Перерождение (СИ) - Артур Прост

Конечно же «Гидрогениум» боролся за российский рынок. И ему очень не хотелось терять столько заводов. Но даже европейцам пришлось смириться с тем, что СевКорп в итоге не достался никому. Его заводы закрыты. И лакомый кусочек вдруг перестал привлекать к себе внимание. БИОТЕХ строить новую долину ядов. Все довольны. «Гидрогениум» уходит из России. А что заводы? По версии Павла даже, несмотря на банкротство – заводы СевКорпа представляю стратегическую ценность. Оборудование, запаси реагентов, территория. Кому в итоге досталось все это? И тут меня осенило. В отчаянной борьбе двух гигантов: «Гидрогениума» и БИОТЕХа был третий. Не особо крупный и поэтому незаметный. Был тот, кому было выгодно падение СевКорпа, потому что он прибирал его к своим рукам. И этот кто-то – химбаты.

Мамонтов злобно посмотрел на Кира. В тишине комнаты было даже слышно как скрепят его стиснутые зубы.

- В день когда мы косвенно вышли на причастие химбатов к банкротству СевКорпа и возможном существовании могущественной верхушки под названием «Кнут», Павла не стало.

Мамонт сжал кулак и замахнулся на него, остановив удар у самого лица Кира.

- Мой друг умер через пять дней, после той нашей встречи. У него остановилось сердце. Все считали, что у него было крепкое здоровье. А я не считал, я знал что он был в идеальной форме. Но как всегда, где всплывает Кнут – умирает тот, кто посмел приблизиться к разгадке.Страх – идеальный инструмент борьбы. И химбаты идеально его использовали. Не явно, но его щупальца были на каждом из нас. Как туман, он заполнял каждый изгиб нашего мозга. Так начался мой крах. Жажда мести.

- Вы думаете, что Кнут каким-то образом причастен? – Кир был сильно измотан. От слабости он не мог даже сидеть в кресле прямо. Охранники поправили его, когда он сильно съехал на бок.

- Я не думаю. Я знаю это. Как знал всегда. Но меня подвело отчаяние. Смерть Павла меня подкосила.

- А ты сидишь тряпкой передо мной. И мое отчаянное желание раздавить твою голову о пол натыкается на желание Кроберг высосать из тебя кровь. Мне нельзя пустить тебе кровь, а ей можно все. И у меня нет времени. Ты разгадка. Сидишь и мямлишь, истекаешь слюной как какой-то доходяга, калека, изувеченный и жалкий. Но я не могу вытрясти из тебя то что мне нужно. И ведь смерть твоя не сделает мне одолжения.

Мамонтов вышел из лаборатории. Ему хотелось вдохнуть свежего воздуха. Он направился в гараж. Охранники открыли ему дверь, и он вышел на площадь Деревни. Мамонт никогда не выходил на улицу без особой надобности. И все эти случаи можно посчитать по пальцам двух рук. Но сейчас это было не важно. Он стоял на площади и смотрел на проплывающие тонким саваном серые облака. Через мелкие просветы было видно синее небо. Мамонт жадно и сильно вдохнул прохладный воздух. Он свежей волной вливался в легкие и наполнял их весной. Он закрыл глаза и думал о том, что так и не смог воспользоваться шансом и выбить из этого доходяги нужную ему информацию. В памяти возник яркий образ Павла Золтова. Старинного и верного друга. Больше в процедурную лабораторию Мамонтов не вернулся.

Мучительные и пустые два дня пыточных бесед подошли к концу. Кира начали готовить к последнему переливанию. В лабораторию вошли две медсестры и два санитара. Они были одеты в защитные костюмы. Однако увидев, в каком состоянии, находился Кир, они поняли, что грубой силы тут не понадобиться. Он просто не мог сопротивляться. Кир закрыл глаза. До последнего он ждал, что в лабораторию войдет Ольга. В мыслях он перебирал способы, как обратиться к ней с просьбой сделать забор у него дома. Перед ним бледной помехой была изгородь, перед которой вскоре окажутся его друзья. Таш наверняка придумает как обойтись без него – без живого щита.

Кир смотрел на медсестер. Они готовили растворы. Один из санитаров включил режим блокировки двери. Другая медсестра готовила руки пациента для катетеров. От введения в правую руку, Кира бросило в дрожь. Он корчился так, словно его начинают резать. Медсестра попросила санитаров быть рядом. Не успели они подойти, как Кир неожиданно сполз с кресла и рухнул на пол. Один из санитаров подбежал к нему и стал поднимать. Кир начал дергаться. Из последних сил он выворачивал руки, стараясь вырваться из санитарских тисков. Подошел второй здоровяк. Они заломили ему руки назад и начали усаживать. Кир извивался. Он стал упираться ногами в кресло. Поймав удачный момент, он попытался укусить руку санитара. От неожиданности тот выдернул руку и неловко отпихнул Кира. Не ожидая этого,второй крепыш не удержал ретивого пациента, и он опрокинулся на кресло и упал спиной на пол. Испуганный санитар проверил костюм на целостность. Выругавшись, он пнул лежащего Кира по левому плечу. Кир закричал от боли, будто множество стеклянных осколков пронзили его и впивались под кожу. Он схватился рукой за плечо, по которому прошлась нога санитара. Он коснулся углубления в коже и взвыл. Санитары схватили его за руки. И стали снова усаживать его в кресло.

- Простите, - из глаза Кира потекли слезы.

На этот раз он не сопротивлялся: дал усадить себя в кресло. Санитары привязали его руки к подлокотникам. И пригрозили, что выбьют ему зубы, если он что-нибудь в этом роде повторит. Проверив ремни, санитары ушли назад, сев на стулья. Медсестра подошла к левой руке и приготовилась вставлять второй катетер.

- Кир ты будешь спокоен? – поинтересовалась она.

- Нет, - медсестра насторожилась, - меня зовут Кирилл.

Ошалев от этого признания, он растеряно посмотрел на девушку. Но та не стала обращать на его слова внимания. Она смазала руку и готова была ввести катетер.

- Стойте, - умолял Кирилл. – Я вспомнил все!

- Профессор Кроберг уже поняла кто вы и отдала четкий приказ…

- Я не террорист! – крикнул он, взмахнув руками.

Девушка отшатнулась. Она громко позвала санитаров. Парни через две секунды оказались у его кресла, готовые скрутить неугомонному руки.

- Нет, прошу вас, стойте, мне нужно увидеть профессора Кроберг.

Но санитары не слушали. Она схватили его за руки и плотно прижали к спинке кресла.

- Не надо, - Кирилл не сопротивлялся. Он проговаривал как можно быстрее те факты, которые он надеялся, остановят мучителей. – Я не террорист. Я ученый – работал в БиоНИЦ с профессором Данилевским.

Медсестра еще раз смазала на руке место укола.

- Сообщите Кроберг обо мне. У меня есть важная информация. Готовится побег, они скоро сбегут у вас из-под носа!

Рука девушки с инструментом замерла в сантиметре от руки Кирилла. Санитары переглянулись и посмотрели на свою жертву.

- Хорошая попытка, - произнес один из санитаров, - коли давай, - приказал он медсестре.

Но девушка медлила. Она посмотрела в глаза Кира и убрала руку в сторону.

- Если говорит правду, то об этом нужно сообщить Кроберг и Мамонтову.

- А если врет? – настаивал тот же санитар.

- Побег готовит Таш – староста деревни. С ним еще пять человек, - Кир был убедителен.

Санитары медленно отошли от кресла. Кивнув друг другу, они вышли из лаборатории. Кирилл облегченно вздохнул. На его лице появилась самоуверенная улыбка. Он смотрел на дверь лаборатории жестким взглядом, предвкушая дальнейшие события.

VI.ДВА ВИРУСА

Глава 21. Гений

Сегодня Кирилл проснулся очень рано. Зимнее солнце не поспевало за молодым и энергичным ученым. Он поставил будильник на пять тридцать, но проснулся гораздо раньше. Волнение с каждой минутой заливало его все новой холодной волной, и он не мог больше просто лежать и ворочаться на кровати. Кирилл посмотрел на часы, электронный циферблат которых показывал без минуты пять. «Хватит лежать», - подумал он, и его нога ступила на холодный пол. Кирилл усмехнулся – он вспомнил, как ложился спать, какие мысли укладывали его разум.

- Сегодня я с тобой уж попрощаюсь, - сказал он, глядя в пол, выдерживая тон победителя.

Кирилл поправил растрепанные волосы после непродолжительного сна. Уставшие глаза и синяки под глазами. В последнее время тревожные сны стали частными гостями в его голове.

Он смотрел на себя в зеркало. Немного отросшие каштановые волосы, небрежно уложенные сном. Пора было идти к парикмахеру. В противном случае скоро на укрощение растрепанных шевелюр будет уходить непозволительно много времени. Четырехдневная щетина скрывала плавный, немного женственный изгиб подбородка. Отсутствие выдающихся мужских скул, которыми обычно гордились парни, всегда расстраивало его. Одно время Кирилл грезил обратиться в клинику красоты, где ему подправили бы черты лица, сделав их более мужественными. Но вместе с тем, Кирилл всегда утешал себя тем, что его черно-карие глаза и идеальный нос вкупе с высоким лбом делали его очень привлекательным. Ему не хотелось лишаться этого и, вскоре, он смирился с тем, что не выглядит как спортсмен. Высокий, среднего плеча – он всегда был удостоен внимания женских сверкающих глаз. Только сейчас все портила излишне длинная щетина, которая больше походила на плешивую бороденку. Впрочем, несмотря на желание вырваться поскорей из холодной ванной, Кирилл решительно вынес щетине приговор – сбрить.