Рыцарь справедливости - Алексей Макеев

Сегодня утром, когда Мария Строева, старательно подбирая деликатные выражения, попыталась донести до «худручки» свои сомнения в наличии достоинств у романа Афанасия, та отчего-то вскипев от негодования, вдруг сама выдала в адрес своего «Гамильтона-Кларка» такие «комплименты», что Мария поняла без дополнительных пояснений: дочитывать до конца графоманский опус ей необязательно. Поэтому первое, что сделала Мария, вернувшись домой, – выбросила роман в мусорное ведро.

Как рассказала ей Нина Боронюгина, Афанасий вдруг возомнил себя великим классиком. А классики – это он знал точнее точного! – отличались от неклассиков тем, что помимо основной жены у них имелись и «запасные». И вот Боронюгин решил доказать самому себе, что он не «какой-нибудь там», а персона, фигура, глыбища, в конце концов. И он завел себе любовницу. И не просто завел, так еще и переселился к ней жить. Узнав об этом, Нина немедленно подала на развод.

– Я свободна-а-а-а!!! – запрокинув голову и широко раскинув руки, с упоением произнесла Строева. – Ой, Лева, ты даже не представляешь, как мне сейчас хорошо!

– Представляю, представляю… – Гуров понимающе усмехнулся.

– Ну а у вас как дела? – с любопытством взглянув на мужа, спросила Мария.

– И – «как», и – «никак»… – отмахнулся Лев. – Подозреваемый нам известен, но поди найди его… Заказчики убийства тоже уже известны, да только нам до них не добраться… Вот и получается: дело и как бы уже раскрыли, и как бы все еще раскрываем. Вот такая она у нас, парадоксальная жизнь…

Этой ночью Гуров спал беспокойно. Ему снилось, будто он оказался в американском штате Зон, где население – сплошь двуглавые мутанты. На лугах паслись двуглавые коровы, их доили двуглавые женщины и поили молоком своих двуглавых детей… Проснувшись, Лев некоторое время лежал, молча глядя в потолок и мрачно размышляя:

«Сколько же всякой мерзости придумано извращенными умами! И все это в конечном счете направлено против нас. Подонки, возглавляющие ТНК, не остановятся ни перед чем, лишь бы хоть каким-то образом нам насолить, причинить вред. С кем нам приходится иметь дело?! С какой нечистью?! Эти люди не пожалели даже свое собственное население, использовали его в качестве лабораторных мышей…»

Гуров окончательно проснулся и решил, что пора вставать. Разминка, душ, завтрак, обычные утренние дела… Но даже когда он уже отправлялся на работу, мысли его, время от времени, вновь возвращались к увиденному во сне, и он снова ощущал холодок меж лопаток. Да, не дай бог, стать свидетелем чего-то подобного, но уже наяву!

…Судя по тому, что к моменту прибытия Льва в главк «мерин» Станислава уже красовался на ведомственной парковке, у Крячко сегодня тоже случился ранний подъем. Когда Гуров вошел в свой кабинет, дверь которого оказалась не заперта, за рабочим столом он увидел Стаса, он сидел, вперив взгляд в монитор ноутбука академика.

– Ого! – одобрительно отметил Лев. – Вот это я понимаю – трудовой порыв. Ты сегодня как бы не раньше Петрухи прискакал. Не иначе, кошмары снились?

Очень серьезно взглянув на приятеля, Станислав покачал головой.

– Знаешь Лева, повидали мы в жизни всякого, – после некоторой паузы заговорил он. – Но это вчерашнее видео мутантов меня, можно сказать, пробрало. Мне сегодня всю ночь снилось, будто у нас самих начали отрастать лишние головы, руки и ноги. Я подхожу к зеркалу и себя не узнаю. У меня из каждого плеча выросло еще по несколько рук, а сзади, со стороны затылка, начала отрастать вторая голова. Жуть! Ужас! – Крячко зябко передернул плечами.

– Мне сегодня тоже черт знает что снилось… – Гуров шумно вздохнул. – Будто я в штате Зон, где все двуглавые – коровы, люди, взрослые, дети… Мрак!

– Интересно, а Марии ты об этом не рассказывал? – Крячко вопросительно взглянул на приятеля.

– Конечно нет! Уж если мне черт-те что снилось, то она вообще бы не уснула. Тем более что вчера у нее был такой радостный день!..

Лев в общих чертах рассказал о том, как случай избавил его жену от необходимости штудировать до конца «великий бестселлер» Афанасия Боронюгина.

– …Ну как бы я мог испортить ей такой праздник? – завершил он свое повествование.

– Потрясающе! – смеясь, Стас вскинул оба больших пальца. – Передай Марии мои поздравления. Слушай, Лева, на сегодня у нас вроде бы предполагались поиски Вадима Ешмалова.

– Да, его нам надо обязательно найти. Только через него мы можем выйти на заказчиков, пусть даже и третьей-четвертой очереди. Но вот где и как его искать – это вопрос… Хотя одна мыслишка на этот счет имеется! – Гуров сделал рукой неопределенный жест.

– Ну-ка, ну-ка! – опершись локтями о стол, Крячко обратился в слух.

– Мы с тобой когда-то, пусть и «галопом по Европам», изучали психологию криминалитета. И, если помнишь, у убийц, как правило, есть подсознательная тяга побывать на месте преступления. Но я думаю, что, как некий вариант этого эффекта, у убийцы может быть и тяга увидеть погребение его жертвы. Сегодня похороны академика. Почему бы не предположить, что Ешмалов откуда-то со стороны захочет увидеть похороны?

– М-м-м! – удивленно протянул Станислав. – Толково! Да, похоже, это наш реальный шанс взять его за жабры! А во сколько вынос тела?

– Сейчас созвонюсь с Инной, узнаю. Надеюсь, она уже не спит. – Лев достал телефон и набрал номер Семигоровой.

Ответила его собеседница после второго или третьего гудка. Голос женщины звучал минорно:

– Здравствуйте, Лев Иванович! Слушаю вас!

Ответив на приветствие и извинившись за то, что даже в такой скорбный день, как сегодняшний, опера донимают ее своими расспросами, Гуров спросил о времени выноса тела ее мужа и конкретном месте захоронения.

– Лев Иванович, ваша работа, прежде всего для меня, очень важна и значима, – уже чуть более бодро ответила Инна. – Поэтому можете звонить в любое, удобное для вас время и задавать любые интересующие вас вопросы. Я, так понимаю, время и место похорон Святослава Дмитриевича вам нужно знать для каких-то оперативных действий? В общем, вынос тела мы наметили на двенадцать, а похоронен он будет на местном кладбище. Оно называется Прудовым, поскольку невдалеке есть большой пруд. Там хоронят своих близких жители не только нашего, но и