Эльфийская трилогия - Андрэ Нортон

Последние пять лет Меро неотлучно находился при Валине, так что сперва люди-рабы, а потом и некоторые из эльфов начали называть его «Тенью Валина». Теперь же и вовсе мало кто помнил его настоящее имя. Диран вообще знал мальчишку исключительно как Тень.

Перед дверью, ведущей в его покои, Валин замешкался. Ему предстояло взглянуть в лицо своей Тени и сообщить Меро, что их разлучают и что его отправляют к надсмотрщику, превосходящему жестокостью даже главу клана. И если он не хочет, чтобы Меро выкинул что-нибудь такое, за что его убьют, ему нужно придумать какой-то выход из этой ситуации и перехитрить лорда Дирана…

Меро лежал ничком на своей кровати. После ударов, нанесенных лордом Дираном, его спина представляла из себя кровавое месиво. И когда юношу принесли сюда, он поклялся, что никогда больше не подвергнется такому наказанию.

Валин лихорадочно соображал. Может, как-нибудь подменить слугу из приближенных, которого ему дадут в дорогу, и взять Меро вместо него? Кого-то с ним непременно должны послать. Не может такого быть, чтобы его отец доверил своего сына и наследника заботам приближенного, не прошедшего обучение в доме Дирана, — пускай даже он отправляет Валина к одному из своих старинных союзников.

Но все здесь слишком хорошо знают Тень…

А вот и ответ. Здесь Тень знают все. Но по пути им не раз придется где-то останавливаться.

Валину было приказано проводить время и искать приюта исключительно в домах вассалов или союзников лорда Дирана. Вот там-то, в доме, где никто не знает Тень, и можно произвести подмену. Предположим, его слуга заболеет, и Валину придется отослать его, и взять себе другого…

Когда Валин открыл дверь, в голове у него уже сложился подходящий план.

Диран закончил разговор с лордом Чейнаром и мановением руки развеял заклинание дальней связи. Изображение хмурого лица поблекло, и вскоре со сверкающей крышки стола на Дирана смотрело лишь его собственное отражение. Диран со вздохом потер переносицу. Этот разговор потребовал у него куда больше магической энергии, чем обычно уходило в подобных случаях. Диран чувствовал себя уставшим и опустошенным, и сейчас ему больше всего хотелось уединиться в гареме для заслуженного отдыха. Это послание было последней формальностью, требовавшейся для того, чтобы отправить сына на воспитание. Теперь можно выбросить и мальчишку, и весь этот случай из головы.

Но Дирану никак не удавалось этого сделать. Произошедший инцидент необъяснимо и совершенно беспричинно вызывал у него глубокое раздражение.

Одним взмахом руки Диран сделал освещение послабее, вторым — зажег успокаивающие благовония и уставился на свое расплывчатое отражение. Очень жаль, что он в свое время не наблюдал за мальчишкой повнимательнее и не воспитывал его посуровее. Где только тот набрался этих странных идей о том, как следует обращаться с людьми? Ясно лишь одно — почерпнул он их не от отца. Ведь были же когда-то у него рабы, наделенные магической силой! Чертовски жаль, что они сломались от наложенных на них сдерживающих заклинаний. Если бы у него был сейчас под рукой такой раб, он мог бы заглянуть в мысли Валина или даже изменить их. Но увы. При всей их полезности эти инструменты чересчур опасны. Он сам сделал все, что мог, чтобы уничтожить их, и всегда приказывал своим людям следить, чтобы и другие лорды их не использовали.

Там, где существовали рабы, обладающие магической силой, всегда существовала опасность, что на свет появится полукровка — а это уже могло обернуться настоящим бедствием. Сколько-нибудь реальных способов сдерживать силу полукровок и держать их под контролем просто не существует. Рано или поздно, но они разрушат любое принуждение и любую иллюзию.

А затем выступят против своих хозяев — в этом не может быть ни малейшего сомнения.

Невероятная сила полукровок давала им такие преимущества, которыми обладали лишь считаные эльфы. Гнев и отвращение, захлестнувшие Дирана при мысли о полукровках, проникли в самое сердце лорда и разрушили его обычную невозмутимость. Одна лишь мысль о них причиняла ему почти что физическую боль. Подлые создания, исподтишка забирающиеся в сознание своих жертв! Обладателей столь омерзительных способностей следует навсегда стереть с лица земли!..

Диран с заметным усилием сдержал разгорающийся гнев и вернулся к размышлениям о собственном сыне. Точнее, о привязанности мальчика к своему «ручному» человеку.

В значительной степени Диран и сам в этом виноват. Если бы он больше занимался сыном, то смог бы вовремя пресечь эту сентиментальную привязанность к человеку и воспитать в Валине правильное отношение к рабам.

«Рабы существуют для того, чтобы служить. Они делают то, что им скажут, и никак иначе. Они не могут не повиноваться приказу».

Теперь уже поздно. Он, Диран, совершил серьезную ошибку, доверив воспитание сына другим. До последнего времени ему и в голову не приходило, что у Валина может быть собственная воля. Он всегда рассматривал мальчика как некое продолжение себя самого. Точнее говоря, он вообще мало об этом думал. Но он был занят — он собирал силы. Сейчас ему пришлось на время забросить все дела, чтобы передать мальчика в руки того, кто сможет позаботиться о его воспитании. Сам он по-прежнему занят. Планы, составленные им в конце Войны Волшебников, только сейчас начали приносить плоды. Нет, у него не было другого выхода. Возможно, недостатки в воспитании Валина действительно обусловлены тем, что он мало занимался сыном. Но возможна и другая причина: скверная наследственность по материнской линии. До того несчастного случая она была весьма сентиментальным ребенком, и Дирану часто казалось, что часть этой мягкости она унаследовала от своего отца.

На миг Дирана охватил приступ слабости. Его глаза увлажнились, а собственное отражение на долю секунды показалось ему тусклым и расплывчатым. Диран даже подумал, не достать ли ему один из тех предметов, в которых он хранил запас силы на крайний случай, но отказался от этой идеи. Это не крайний случай, а временная слабость, и не более того. Ночи отдыха будет вполне достаточно, чтобы исцелиться.

Собственно, ничего серьезного ведь не произошло. Просто собственный сын слишком сильно рассердил его и заставил чересчур расточительно использовать магическую энергию.

Не следовало позволять Валину в таком раннем возрасте заводить ручное животное — или, на крайний случай, нужно было подарить мальчику коня или собаку. Дети совершенно безрассудно привязываются к своим любимцам. В результате у мальчика сформировалось совершенно искаженное представление о сущности людей.