Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде - Валерий Вьюгин

«Серьезная» иностранная литература интересовала некоторых читателей, но одновременно вызывала неприятие. Было непонятно, для чего она советскому писателю:

Тов. Шкловский путешествует к Сервантесу и другим иностранным писателям, совершенно малоизвестным и даже в большинстве не известным широким массам. 2/II — 31 г. Москва 20, МПСШ, пулем<етная> рота

Конст. Иос. Давиденко

(ед. хр. 244, л. 9)

…В 5-м номере обещается ст<атья> о Стендале. С ним бы, мне кажется, можно б было, мягко говоря, обождать, есть писатели поважней и нужней для нас (В. Ковалев, Ростов-на-Дону)

(ед. хр. 247, л. 23 об.)

В какой-то мере экзотичны и С. Риббинг, и упоминаемый рядом с ним П. А. Оленин, заинтересовавшие семнадцатилетнего автора повести, «тема которой — т. н. „переходной возраст“, в частности половая жизнь ребят». «Тема эта — пишет автор, — хорошо знакома мне, во первых, по тем книгам, где освещается этот возраст, но главным образом — по обильным рассказам ребят, моих товарищей, которых я — различными путями — вызывал на откровения» (М. Ершов, Ленинград; ед. хр. 240, л. 10). Увлечение эротикой объяснимо особенностями возраста, однако откровенность, с которой начинающий литератор пытается обсуждать эту проблему с мэтром, отсылает к характерному для 1920-х годов анархическому духу в целом и обретает легитимность в конкретном контексте (слава Л. И. Гумилевского, П. С. Романова, С. И. Малашкина).

Недостаток информации заставляет со вниманием отнестись к реконструкциям литературных влияний, которые из практических соображений предпринимали некоторые консультанты, критикуя присылаемую им литературную продукцию. При многих оговорках консультанты имели достаточно познаний в своей области, чтобы хорошо выполнять такую работу. Мнение весьма требовательных инструкторов из «Литературной учебы» значимо еще и потому, что собственно оно во многом и структурировало читательские запросы учеников.

С точки зрения рецензентов, выявляемые источники четко делятся на «вредные» для начинающего писателя и не очень, притом что само по себе «подражательство» кому бы то ни было, конечно, не поощрялось. Большей частью консультанты сосредоточивают внимание на поэтических заимствованиях. Среди «полезных» или «нейтральных» прежде всего оказываются классики: Пушкин (ед. хр. 226, л. 10; ед. хр. 236, л. 2), Лермонтов (ед. хр. 233, л. 3; ед. хр. 236, л. 2), Некрасов (ед. хр. 233, л. 3; ед. хр. 236, л. 2, 3), которые сами по себе не могут нанести ущерба эстетическому вкусу начинающего поэта. Несколько «опасней» «народнические поэты»: Надсон (ед. хр. 236, л. 3), Никитин (ед. хр. 236, л. 3), Кольцов (ед. хр. 236, л. 3), Дрожжин (ед. хр. 236, л. 3). Кроме них упоминаются Майков (ед. хр. 236, л. 3), Фет (ед. хр. 236, л. 3), Плещеев (ед. хр. 236, л. 2), а также Тургенев (ед. хр. 236, л. 3) и Шевченко (ед. хр. 233, л. 4 об.). В одной из рецензий фигурируют даже «Илиада» и «Одиссея» (ед. хр. 239, л. 31): автор произведения о социалистической стройке решил уложить свой сюжет в архаичный гекзаметр, за что был тоже осужден.

Среди современных поэтов из упоминаемых консультантами относительно «безобиден», пожалуй, только Маяковский (ед. хр. 229, л. 9 об.; ед. хр. 239, л. 4). Проблема читателя, ориентирующегося на текущий литературный процесс, состояла в том, что его выбор запаздывал по отношению к тем изменениям, которые претерпевал «канон» в конце 1920-х годов. Есенин (ед. хр. 229, л. 9 об.; ед. хр. 231, л. 9; ед. хр. 236, л. 4; ед. хр. 237, л. 5), ранние «формалистические» Прокофьев (ед. хр. 231, л. 9) и Саянов (ед. хр. 231, л. 9), акмеисты, включая Г. Иванова (ед. хр. 231, л. 9) и Мандельштама (ед. хр. 231, л. 9), Пастернак (ед. хр. 239, л. 4), Тихонов (ед. хр. 239, л. 4), Хлебников (ед. хр. 239, л. 4), Блок (ед. хр. 229, л. 9 об.) — таковы установленные консультантами современные ориентиры «читающего читателя». Судя по количеству упоминаний, лидировал Есенин. Среди прозаиков, оказывавших влияние на начинающих, у консультантов фигурирует только О’Генри (ед. хр. 236, л. 5).

«Формулы чтения»

Об отношении «студентов» «Литературной учебы» к чтению можно судить по особым риторическим формулам. Шаблонность и своеобразная спонтанная ритуальность, характерные для дискурса, которому они подчинялись, с практической точки зрения служили социализации вообще, а при удачном стечении обстоятельств помогали обрести специфический общественный статус: или положение признанного неофита от литературы, прикрепленного к конкретному консультанту, или, в конечном счете, — признанного профессиональным сообществом и получающего причитающиеся моральные и материальные блага «мастера». На что бы читатель в действительности ни рассчитывал, с самого начала он признавал необходимость своего рода «инициации» и демонстрировал, как мог, готовность к новому этапу жизни. Поскольку писал читатель мало или заведомо плохо, ему оставалось предъявлять нечто другое. Начинающий литератор считал своим долгом подчеркнуть свою любовь к чтению:

Редакции «ЛитУчеба»

Пропитан любовью к литературе. Я не начинающий писатель, а думающий начинать. Любитель не только чтения художественной литературы но и любитель труда литераторов. <…>

25/IV — 30 г. <подпись>

Маробласть, Морки, политпросвет, И. К. Паныгин

(ед. хр. 242, л. 24).

Читаю все статьи относительно литературы помещенные во всех газетах. Усердно и много читаю художественную литературу. Это мне помогает много, но этого мало <…> 4/I — 33 г. Ст. Узловая <нрзб> Почтовый ящик 1736 Некрасову П. К.

(ед. хр. 251, л. 1–2)

Роль «формул чтения» была бы не столь заметна, если бы нейтральные высказывания не перемежались чрезвычайно экспрессивной и устойчивой «гастрономической» метафорикой. Вот примеры:

Только журнал «Литературная учеба» сможет вывести меня из тьмы в которой я мечусь, рвусь и не найдя просвета в отчаянии изнемогаю.

С какой жаждой я глотала каждую фразу журнала, только один экземпляр дал мне понять и увидеть столько сколько за годы я не могла узнать. Тем нимении это было лиш капля влаги смочившая высохший рот, а как бы хотелось напиться так, чтоб забушевали силы и я бы смогла… <Без подписи и даты>

(ед. хр. 243, л. 30 об.)

Журнал безусловно хорош <…>

Всякое слово, каждую фразу, воспринимаешь как нечто насыщенное огромной ценностью, и когда прочтешь и продумаешь всю книжку, то кажется, будто бы ты ВКУСНО и вместе с тем СЫТНО пообедал. <…> г. Новочеркаск. Соляной 15. Александру Никаноровичу Сорокину. <…> 26/I — 1931 г.

(ед. хр. 244, л. 4 об. — 6).

Понятно, что пышная фигуративность вырастает на почве своеобразного «остранения» и соотносится с выражениями типа «духовная пища», которые в русском языке имеются. Но даже более привычные высказывания, претерпевающие определенного рода «сдвиг» по отношению к тому, что ожидается, зачастую наделены в письмах преувеличенным эмоциональным зарядом. Умножим примеры:

Я был этому очень рад и буквально проглотил содержание этих книг <…>

г. Остров Комсомольская ул. д. 3 Николай Васильевич Кожуркин.

(ед. хр. 244, л. 36 об.)

«Что нужно знать начинающему писателю» — Крайского.

Вот это книга, прямая противоположность статьям по методу. Если допускается так выражаться, то она разжеванное в рот кладет, труд читателя только проглотить положенное. Написано просто и понятно. <…>

Глозус Михаил. 20/Х — 30 ст. Конотоп Пролетарская 219.

(ед. хр. 243, л. 21 об.)

Я имею вличение к познанию литературы, а вместе стем переживаю порывы к творчиству. Беда только в том, что я в этом отношении малограмотен. Поэтому я с жадностью, голодного тигра, набросился на ВАШ журнал и высасываю все содержимое, верю в его авторитет.

Творческая мысль меня не покидает уже 5 лет, но работать стал над собой всего несколько месяцев. <…>

г. Можайск Московск. обл. Почт, ящик 10 Игнатенко Иван Васильевич <…> 19/I — 34.

(ед. хр. 251, л. 14).

Журнал литературную учебу я выписываю и читаю с первого его выхода в свет. Каждый вышедший № я встречаю с большой заинтересованностью, содержание которого прогладываю как голодный вкусную пищу. <…>

Томчук Трофим Адрес УССР Изяславль, село Михл< я> <…> 29/VII 34 г.

(ед. хр. 253, л. 15)

С аппетитом голодного существа я впитывал в свои мозги все содержимое этих журналов.

(К. И. Давиденко; ед. хр. 244, л. 8).

Осознавая свое неумение пользоваться литературой, подписчик «Литературной учебы», как уже говорилось, непременно желал получить от «учителей» рецепт легитимного чтения. Кое-кто находил в ней именно то, что искал: