Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

— Ни за что! — закричал Хьюберт, вскочив на ноги и глядя на Камбера и тех, кто поддержал его. — Вы не подчинились воле короля! Король и его регенты выбрали меня преемником Джеффрая, и вы знали это. Вашей обязанностью, обязанностью вас всех было поддержать желание короля! Мы пятеро выполнили свой долг. А теперь мы удаляемся, чтобы сообщить о вашем выборе!

С этими словами Хьюберт, злобно расталкивая своих сторонников, выбежал из комнаты, четверка неуверенно последовала за ним.

Ниеллан повернулся к Камберу и почтительно поклонился.

— Итак, милорд архиепископ, — произнес епископ Дхасский, в первый раз обращаясь к Камберу официально, — по-моему, наиболее мудрым решением в сложившихся обстоятельствах было бы не откладывать церемонии восшествия на престол. Вы согласны, братья?

Остальные закивали и согласно забормотали, хотя многих нервировали угрозы Хьюберта. Ниеллан обернулся к Камберу и вопросительно поднял бровь.

— Элистер?

— Согласен.

— В таком случае, — сказал Ниеллан. — Сегодня канун Рождества. Я бы советовал провести церемонию завтра утром, собрав как можно больше свидетелей. Нельзя давать регентам время для размышлений. В собор набьется полно народу на рождественскую мессу, когда все услышат об избрании Элистера Келлена новым архиепископом, придет еще больше.

Камбер позволил себе слегка улыбнуться.

— Благодарю за уверенность в моей популярности. Однако следует отметить, что открытие собора повлечет ответные действия регентов, у которых все-таки будет время подумать и которые не обрадуются, узнав о моем избрании. Нелегко будет и удержать контроль над огромной толпой.

— Так же, как выступить против вас и остаться незамеченным, — произнес Дермот. — Даже регенты дважды подумают, прежде чем предпримут попытку воспрепятствовать вашему возведению на престол примаса при таком стечении народа.

Замечание Дермота было встречено одобрительным шепотом и кивками, и он продолжил.

— Нам следует принять меры предосторожности. Если бы я оказался на вашем месте, то вызвал бы графа Джебедию Алькарского и поручил ему охрану дома. По-моему, вы должны вызвать его в Валорет как можно скорее, если, конечно, знаете, где его найти. Мне кажется, никто другой не обеспечит вашу безопасность лучше и надежнее.

— Согласен с вами, — ответил Камбер. Он обвел взглядом остальных и обратился к Дескантору. — Кай, обычно я не прошу епископов быть моими посыльными, но не сообщите ли моему секретарю о случившемся и попросите его связаться с Джебедией? Он знает, как.

Он не собирался открывать секреты деринийской связи, все и так знали, что секретарем Элистера Келлена был сын Камбера Кулдского. Более того, он просил епископа-Дерини передать послание. Его слова вызвали сначала улыбку, а потом тихий одобрительный смех Ниеллана. Камбер обвел всех взглядом Элистера Келлена, но необычно мягким, и задержался на Ниеллане.

— По-моему, я не должен был делать этого, не так ли? Что ж, господа, вы знали, что выбираете Дерини.

— Знали, ваша милость, — ответил Дермот с действительно теплой улыбкой. — Если хотите, я пойду и передам Джорему, хотя он, возможно, уже знает.

— Спасибо, — Камбер вздохнул. — А теперь, Роберт как единственный среди нас, кто был рукоположен в архиепископы, расскажите, что будет. Нам лучше заранее распределить роли в завтрашней церемонии.

Роберт Орисс поклонился и сел на указанный Камбером стул, остальные придвинулись ближе.

Остальные регенты восприняли новость об избрании Элистера Келлена еще агрессивней, чем Хьюберт. Ран, чьих ответных действий больше всего опасался Камбер, все еще был на учениях на Лендорском нагорье, испытать его ярость только предстояло. Однако Мердок и Таммарон с лихвой восполнили отсутствие Рана. Только Эван принял новость с известным достоинством и выдержкой, хотя и был недоволен.

Перед прибытием Хьюберта три регента и юный король в большом зале принимали прошения. Разумеется, присутствие Алроя было более формальностью, чем необходимостью. Дела решали регенты, а Алрой лишь безусловно подтверждал. Но присутствие короля было важно для создания образа правителя. Он был Халдейном, потомком великих королей династии Халдейнов. Просители должны знать, что встретят короля в замке и будут выслушаны. Значит, королевство находится в надежных руках.

Истинные же правители страны были тут же. Мердок и Эван важно восседали за украшенным богатой резьбой столом справа от Алроя, нарочито многозначительные в своих коронах и отделанных мехом одеждах. Таммарон в оплечье канцлера из золотых букв «X» стоял слева от трона. Далее, по левую руку Алроя, уже не на возвышении, находился второй стол, за которым писцы с выстриженными тонзурами склонялись над кипами пергаментных свитков и бумаг. Трое герольдов, одетых в ливреи, поддерживали порядок среди толпящихся просителей, ожидавших своей очереди.

Петиция, разбиравшаяся в тот момент, была самой заурядной, той, с которыми было принято ходить к королю на рождество; за утро было выслушано уже около полудюжины подобных прошений. Голос герольда, зачитывавшего петицию, звучал нудно. Король и регенты слушали жалобу Гилберта, серебряных дел мастера, на своего соседа Дикона Томпсона, пекаря, чей сын, не послушав наказов родителей, отважился ухаживать за дочерью Гилберта. Положение девушки, сложившей руки на округлившемся животе, было очевидно. Дело было самое рядовое. И решением короля молодые люди были обязаны пожениться.

В дальнем углу залы, у окна, выходящего на запорошенный снегом замковый двор и старую башню за ним, сидел принц Джаван со своим Целителем, они внимательно слушали все, хотя с виду казались равнодушными к делам. Тавис будто дремал, сидя на скамье у стены. Внимание Джавана было поглощено красным кожаным недоуздком, который он мастерил.

Однако и он, и Тавис использовали эти занятия, чтобы скрыть истинные намерения, — регентам не нравилось присутствие Джавана и Райса-Майкла на судах или заседаниях Совета, если это не диктовалось необходимостью. Они считали, что незнание лучше всего может держать вспыльчивых принцев поодаль до тех пор, пока они не понадобятся.

Чтобы разгадать такую тактику, Тавису и Джавану не понадобилось много времени, еще меньше времени ушло на то, чтобы научиться бороться с политикой регентов. Поняв их игру, они не стали высказывать протестов. Они стали искать внешне невинные причины, чтобы быть там, где происходило нечто важное, и обиняками давали понять окружающим и особенно тем, кто этого с нетерпением ожидал, как Джавана беспокоит его нога, и то, что принц недалек и простоват. Джавану это было не по вкусу, но в конце концов они с Тависом решили, что лучше способа не обращать на себя внимание регентов и продолжать набираться ума просто не придумать.