Всегда лишь ты - Анна Джолос

– За что же?

– За доктора.

– Неужели воспользовался «тайной рекомендацией»? – мои брови-ниточки взлетают вверх.

– Да. Но… далось мне это непросто, – потирает висок. – Групповые сборища – отстой. Ощущаешь себя полным кретином, а вот тренинги один на один… сносные.

Тренинги. 

Сносные.

Значит курс отходил. 

Хи-хи.

Мысленно хлопаю в ладоши. Не зря я подсунула ему в карман визитку с контактами Лютермана. Его курсы по управлению гневом – уникальные в своём роде.

– Что могу сказать, как минимум, ты выглядишь вполне себе адекватным. Не пьян. Отборный мат не режет слух, и ты не посылаешь меня в дальние дали, – снова хихикаю.

– Честно говоря, мне стыдно за своё поведение, – мило смущается он. – Я орал тут как невменько.

– Было дело. 

Но я понимаю. Уж очень он был возмущён выходкой Дженнифер.

– Ты плохо спишь? – предполагаю, замечая на красивом лице следы усталости и переутомления.

– Есть такое.

– Что-то беспокоит? – интересуюсь издалека.

Молчит. Нахмурившись, изучает мои серёжки-арбузы.

– Крутятся? – спрашиваю с надеждой.

– Нет.

– Плохо. Очень плохо, – по привычке пожёвываю губу. – Ты ведь холерик, а значит, в твоём воображении они должны вращаться всегда.

– Я – кто? – переспрашивает, заранее оскорбившись.

Нетерпеливо отмахиваюсь.

– Ну-ка выбери тот, который понравится.

Высыпаю на стол камни из бархатного мешочка.

Закатывает глаза.

– Давай, не ленись, посмотри, Лерой, – настаиваю я. – Только не торопись.

Вздыхает.

– Пусть будет этот, – указывает пальцем на чёрный турмалин.

Так…

– Расскажу тебе о нём немножко, если не возражаешь. А ты пока подержи его в ладони. Сожми пальцы в кулак. Воот так. Отлично! Молодец! – подбадриваю.

Косится как на придурочную.

Да, все мы немного ебобо…

– Дружить с камнями полезно. Люди часто их недооценивают.

Фыркает и одаривает меня скептическим взглядом.

– Турмалин защищает от злобы, зависти и ненависти. Восстанавливает внутренний баланс. Оказывает хорошее воздействие на настроение, особенно в тяжёлые времена. Негативные мысли преобразовывает в позитивные. Помогает выбраться из депрессивного состояния. А главное,  турмалин способен создать вокруг человека защитную энергетическую оболочку, которая становится спасением от недобрых людей.

– Очень познавательно, но, как по мне, бред полный…

– Ты ошибаешься. Порой очень важно оградить себя от негативного воздействия.

– Положив камешек в карман? – смеётся.

– Да! – невозмутимо заявляю я, демонстрируя ему свои бусы.

– Так вот оно решение всех проблем! – отзывается саркастично.

– А знаешь, почему ты выбрал именно чёрный турмалин? – игнорирую его стёб.

– Понятия не имею.

– Потому что он тебе сейчас очень нужен.

– Зачем?

– Считается, что чёрные кристаллы способны впитывать в себя все наши страхи и волнения. А от тебя тревожность прямо-таки волнами исходит. Хотя внешне ты кажешься обманчиво спокойным.

Ага. В точку попала, вижу по реакции. 

– А теперь возьми один отсюда, – рассыпаю рядом ещё одну горсточку.

– Прикалываетесь надо мной? – сводит брови к переносице.

– Нет. Бери.

Состроив недовольную мину, принимается придирчиво рассматривать обереги, а затем уверенно указывает пальцем на тигровый глаз.

Что и требовалось доказать. Ему нужна защита. И сильная. 

– Забери его себе. Раз уж душа к нему тянется.

– На кой икс он мне? – кривится и насмешливо фыркает.

– Дарит гармонию, защищает от врагов.

– Чушь полная. Это всего лишь камень.

Переубеждать нет смысла. По традиции просто закину ему в карман. Вместе с турмалином.

Хи-хи. 

– Картер, раз уж ты всё-таки пришёл ко мне, будем предельно откровенны друг с другом.

А теперь серьезно.

– Ты, наверное, удивишься, но сейчас твоё состояние заботит меня куда больше, чем три месяца назад. Скажи мне, дорогой, что тебя тревожит?

Молодой человек устало потирает веки.

– Учитывая, что моя жизнь рушится подобно карточному домику… многое.

И вроде сказано небрежно, а сколько отчаяния звенит в каждом слове…

– Какое чувство сейчас тебя терзает? Прислушайся к себе и ответь.

– Не знаю даже, – его взгляд становится потерянным. – Наверное, чувство вины…

Совсем не удивлена. Теперь могу с уверенностью сказать, что меня так напрягло с самого начала. Молодой мужчина, такой физически сильный снаружи, очень слаб внутри. Выбор камней это только подтверждает. Он истощён эмоционально... Такое часто встречается именно тогда, когда человек на протяжении длительного периода испытывает угрызения совести.

– И перед кем конкретно ты ощущаешь вину?

Молчит. Видно, что наша беседа ему в тягость, но он ведь сам пришёл ко мне! А значит, нуждается в помощи и понимает это.

– Перед маленьким Хью. До конца болезнь победить так и не удалось, – с сожалением произносит он. – Перед своей бывшей девушкой за то, что посмел обидеть ее, хотя не имел на то никакого права… Перед матерью своего неродившегося ребёнка и перед ним самим. Потому что уже сейчас понимаю, что никогда не стану идеальным мужем и отцом.

О… Да тут целый букет, друзья… Печально. Стремится осчастливить всех вокруг, совершенно забывая при этом о себе. 

– Ты счастлив, Картер?

Я итак знаю ответ на этот вопрос, но мне хотелось бы услышать это от него.

– Нет.

Глаза не горят.

Потух вулкан...

– А что есть счастье?

– Каждому своё, – отвечает расплывчато.

– Конкретно для тебя, Картер.

Печально улыбается.

Не отличающаяся излишней болтливостью Дженнифер вкратце обрисовала мне ситуацию друга, и я догадываюсь, в чём дело.

– Картер? – хочу дожать его.

– Моё счастье теперь в чужих руках, Зельда.

Сейчас у него вид человека, потерявшего то, что было дорого сердцу.

– Ты сам позволил этому случиться?

– Да. И я осознаю это в полной мере.

– Отпустил свою любовь... Поправь, если ошибаюсь.

– Без меня её жизнь наладится, – дёргает плечом.

– Ты в этом так уверен?

– Я уверен в одном. Роуз заслуживает лучшего.

– Лучшее – враг хорошего.

– Ничего уже не вернуть. Да и обстоятельства не позволят...

Такая грусть и тоска во взгляде. Ему больно. Очень больно. 

– Выхода нет только с того света, – замечаю осторожно. – Позволь себе быть счастливым. Хотя бы попытайся.

– Мне теперь нужно думать не о себе, а о своём ребёнке, – отрезает сухо.

– Этот ребёнок… Он желанный? – спрашиваю напрямую.

Принимает закрытую позу. Не хочет это обсуждать, но придётся. Его ведь вон как ломает!