5 лет среди евреев и мидовцев - Александр Бовин

Потом велись переговоры с другими фирмами и о других участках, но постепенно все сошло на нет.

С разных сторон до меня доходили сведения, что Нетаньяху был бы не прочь посетить Москву. Основная цель была очевидна — укрепить свой политический авторитет. Другие цели — изложить позиции Ликуда по мирному процессу и дать понять, что правительство Ликуда будет активно развивать израильско-российские отношения. Посольство исходило из того, что работа с оппозицией — нормальный, естественный участок двусторонних отношений. Поэтому надо принять Нетаньяху. Если он станет премьером, это нам зачтется. Если — нет, зачтется тоже, ибо Ликуд останется одной из главных фигур на политической сцене.

Я просил у Москвы «добро» на предметный разговор с Нетаньяху. Но не получил. Если можно что-то не делать (не говорить), лучше не делать (не говорить). Золотое правило дипломатических традиций, идущих от Громыко.

В светлые ноябрьские промежутки сочинял предисловие к военным дневникам академика Иноземцева. Писал о нем и, конечно, о нас всех — «шестидесятниках». О нашей судьбе, перенасыщенной крутыми поворотами, интересной и безжалостной.

«Ныне модно кидать камни в тех, кого называют шестидесятниками. Камни — это больно. Нас легко упрекать. Ведь приходилось и наступать на горло собственной песне, и кривить душой. И тем не менее нам не стыдно за прожитую жизнь, за дороги, которые мы выбрали и которыми шли. Мы видели свою задачу в том, чтобы не дать растоптать, уничтожить всходы, проклюнувшиеся после XX съезда. И нам, нашему поколению, удалось это сделать. Иначе была бы невозможна перестройка.

Нам не повезло. Мы были еще слишком молоды, когда случился XX съезд партии. И поэтому не смогли превратить «оттепель» в весну. Мы были уже слишком старыми, когда началась перестройка. И поэтому, вытащив перестройку, вытащив демократию и гласность, мы не смогли предотвратить развал и хаос.

Теперь нам осталось писать мемуары. Чтобы наши дети и наши внуки лучше поняли наше время, а значит — и нас.

Все мы герои и все мы изменники.Все, одинаково, верим словам.Что ж, дорогие мои современники,Весело вам?

Каждое поколение должно само ответить на этот вопрос, который себе, нам и всем задал Георгий Иванов».

Вот и я уже созрел для мемуаров, пока малых, израильских, а там — посмотрим…

В ноябре в Израиле появилась Эдита Пьеха со своим мужем Владимиром Петровичем Поляковым. Я знал его по своим редким появлениям в Пятигорске, где Володя возглавлял, кажется, общество «Знание» и раскатывал — в те времена! — на красном «Мерседесе». Мы там ели «шулюм» — невообразимо вкусную похлебку из всего, что только возможно. В моем сознании Володя совершенно не монтировался с Эдитой Пьехой, королевой, дворянкой эстрады. Но жизнь прекрасна своими сюрпризами…

ДЕКАБРЬ-94

Еще одна еврейская энциклопедия. Но российская — Лужков: евреи вернутся в Москву! — Разоружение «Эл Ал» — Кризис сионизма

11 декабря состоялся прием у президента по случаю выхода в свет первого тома семитомной Российской Еврейской Энциклопедии. Она издается по соглашению между Российской Академией естественных наук и министерством культуры Израиля. Президент был в ударе. Шутил, расточал улыбки, в общем, — очаровывал гостей. Избранные гости произносили непременные и почти непременно нудные речи. Остальные пили шампанское. Все, как говорится, путем…

Существует знаменитая «Еврейская энциклопедия» Брокгауза и Эфрона. В Израиле выпускается Краткая Еврейская Энциклопедия (Израиль и мировое еврейство с точки зрения Израиля). И вот теперь — еще одна. Зачем? Показать роль и место евреев, еврейских общин в жизни Советского Союза (России после 1917 года). Первые три тома — биографии, затем — общины и проблемы. Таков был замысел.

Первый том имел неоднозначную прессу. В еженедельнике «Еврейский камертон» (литературно-художественное приложение к «Новостям недели») появилась разгромная рецензия «Скандальная энциклопедия». Автора возмутило то, что в Энциклопедии представлены антисемиты и другие нехорошие люди. Перечисляются: Жириновский, Драгунский, чекисты Агранов, Блюмкин, начальник ГУЛАГа Берман. Можно было бы обойтись и без создателей эрзац-культуры. Например, без Павла Германа, автора марша советских ВВС «Все выше и выше…» на музыку другого еврея Юлия Хайта.

Типично родной советский подход. Просеивать историю, дабы отделить пшеницу от плевел. Ну, не было Блюмкина и Бермана не было. Был Ойстрах, вот о нем и надо писать… Рад, что редакция не согласилась с таким подходом. Уже вышли три тома, жду четвертый…

С приема отправился в аэропорт встречать Ю.М. Лужкова.

Он пробыл в Израиле до 16-го. Программа была на пределе человеческих возможностей. В первый же день после осмотра Тель-Авива гостей повезли в обязательный в таких случаях йеменский ресторан «Маганда». Любопытная штука — в Тель-Авиве есть несколько заведений с хорошей еврейской (восточноевропейской) кухней. Но туда почему-то высоких гостей не возят. А «Маганда» — почти ритуал. Там на закус — всякая восточная вкуснятина. И тут выяснилось, что московский мэр не пьет. Вообще не пьет, абсолютно! Сначала как-то народ застеснялся, но потом дело наладилось.

Следующий день начался с приема у мэра Тель-Авива Рони Мило. Мило пригласил «русскую» творческую элиту. Что добавило раскованности и шума. Лужков чувствовал себя, как рыба в воде. Выступая, он заявил, что сделает такую Москву, чтобы евреи, которые уехали, захотели вернуться в Россию.

— Значит, вы — антисионист? — напали журналисты. — Израиль построен на том, чтобы сюда собрались евреи со всего мира. А вы хотите, чтобы они вернулись обратно?

— Сионизм — дело тонкое, — ответствовал мэр, — тут вам виднее. А я, безусловно за то, чтобы и те, кто здесь, вернулись в Россию, и те, кто собирается уезжать, передумали. Россия много потеряла от того, что евреи ее покинули, особенно в последние годы. Это колоссальный удар по культуре, удар по науке, удар по генофонду, если хотите! Это сравнимо с тридцатыми годами, когда были истреблены лучшие люди страны…

После приема — ульпан (там учат ивриту), встреча с «москвичами», осмотр Яффы, музей еврейских общин. А вечером неутомимый мэр у меня в Савьоне. Запись в рабочей тетради: «Ничего мужик. Жена грубовата».

На следующий день — Тивериадское озеро. У нашей православной миссии там великолепный, заросший эвкалиптами участок на берегу. Матушки расстарались — рыба всяких видов. И снова сюрприз — мэр усердно крестился перед трапезой.