Перстень Мериада - Ольга Романовская

Мысли в голове принцессы путались, а Валар всё говорил и говорил…

Она не знала, верить ли дакирцу или нет, солгал ли он или действительно решил помочь.

А король был спокоен и чему-то улыбался.

Возле водопада Лейвадор они ненадолго остановились: дакирцу хотелось похвастаться местной диковинкой. Оставив охрану возле дороги, девушка вслед за ним подъехала к обрыву.

С огромной для равнинного водопада высоты ежесекундно срывались потоки струящегося водяного стекла и падали в озеро Алигьеро, раскинувшееся в естественной земной впадине.

Лейвадор низвергался не одним единым потоком, а множеством мелких, падавших на каменистые уступы и оттуда сплошной стеной устремлявшихся вниз, в бурлящую пену озера.

Воздух был полон брызг; шум водопада заглушал голоса.

— Это то, что нужно! — подумала принцесса, исподтишка оглянувшись на охрану — не видят. Рискованно, конечно, но попробовать следует.

Ей пришлось долго ждать, но удобный момент всё же представился. Валар отвернулся — и тут она выхватила у него кинжал. Движение было молниеносным, а удар должен был стать смертельным, но не стал. Как он это увидел — одному ему известно, но заметил вовремя, тем самым, спас себя жизнь.

Лезвие скользило по касательной, оцарапав кожу; король с трудом вывернул её руку. Стелла вырвала запястье, отскочила, поскользнулась на мокрых камнях и покатилась вниз, в грохочущую бездну.

Помощь пришла неожиданно, от того, от кого она не ожидала. Точно рассчитав расстояние, дакирец смело спрыгнул на один из нижних уступов и в самый последний момент вытащил её из объятий пропасти.

Девушка тяжело дышала; шум Лейвадора стеной стоял в ушах.

Понимая, что сама она не в состоянии принимать решения, Валар взял руководство на себя. Выбрав наиболее устойчивые камни, он легонько подтолкнул её:

— Лезьте первой: мне так спокойнее.

Она покорно полезла наверх, судорожно цепляясь за всё, что попадалось под руку. Наконец трудный путь был окончен. Валару он дался легче, чем ей: как-никак, он вырос в этих краях и знал каждый камушек.

— Ваше высочество, то, что я Вам скажу, очень серьезно, и повторять я не буду. — Он приложил носовой платок к отметине от ножа. Убедившись, что царапина ему ничем не грозит, Валар плотно застегнул камзол, отряхнул прилипшую грязь и поправил перевязь так, чтобы завуалировать пятна крови. — Вы можете мне не верить, но я желаю Вам добра. Да, звучит немного пафосно, но так оно и есть. Поэтому все Ваши попытки насильственно оборвать мою жизнь бессмысленны, более того, они пагубны, и в первую очередь для Вас. Не спорю, у меня долгое терпение, но и оно когда-нибудь закончится. Не приведи Вас, боги, попасть мне тогда под руку! Ваша жизнь — это сотые доли мгновения, Вы их даже не заметите, так что не искушайте судьбу! Все Ваши предыдущие выходки, даже эту, я Вам прощаю, но следующая не пройдет для Вас безнаказанно. Пора учиться хоть иногда думать, а не сразу хвататься за нож. Если Вы не будете мне мешать, то благополучно бежите с тем, что ищите. Вам вернут вещи, лошадей, собаку; также будут провизия и деньги. Всё это я велю оставить в одной из деревушек на берегу озера. Я Вас туда провожу. После мы расстанемся, и Вы никогда сюда не вернетесь.

— Почему Вы так хотите помочь мне? — Девушка смотрела на неё широко открытыми глазами. — И это после того, как я дважды покушалась на Вашу жизнь…

— Трижды, — с улыбкой поправил дакирец, — если не считать встречи на грандванском поле.

— Тем более! Вы должны меня ненавидеть.

— Кому должен? Вам? Себе? Вам я точно ничего не должен, а все свои долги я знаю наперечёт. Для ненависти нужна серьёзная причина, а у меня её нет. Вы делали это по глупости, поэтому я и не предпринял никаких репрессивных мер. Повторяю, здесь может идти речь только о моём терпении. Вы подошли к самому краю, так что постарайтесь впредь следовать не эмоциям, а холодному разуму.

— Но почему Вы так хотите помочь? Это подозрительно.

— Рискните! Вдруг Вам повезет, терять Вам всё равно нечего. Колдунья допросит Вас и посадит в подземелье. Она при мне отдавала соответствующие указания Угбану.

— А кто такой Угбан?

— Ваше счастье, что Вы не знаете Угбана! Он мастер всевозможных пыток и совершенно не знает жалости. Именно поэтому ему и поручены ключи от подземелья.

— Вы меня пугаете.

— Ничуть. Это Ваше будущее. И даже я не смогу его изменить.

— Но Вы же король!

— В замке Вильэнары моё слово мало что значит. Так что будущее у Вас одно, и весьма печальное, если Вы не примете моё предложение. Итак?

— Не знаю почему, но мне хочется Вам верить.

— Так верьте! Другого случая бежать не представится.

— Но Вы же рискуете своей жизнью! Ради меня, абсолютно чужого человека, доказавшего свои недружелюбные намерения. Ведь если Вильэнара обо всём узнает…

— А кто ей скажет? — лукаво улыбнулся Валар. — А если и узнает, в этом нет большой беды. Политика — сложная игра, но в ней никогда не бывает безнадёжных ситуаций. Кроме того, у меня две жизни, а у Вас одна. Так кому из нас она нужнее?

Король взял руку оторопевшей девушки и вновь поцеловал кончики её пальцев. Стелле показалось, что ему не хотелось отпускать её, но он всё же отпустил. Повернулся, пошёл к лошадям. Даже не оглянулся, чтобы узнать, идёт ли она, не боясь, что она воспользуется этим. И она действительно не воспользовалась — не смогла.

Дорога, петляя, спустилась к берегу озера. Там, у причала, ожидала лодка.

Генры гребли медленно, неторопливо, будто им некуда было спешить.

Когда лодка подошла к острову, Стелла содрогнулась при виде мрачных замковых стен. Замок был огромный — тень протянулась до самого берега.

Причалили. Плывший вместе с ними слуга проворно соскочил на берег и побежал к будкам стражников. Традиционный пароль — и ворота открыты. Гости вошли — и они с гулким эхом захлопнулись.

Девушка сразу ощутила парившую здесь атмосферу страха. Ей вдруг стало жутко, так жутко, что хотелось забиться какой-нибудь уголок, туда, где её никто не найдёт. Но спасительного угла не было.

Слева тянулась мрачная стена с кольями. Сколько кольев — столько и голов. Большинство уже превратились в лысые, отшлифованные непогодой жёлтые черепа, остальные пугали прохожих выклеванными глазницами и лохмотьями кожи. Это была знаменитая Стена смерти.

У Стеллы закружилась голова; тошнота подступила к горлу. Эти головы… Нет, лучше не смотреть!

— Ваше высочество, Вам плохо? Нюхательная соль не нужна? — шёпотом поинтересовался Валар, взяв её под руку. — Не смотрите на них, это всего лишь очередное средство запугивания. Так как на счет соли? — улыбнулся он.