Ужасное сияние - Мэй Платт

Шон ударил Энди без ругательств, угроз, даже словно бы не размахиваясь. Кулак прилип к лицу, брызнула кровь. Тот едва удержался на ногах; прикреплённые к локтям дроиды-костыли запищали от перегрузки. Энди согнулся, зажимая изуродованной и почти недвижимой рукой кровоточащий нос. Шон схватил его за шиворот, заставляя выпрямиться.

— Триггер значит. Я тебе сейчас устрою триггер, — но он выпустил Энди, потому что Айка вновь взвизгнула, а Рысь заговорила:

— Он обещал вернуть Лакос. Он обещал, что все жертвы… нужны. Чтобы спасти людей. Чтобы всё было правильно, никаких ошибок. Это по-твоему «никаких ошибок»?!

— Мне…. Очень жаль, — выдохнул Энди; ему так и не удалось принять вертикальное положение. Залитое кровью лицо начинало искажаться; Сорен догадывался — скоро он едва сможет говорить, а может, и дышать.

— Тебе жаль! Эта девчонка ещё и тут решила всё подорвать. Вместе с рыжим ублюдком и его белёсым мертвяком. В общем, мне похрен, что и как, но ты обещал вернуть Лакос — так иди и останови этих двоих, а то они разнесут не только эту серую топь, но и всю вашу «реальность».

Рысь широко улыбнулась. Айка даже перестала сопротивляться и моргнула, умоляюще глядя на Шона:

— Это правда. Уничтожат. Подчистую.

Глава 21

— Подчистую, — повторила Айка. Глаза жгло слезами, по сравнению с больной рукой они казались холодными и неприятно-мокрыми. Рысь держала её куда крепче, чем можно было ожидать от мелкой девицы; в какой-то далёкой дымке воспоминаний та возилась с Хезер, Айка ещё усмехалась — они были прямо две подружки.

Рысь выворачивала ей больную руку и царапала её собственной отвёрткой шею — той самой отвёрткой, которой убила Вереша.

Это всё неважно. Шон здесь, пускай он притащил с собой Сорена Раца, Эшворта Таннера, какую-то незнакомую женщину с протезами вместо руки и глаза плюс ожившее фото из учебников истории, но сейчас Айке было наплевать на личный пошатнувшийся мирок.

Шон смотрел на неё по-прежнему, только добавился страх и боль. Хотелось подойти и похлопать по плечу: со мной всё в порядке. Не переживай так.

— Я остановлю их, — бесцветным голосом произнёс человек-«фотография». Залитое кровью лицо оставалось удивительно неподвижным для того, кому только что разбили нос и, кажется, вывихнули челюсть.

— Верни Лакос, как обещал! — прикрикнула Рысь.

Тот не ответил, зато Шон едва сдерживался, Айка его хорошо знала: желваки дёргались и мышцы напряглись. Рысьтоже заметила, вдавила отвёртку, и на мгновение Айке почудилось: та перестарается с угрозами и впрямь проткнёт ей трахею; было бы жутко обидно умереть посреди конца света или дырки во времени и пространстве от банальной перфорации сонной артерии.

Человек-с-фотографии шёл первым, но двигался медленно, остальные могли ещё разок или два повторить все угрозы. Молчание прерывалось дыханием, Айка слышала собственное: быстрое и тяжёлое, от выброса адреналина жгло в груди, желудок прижимался к горлу, а в мочевой пузырь словно засунули маленький горячий камень.

Рысь потащила её вперёд — ну, или назад; туда, где всё началось, где продолжалось. Айке вспомнились слова рейдеров и деревенских: «Города заражены, города прокляты». Теперь она понимала их смысл, глядя на типа с какими-то выростами на месте левой руки, похожими на опухоли или куски недоразвитых конечностей, развившихся поверх его собственной; на ухмыляющегося Сорена Раца, на Таннера и искалеченную женщину — та держала какой-то конус, цеплялась за него, как за величайшую драгоценность. Шон вспыхивал своими зелёными полосами. Его тоже сочли бы заражённым — да и Айка не лучше; и Рысь тоже. Город настиг её, мёртвый Лакос, который она никогда не видела, но куда мечтала вернуться.

«Предательница».

Вот это и значит: отрава.

До эпицентра лежало несколько улиц и кварталов брошенных автомобилей и бессмысленно перемигивающихся огней. Русалка с серебряными волосами задорно улыбалась, провожая их голографически-бессмысленным взглядом. Бесцветные здания мигали, имитации ракушек, перламутра, камышей и других архитектурных излишеств то пропадали, то появлялись снова.

Шон кивал ей, она ему.

Всё хорошо.

Столп зелёного света все увидели издалека: он выделялся на фоне фальшивого мелькания голограмм, объявлений, светофоров и индикаторов. Айка подумала о диораме: фон плоский, блёклый, а этот свет — объёмный и реальный, больше ничего нет, кроме него. В центре стояли Хезер и рыжеволосый парень. Они касались друг друга кончиками пальцев, словно обоих разделяло прозрачное стекло. Свободной рукой рыжеволосый удерживал за запястье своего мертвеца, белёсого и прозрачного, как весь остальной Лакос; со стороны это смотрелось так, будто он надеялся вдохнуть в него жизнь — и смысла в том было не больше, чем пытаться выцарапать из двухмерного фото объёмную фигуру. Они не двигались, ничего не менялось, но чем ярче горел зелёный свет, тем тусклее становилась «диорама», а сквозь дыры в этой стёртой картине проступали другие образы. Некоторые Айка узнавала: полисы и Пологие Земли, деревни и пустоши; мелькнули морские просторы Аквэя, какие-то базы рапторов, следом — медленно ползущая по своему маршруту «черепаха». Интакт, повисший в нескольких километрах над землёй. Толпы людей, чьи-то квартиры, люди пили чай или занимались сексом.

По всем этим картинкам ползли зелёные пятна — Айке это напоминало испорченные мониторы с повреждённой матрицей, битые пиксели наслаивались один на другой. Потом картинка менялась, появлялись почти незнакомые детали — тоже города, но чужие, люди одеты иначе, дома меньше, вместо глайдеров — древние автомобили. Изображения наползали друг на друга, схлопывались, стирали друг друга.

— Как… материя и антиматерия, — пробормотала Айка. — Они уничтожают прошлое, настоящее. Может, и будущее.

На неё посмотрел ничего не выражающим взглядом Энди Мальмор — ещё один артефакт из архива, только кровь у него была ярко-красная, не в пример белёсому мертвецу.

— Бесконечные вариации реальностей. Да. Их можно стереть и оставить лишь одну. Дизрупторы… это и делали в определённом смысле.

— Они и есть дизрупторы, — добавил Сорен Рац, который явно любовался зелёным столбом и окружающей его фантасмагорией.

— Заткнитесь! — Рысь зашипела, словно подражая настоящему зверю, в честь которого получила имя. — И сделайте с этим что-нибудь.

Энди Мальмор обернулся к Таннеру и чернокожей женщине.

— Подключайте вашу штуку…

— Нет.

Перебил его Шон:

— Сначала отпусти Айку.

— Хрена с два. Я хочу Лакос, я хочу свой город. Или… я убью её!

— Ты его получишь, — Шон сделал шаг вперёд, и Айка едва не завопила, потому что понимала, куда он идёти что собирается сделать. Шон вступил в световой столб, загораясь от него, как будто элемент электропитания, который получил подключение к источнику тока.

Он перехватил запястья рыжего и Хезер. Айка слышала крики. Айка зажмурилась, почему-то решив: теперь Рысь