от дворовой челяди до учителей для маленького Петруши. Дом, который сегодня станет и моим тоже! Нет, людей я не боялась. Просто не знала, как предстать перед ними в новой для себя роли хозяйки! Да я, признаться, вообще слабо представляла, что от меня требуется в этом амплуа. По идее, подобным премудростям меня должна была обучить маменька, только у нас с ней поначалу были совсем другие приоритеты, а потом я стала фрейлиной и покинула дом.

Еще я безумно волновалась о том, как пройдет встреча с Петрушей, и как он ко мне отнесется. Я, конечно, детей люблю и неплохо лажу с ними, но получится ли найти общий язык именно с сыном мужа — вопрос из вопросов. Ну и, конечно, не стоит забывать, что и сам Дима не на пустом месте появился: у него есть мама с папой и другие родственники. С его родителями я несколько раз при дворе виделась и даже общалась. Милые люди. По крайней мере, ко мне выказывали явную симпатию. Но вот то было до нашей скоропалительной женитьбы. А как они отнесутся ко мне сейчас? Хорошо хоть жили они отдельно, и совместный обед запланирован на завтра.

В общем, будущее в данный конкретный момент мне представлялось размытым и тревожным.

— Ты чего такая напряженная? — удивился Дима.

— Не бери в голову, просто немного волнуюсь. — Дима снова оглядел меня и скептически выгнул бровь. — Ладно, сильно волнуюсь, — сдалась я под его взглядом.

— То есть биться с мятежными магами и отправлять в ничто самого настоящего демона тебе было не страшно, а ехать в дом к собственному мужу страшно?

— Ну почему было не страшно? Очень даже страшно, — насупилась я, чем еще больше развеселила мужа.

— Ох, Дуся! — он прижал меня к себе еще крепче. — Счастье мое медовое! Нашла о чем переживать! Да все мои родные и домочадцы мечтали о моей женитьбе не один год! Родители и вовсе плешь проели! Смотри! — и даже наклонил голову, указывая на несуществующую лысину.

Невольно я улыбнулась. Под напором его искренних эмоций страхи и неуверенность отступили, и в дом я вошла хоть и мандражируя, но уже полна надежд.

К облегчению, никакой пышной встречи нам не устраивали. Напротив, нас встретил только дворецкий. Дима проводил меня в комнату, где меня уже ждала Марфа, моя служанка.

— Отдохни немного, освежись, а потом я тебя со всеми познакомлю.

В этот момент в комнату вбежал маленький мальчик с пшеничными волосами, чертами лица похожий на моего мужа.

— Отец! Ты дома! — Но в следующее мгновение ребенок увидел меня и резко остановился, не добежав до Димы всего несколько шагов. Отчего-то в его глазах промелькнул страх, и он опустил голову и потупился. — Простите.

Дима тут же преодолел разделяющее их расстояние и, подхватив сына на руки, подкинул вверх и поставил перед собой. Отчего тот рассмеялся и немного оттаял.

— Петруша, это Евдокия Поликарповна, моя жена и твоя мама.

Я укоризненно на него посмотрела и исправила:

— Можно просто Евдокия. И, надеюсь, мне и правда удастся стать тебе матерью.

Отчего-то мальчик от моих слов насупился и буркнул в ответ что-то, что должно было означать приветствие. Неловкую паузу прервал Дима.

— Ну что ж, Дусенька, отдыхай. А мы будем ждать тебя внизу к обеду. Он уже скоро.

В этот момент в открытых дверях комнаты появилась статная дородная дама.

— Ох, Петруша! Ну что же ты опять убежал? Добрый день, Дима. А вы, должно быть, его новая жена.

И это «новая жена» было сказано как «очередная». Неприятно, знаете ли, хотя вроде и говорила она с улыбкой и доброжелательным выражением лица. В общем, придраться было не к чему, но настроение очередной раз ухнуло вниз.

— Да, тетушка, позвольте вам представить: Евдокия Поликарповна Заславская, моя жена. Дусенька, а это моя тетушка Леокадия Львовна Проскурина. Она помогает мне присматривать за Петрушей и вести домашние дела.