Зеркало - Татьяна Бражник

Мир вокруг наполнился звуками. Сперва она были невыносимы, какофония голосов заполнила каждый миллиметр вокруг меня, но ни слова было не разобрать.

— Пошли вон!

Это был первый голос, который я различила. Это был мой собственный голос.

На несколько секунд меня ослепил свет. Но он тут же погас, вернув темноту. Вспышки повторились еще несколько раз, но они уже не были такими яркими. Снова зазвучали голоса. Потом я почувствовала магию. Свою магию. Она была в сто раз сильнее, чем прежде, заклинание казалось незнакомым.

Я вспомнила это ощущение отстраненности и легкое головокружение. Так уже было. Только теперь уже не Феофан разгуливал в моей голове.

Очередная вспышка света, до одурения. Я собрала всю оставшуюся волю (а осталась ее самая толика), чтобы пробраться за завесу света. Это было сложно делать без тела, когда ты не властна ни над чем, кроме собственного разума.

Я увидела Златана. Он лежал на кровати, белый, как холодильник в магазине бытовой техники. Мысленно я торжествовала. Я не могла управлять своим телом, но теперь я хотя бы видела и слышала, что происходит вокруг. Что происходит вокруг Ратмира.

Испустив стон, Златан открыл глаза. Ратмир склонился над учеником. Больше он ничем не мог ему помочь.

— Ты заслужил свою жизнь. — произнес Великий Старец.

Как мне знакома эта интонация. Повелительное снисхождение. Это все, на что был способен маг. Простое «спасибо» никак не желало срываться с уст Ратмира, даже когда он обращался к человеку, отдавшему собственное здоровье за никчемную жизнь учителя. Да и не только свое.

Свободные не нарушили ни одного данного мне обещания. Я действительно осталась в живых, как и мои друзья. Я могла теперь идти на все четыре стороны, только реализовать это у меня пока не получалось. Хранители не отстранились от меня, и Свободные приняли как свою. Теперь я была действительно богата. Но могу я себе позволить лишь то, что позволит себе Ратмир. Небольшое несоответствие. Но номинально Свободные чисты. Как всегда.

Ратмир готовился к встрече с братом. Он прекрасно распоряжался моими мозгами, возможно, даже лучше, чем я это сама делала. Ему удалось выудить из моей памяти все мелочи, о которых я, казалось, давно позабыла. Ему нужна была моя память, память живого человека. Я знала, что по моим щекам катятся слезы. Но Ратмир не смахивал их. Он улыбался, наслаждаясь всеми прожитыми мной минутами и запивая мои слезы дорогим красным вином. Его любимым.

Я тоже знала о нем все. Теперь мы стали единым целым. Я словно увидела этот мир с другими глазами. А, впрочем, так и было.

Для Ратмира я не представляла какой-либо опасности. Да и что я могла сделать. Ни одна клеточка моего тела больше не признавала со мной родства. Теперь я стала Ратмиром. И только там, на заднем плане еще тихонько пищала затравленная мышка — я, а точнее, что от меня осталось.

Если бы у меня был голос, я бы сорвала его криком, так я пыталась привлечь к себе внимание Хранителей, когда они сидели со мной за одним столом. Мне хотелось доказать им — я жива, я здесь, совсем рядом. Только Феофан меня видел. Но не стал ничего делать.

Всплеск магии ослепил меня. Я снова погрузилась в темноту. Я чувствовала ярость, на поверхность всплыли осколки памяти, всегда появляющиеся так не вовремя. Но это было не мое прошлое. У каждого свои скелеты в шкафу.

Прошло время и темнота стала распадаться. На этот раз свет был не таким ослепляющим. Пришло мое время строить лабиринты.

Признаться откровенно, мне нравился мир Ратмира. Он был ослепляющее роскошным. Огонь свечей мерцал на брильянтах дам и сюртуках кавалеров, когда они кружилась в танце по огромному залу. Здесь царил запах цветов, человеческих тел и расплавившегося воска. Ратмир идеально вписывался в эту картину. Галантный кавалер, он вел стройную девушку в танце. Она очень напоминала мне Весею. Светлые волосы были собраны в высокую прическу, а голубые глаза даже не шли в сравнение с топазами. Немного жаль было разрушать эту идиллию.

Усатый дирижер дал оркестру знак, и музыканты замолчали. Элегантно поклонившись, молодая полуэльфийка покинула зал. Недоуменный Ратмир направился в след за ней. Он вышел в дворцовый сад. Изумительно пахло летней ночью. Ратмир не замечал этого. Взволнованный, он спешил по тропинке в поисках своей спутницы.

— Говорят, прогулки на свежем воздухе укрепляют здоровье. — устав, что мое присутствие игнорируют, я набралась смелости заявить о себе.

Ратмир уставился на меня, не зная, как ему реагировать на эту наглость.

— Ты…

— Ты кого-то потерял? — невинно осведомилась я.

— Не твое дело. Никого я не терял. — гавкнул на меня Великий Старец.

Он знал, что я могу появляться в его снах. Этой мыслью он и подсказал мне выход из моей темницы. Хоть и ненадолго, но все лучше, чем сидеть как попугай в клетке. К тому же, тут у меня есть привычное тело. Как мне его не хватало.

— У-у-у… — издевательски протянула я, сама себе напомнив Сэта. — Да нет же, дружище. Ты кое-кого потерял. Кого-то очень тебе дорогого. Навсегда потерял.

Ратмир опустил взгляд. На дорожке лежало два тела. Ратмир взглянул на свои руки, по локоть испачканные кровью. Да, я постаралась.

Старец припал к телу убитой полуэльфийки и кричал так, что у меня чуть голова не разлетелась на мелкие кусочки. Мне стоило невероятных усилий удержать его во сне. Нам еще много о чем надо поговорить.

Это был главный скелет в шкафу Ратмира. Старец с легкостью лишал людей жизни, жалея лишь о ней. Ее звали Тельмакардиэ. Прекрасное дитя, затмевавшее своей красотой свет солнца. Она была для Ратмира всем.

Ученица Феофана, она из немногих в то время женщин-магов, обладательница отличного потенциала, она обезоружила Великого Старца с первых минут знакомства. Ратмир не слушал тех, кто говорил, что она шпионка. Ему было все равно, что Хранительница так и не приняла его предложения изменить нашивку на рукаве, хотя другими его предложениями не брезговала. Возможно, у Ратмира и камень вместо сердца, но росток любви все же пробился сквозь этот гранит. Говорили, что она из Великого веревки вила. Ратмир знал это. Он даже был этому рад.

Но ни его сила, ни его влияние, ни его богатство не заставили Тель любить. Величайший из магов был побежден ничтожным эльфом, без рода и племени. Он был учеником кого-то из Свободных. Даже в приближенные не пробился. Но Тель любила его.

Ратмир, ослепленный яростью, убил их обоих. Но века так и не заглушили ту боль. Великий Старец не смог никого больше полюбить, навсегда разучившись этому чувству.

Я знала это. Как и многое другое. Я знала всего его болевые точки. А он — мои.