Последняя битва - Роберт Сальваторе

— Де Хамман не предполагал, что мы собрали в городе столько воинов, — заметил мистик.

Не успел он договорить, как из рядов атакующих вырвались в сторону города ослепительные молнии, частично разрушившие каменные стены и поразившие их защитников.

Наступавшим ответили катапульты и баллиста Дариан-Дариалла. Пылающие смоляные шары и огромные копья полетели в сторону монахов-абеликанцев, приводящих в действие магию драгоценных камней.

Сражение продолжалось. Тогайранка в сопровождении Астамира стремительно передвигалась по стене, подбадривая защитников города.

Потом на город снова обрушились молнии, на этот раз нацеленные на южные ворота. Дерево кое-где раскололось; было ясно, что створки ворот не выдержат серьезного натиска закованных в броню лошадей и всадников тяжелой кавалерии Хонсе-Бира.

— Любой ценой удерживайте ворота! — приказала Бринн, ища взглядом мистика, который уже вступил в схватку с двумя вскарабкавшимися на стену солдатами противника.

— Беги! — закричал он ей.

Мистик понимал, что нужно действовать быстро и решительно. Уклонившись от удара мечом одного из противников, он подсечкой сбил его с ног и, словно кошка, прыгнул на второго. Даже не дав ему выхватить меч из ножен, Астамир вонзил вытянутые пальцы в горло воина. Тот захрипел и стал оседать, но мистик не дал ему упасть, а, подхватив, использовал как живой щит против первого солдата, который уже поднялся и нанес мощный удар, целясь ему в живот. Однако удар этот угодил в доспехи второго солдата, пронзив их насквозь. Тех мгновений, пока нападавший вытаскивал меч из тела смертельно раненного соратника, вполне хватило Астамиру, чтобы ударом ноги столкнуть их обоих со стены.

— В седло! — приказала спустившаяся со стены Бринн, понимая, что пешим не выстоять против тяжелой кавалерии, накатывающей на ворота.

Вокруг гремело сражение — ужасные звуки, которые тогайранка надеялась никогда более не услышать. Ей с трудом верилось, что события повернулись так неожиданно и круто; в особенности тяжело было сознавать, что источником всего этого хаоса является Эйдриан, бывший на протяжении многих лет ее товарищем!

Полная яростной решимости, она вскочила на Крепыша и двинулась во главе группы всадников к воротам.

— Сражайтесь достойно! — закричала она.

— Умрем достойно! — ответили воины, как было принято у тогайранцев.

И тут вдали зазвучали рога, послышались радостные крики:

— Таналак!

Бринн удовлетворенно кивнула. Она знала: ее верный, испытанный в сражениях товарищ ударит в тыл армии Де Хаммана, заставив бехренцев отвлечься от атаки на городские стены.

Наверху снова закричали и замахали руками. Тогайранка перевела взгляд вверх.

— А теперь встречай Аграделеуса, ятол, — пробормотала она сквозь зубы.

Ей хотелось собственными глазами увидеть это зрелище, но тут ворота не выдержали напора и одна из огромных створок отворилась. В образовавшуюся брешь ринулась кавалерия Хонсе-Бира.

Бринн немедленно оказалась в гуще сражения. Ее проворный маленький пони не испугался, когда она направила его навстречу лавине закованных в железо всадников. Пони и сидящая на его спине женщина действовали удивительно слаженно, словно единое существо. Взмах воспламененного клинка — и один из «медведей», вторгшихся в ее город, с грохотом свалился на землю. Еще взмах — и раненый конь второго повалился на бок, увлекая за собой седока.

Следующий «медведь» оказался более проворным, направив коня наискось, словно тараном пытаясь сбить с ног пони, заставляя его всадницу отражать мощные рубящие удары меча. Тогайранка почувствовала момент, когда противник ослабил напор, и, натянув уздцы, подняла Крепыша на дыбы. Пони, уже не раз применявший этот маневр, передними ногами лягнул всадника в самый момент, когда тот замахнулся для нанесения очередного удара. Судя по расстоянию, которое преодолело в полете закованное в тяжелые доспехи тело «медведя», ноги Крепыша обладали недюжинной силой.

Бой кипел вовсю. Тогайру, умело используя высокую маневренность и более легкое оружие, а также богатейший опыт в сражениях верхом, ни в чем не уступали «медведям» с их тяжелыми мечами и великолепными доспехами. Воины Бринн сражались храбро, однако нападавших было больше, и они медленно, но верно увеличивали давление.

— Астамир! — пытаясь перекричать шум боя, закричала тогайранка, понимая, что нужно любыми силами остановить продвижение конницы через ворота.

Услышать ее мистик не мог, но, как это случалось не раз, как будто прочел ее мысли. Он находился на стене прямо над воротами, мешая врагам взбираться на стену, что давало защитникам города возможность расстреливать их почти без помех. И все же Бринн боялась, что этого будет недостаточно.

Со стороны наступавших в небо снова взметнулись молнии, а затем раздался рев, столь яростный и громкий, что заставил многих на время оглохнуть, а некоторых — бежать куда глаза глядят с поля боя. Вслед за ревом раздался звук мощного удара — это дракон рухнул с неба, задев городскую стену рядом с проломленными воротами. От удара задрожала земля, во все стороны разлетелись осколки камней, поражая как защитников, так и нападающих.

Астамир устоял на ногах и закричал, обращаясь к дракону и указывая рукой в сторону ворот.

— Туда, Аграделеус!

Дракон выдохнул в направлении зияющей бреши мощную струю пламени, опалив лезущих в нее «медведей».

Спрыгнув со стены, мистик оказался в самой гуще схватки. Бехренцы, рядом с которыми приземлился дракон, удирали во все лопатки.

— Давай, давай! — закричал Астамир дракону.

Снова полыхнули молнии, на этот раз не такие яркие, как прежде. Тем не менее их удары были достаточно болезненны для дракона, поскольку некоторые из них угодили ему в раненый бок.

— Ненавижу монахов с их мерзкими игрушками! — взревел Аграделеус, выворачивая шею, чтобы рассмотреть, откуда летят в него огненные молнии.

Один из убегающих бехренцев нечаянно оказался слишком близко к разъяренному дракону, и тот, не тратя времени даром, схватил его когтистой лапой. Человек яростно вырывался, молотя руками и ногами. Аграделеус поднял солдата повыше, чтобы все могли видеть его, и с размаху отбросил в сторону.

Со страшным ревом дракон приподнялся на задних лапах.

Охваченные ужасом бехренцы пытались найти хоть какое-нибудь укрытие — крылатое чудовище казалось им непобедимым и всемогущим.

Однако Астамир заметил, что дракон не может расправить одно крыло, и понял, что тот серьезно пострадал от удара. По всему было видно, что Аграделеус собирался напасть на монахов.