Янтарный Меч 5-6 - Ян Фэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ведь это было семейное дело графа…
Через некоторое время из дома в спешке выбежала женщина. Как только она подошла к двери, она увидела Брендель, стоящего на открытом пространстве снаружи, и замерла там, как будто она была одержима. В этот момент грудь Брендель также была заблокирована. Некоторые чувства не нужно было описывать словами. Он не ожидал, что отсутствовал всего полгода, и лицо в его памяти немного постарело. Его мать звали Виндзор, и она когда-то была известной красавицей в этих краях. Но теперь в уголках ее глаз появились морщинки, а на висках даже были серебристые волосы. Он как будто давно ее не видел, но время прошло.
В этот момент в его голове возникла только одна фраза: Ребёнок хочет растить, а родителей уже нет рядом.
Виндзор уже был в слезах, и она осторожно спросила: «Брендель, это правда ты? Ты вернулся?»
Всего одним предложением психологическая защита Брендель была полностью сломлена. Он поджал губы и хотел что-то сказать, но не знал, что сказать. Его зрение было затуманено, и он мог только тяжело кивнуть: «Прости, мама».
«Глупый ребенок, глупый ребенок», — Виндзор бросилась к Брендель и ласково погладила лицо сына: «Хорошо, что ты вернулся, не нужно извиняться».
“Мать …”
В этот момент, даже если у Брендель были тысячи слов в сердце, сколько бы героических слов у него ни было, он мог превратить их только в эти два слова. В его сердце все воспоминания, время, все, что было в прошлом, его отец, мать, дедушка, всякая частичка семейной любви, казалось, слились в поток, хлынувший из его груди. Он был Софи, а также Брендель. С начала всего в год цветов и летних листьев до бурного года мечей он сделал много вещей. Он даже изменил эту страну своими руками и изменил судьбы бесчисленного количества людей. Но только в этот момент он понял, что он не бродяга в этом мире, и не сторонний наблюдатель, у которого ничего нет.
У него было все. Дом, эта гавань, представляла собой всех людей, которые ждали его в гавани. Раньше он думал, что между ним и миром есть слой барьера, но только сегодня он понял, что это был просто барьер, который он построил из страха.
А силы тепла хватило, чтобы разрушить самую крепкую крепость в мире.
И в этот момент Брендель наконец осознал, что в костях и крови скрыты какие-то вещи. Их не нужно было описывать или описывать словами. Им нужно было только дождаться определенного момента, и они естественным образом вырвались бы из людских сердец. Это было похоже на крик из глубины души, только связанный с естественными эмоциями. Как только он вспыхнет, он потопит всю рациональность. Все эмоции его прошлой жизни и этой жизни, наконец, сошлись в этот момент, и в рассеянном видении Брендель мир показался ему другим смыслом.
Он существовал. И это не было иллюзией. Это был Ваунд, который принадлежал всем в этом мире. Это также был Ваунд, который принадлежал ему.
Брендель молча наклонился, все еще позволяя матери обнять его, как будто она утешала ребенка. Слезы матери падали на его плечи, и на сердце у него было спокойно. Вся его усталость в этот момент была полностью подавлена, как будто он вернулся в гавань и вернулся в беззаботную эпоху. Амандина смотрела на эту сцену с некоторой завистью. Когда-то у нее была такая счастливая жизнь, но в конце концов она ушла. Ее отец, ее мать, воспоминания о прошлом все еще были живы в ее памяти. Она до сих пор помнила, как в последний раз мать положила руку на ладонь на больничной койке и назвала ее по прозвищу. «Анна, Анна». Голос был таким слабым, но таким нежным. Рука матери была такой холодной, что и ее сердце похолодело. Она не знала, когда это началось, но благородная дочь сильно прикусила нижнюю губу, и из глаз ее потекли слезы.
Внезапно она почувствовала мягкую руку, держащую ее сзади. Амандина удивленно посмотрела на Фрейю и увидела, что глаза Рыцаря слегка покраснели. Фрейю воспитывали тетя и дядя Сил, и казалось, что она никогда не видела лиц своих родителей с тех пор, как себя помнила. Возможно, раньше ей было все равно, но сцена, которую она увидела сегодня, затронула самую хрупкую струнку ее сердца.
Брендель наконец утешил мать, но он не ожидал, что две пришедшие с ним дамы уже плачут. Он смотрел на них с некоторым смущением, но быстро что-то сообразил, и сердце его смягчилось. Он быстро и тихим голосом представил Амандину и Фрейю своей матери.
На самом деле Виндзор уже заметил Амандину и Фрейю с сыном. Ее зрение ничуть не уступало Двейну, и она могла с первого взгляда сказать, что эти две девочки были хорошими девочками. Она не могла не закатить глаза на Брендель, словно обвиняя его в том, что он не заботится о девочках. Она только что услышала о прошлом этих двоих от Брендель, и ее сердце наполнилось бесконечным сочувствием. Она быстро подошла, взяла их за руки и мягко утешила.
Амандина была в порядке, и она быстро успокоилась. Она вытерла слезы и немного смущенно снова представилась матери Брендель. Тем не менее, она продолжала говорить, что она была помощницей Брендель, из-за чего Виндзор несколько раз сердито смотрел на Брендель, а это означало, что позже у него будут проблемы. Это была действительно неожиданная катастрофа. Брендель не мог не жаловаться в глубине души. Он торопливо взглянул на Амандину со стороны, но не ожидал, что обычно кроткая и тихая мисс Амандина как будто совсем этого не замечает. Через некоторое время она тайком улыбнулась ему.
“Проклятие. ” Брендель наконец понял, что Амандина на самом деле закатила истерику. Он никогда не видел такой знатной дамы, но казалось, что все женщины одинаковы.
К счастью, Фрейя все еще была деревенской девушкой из Бучче. Она сохранила простое и чистое сердце. Сначала ей было немного грустно, но теперь, когда Виндзор держал ее за руку и задавал вопросы, она очень смущалась. Она могла только покраснеть и не сказать ни слова. Однако Брендель посмотрел на позу матери со стороны и почувствовал, что что-то не так.
