Меч и перо - Мамед Ордубади

Сейчас мой ум настолько занят мыслями о судьбе нашего государства, что я не в состоянии отдаться научным и литературным темам. И все-таки мне хотелось бы сказать несколько слов о дастане "Фархад и Ширин", который Тогрул просил Вас написать для него. По моему мнению, этот дастан следует назвать иначе: Хосров и Ширин. Согласитесь тема любви Фархада и Ширин гораздо уже и беднее. Я считаю, если Вы расширите тему, это даст Вам больше возможности для проявления своего таланта. В большой теме Вы ярче и искуснеепроявите свое мастерство. Вы доказали это на примере своих предыдущих дастанов.

Дастан "Хосров и Ширин" даст Вам возможность развить тему гражданства и патриотизма. Вы можете писать о тирании владык, к чему приволит их гнет и о многом другом. Вы раскажете об истинной любви, об этом удивительном даре природы, которым не обладало сердце Хосрова, но который жил в душе несчастного и в то же время великого Фархада.

Несомненно, все выше сказанное лишь мои личные мысли. Я далек от того, чтобы давать поэту кокие-либо указания и наставления.

Поэт очень хорошо знает, я никогда не обременял его своими личными просьбами. Но сейчас, думая и заботясь о чести нашей родины, я позволяю себе затруднить Вас.

Азербайджанское войско должно принять участие в моей поездке в Хамадан, иначе иракцы и зорезмийцы вскоре сделают попытку прогнать нас из нашей древней столицы, которая по праву считается воротами в Багдад.

Вы должны понимать, если мы потеряем Ирак и Хамадан, нам не удастся сохранить независимость Азербайджана. Такая потеря явится для нас политической и экономической смертью.

Прежде всего, Хамадан - это часть Азербайджана. Население этого края говорит на одном с нами языке. Во-вторых, если мы отступим от этих ворот к Багдаду, Азербайджан потеряет значение торгового центра, связывающего север и юг.

Я должен отправиться в Хамадан, опираясь на силу Азербайджанского войска. Если со мной будет такая сила, я могу расчитывать на победу. В противном случае, наши враги могут бросить меня в тюрьму, убить или ослепить.

Прошу Вас обьясните все это Фахреддину!

Кызыл-Арслан. Тебриз".

ОБМАН

Сообщники не смогли поладить после того, как ими была одержана победа.

Гатиба не пожелала выполнять обещания, данные Хюсамеддину, а Тогрул забыл о своих обещаниях мелеке. Занятый государственными делами, падишах не покадал своего дворца. Он не хотел видеть Гатибу, которая своим сильным характером парализовала его волю и умела подчинять его интересы своими, не желал слышать ее голос, который превращал его в безвольного раба.

Тогрул был слабохарактерный мужчина, большой сластолюбец и любитель кутежей, тем не менее он не желал, чтобы его предательство по отношению к государству заходило слишком далеко.

Он перевез в Хамадан свою семью и провозгласил сына Мелик-шаха наследником престола. О женитьбе на Гатибе он и не помышлял, забыты были также обещания сделать Гютлгог-Инан-ча наследником султанского престола.

Гатиба мечтала о встрече с Тогрулом, чтобы поговорить с ним и высказать ему все свои обиды.

В один из дней Тогрул получил от нее краткое письмо:

"Элахазрет! Я тяжело больна и хочу Вас видеть. Мне надо сказать Вам о многом.

Гатиба-хатун".

Тогрул, поверив в ее болезнь, явился во дворец покойного атабека Мухаммеда. Едва он увидел Гатибу, ему стало ясно, что она нисколько не больна, а просто хитрит. Когда он переступил порог ее комнаты, Гатиба разразилась потоком слез, однако, видя, что они не производят на Тогрула никакого действия, поняла: слезы уже не могут быть ее оружием. В один миг глаза ее стали сухими, в них засветились злоба и воля.

- Внимательно посмотри мне в глаза! - сказала она Тогрулу. - Видно, ты так и не узнал меня хорошо. Женщина, которая смогла возвести тебя на престол, сможет и свергнуть тебя с него. Советую тебе не забывать этого никогда! Если бы ни я, ты продолжал бы и сейчас зависеть от воли атабека Мухаммеда. Ты назывался султаном, но власти у тебя было меньше, чем у самого простого визиря. Я сделала тебя элахазретом! Не будь меня, ты был бы все тем же ничтожным пьянчугой. Предатель! Неблагодарный! Не ты ли когда-то клялся моими губами сделать меня мелеке?! Не ты ли обещал провозгласить моего сына наследником престола?! Ты забыл все, что я сделала для тебя! Если бы не Гатиба, халиф Насирульидиниллах не пустил бы тебя на порог своего дворца. Если бы не я, атабек Мухаммед ослепил бы тебя, предателя. Твои глаза должны быть благодарны мне за то, что они видят солнечный свет. И тебе не стыдно смотреть мне в лицо?! Когда я награждаю, моя рука щедра, но трепещи тот, у кого я отнимаю награды! Ты обязан соблюдать условия нашего договора с Бахрам-шахом, Текиш-ханом и иракцами. Ты должен выполнить все, что мы обещали им! Я требую, чтобы ты сдержал свои клятвы, на которые не скупился, когда целовал мои губы!

Тогрул громко расхохотался.

- Как можно серьезно говорить об обещаниях, которые давались в нетрезвом виде? Я попеловавл тебя, ты поцеловала меня. Ответь мне, красавица, как можно верить обещаниям, которые давались мужчиной, разгоряченным страстью и красным вином? В то время я был никем непризнаваемым султаном, а сейчас я всесильный элахазрет. Тогда ты была великая мелеке, а сейчас ты просто обманутая женщина, убившая своего мужа. К тому же ты обманщица. Вспомни, что ты сказала, когда я поцеловал тебя в последний раз?

- Ничего я не говорила тебе.

- Ты забываешь о своих обещаниях, однако требуешь от других, чтобы они помнили свои.

- Я никогда не забываю своих обещаний.

- Тогда ты вырвалась из моих объятий и сказала: "Остальное потом!.." Или, может быть, этого не было?

-- Было.

- Разве это "потом" уже не наступило?

- Нет, еще не наступило. Пойми, я убила своего мужа и сделала тебя полновластным хекмдарсм! Неужели этого мало для тебя?

- Мало, Гатиба, мало! Ты помогла мне овладеть властью, но это еще не все, что мне надо. Трон шатается подо мной. Кызыл-Арслан пока жив. Если я женюсь на тебе и провозглашу твоего сына наследником престола в ущерб моему сыну Мелик-шаху, на другой день народ обвинит меня в убийстве атабека Мухаммеда и изгонит братоубийцу из страны. Я опять останусь без трона и короны. Ответь мне, если я поспешу жениться на тебе, поспешу объявить твоего сына Гютлюг-Инанча наследником престола, как посмотрит на это Кызыл-Арслан? Разве он не сочтет наш брак союзом направленным против него? Ты не должна торопиться, - это может привести к тому, что ты еще раз опозоришься на весь Восток. И, пожалуйста, не надо упрекать меня. Трон и корона, которыми я сейчас владею, по существу всегда были моими. Нечего гордиться тем, что ты вернула мне мои законные права. Ты погубила главу знаменитой династии Эльдегезов. Я ни за что не исполню того, что ты обещала

нашим врагам. Допустим, ты отдашь Персию и Кирман Бахрем-шаху, Хорасан и Мерв уступишь Текиш-хану, а Мосул и Хамадан подаришь иракцам, - где и над кем я тогда буду властвовать?!

- В Азербайджане, над азербайджанцами, - не задумываясь ответила Гатиба.

- Азербайджан, увы, не наш. Там властвует Кызыл-Арслан. Стоит ему обратиться к народу с призывом: "На коней!" - и в поход против нас выступят сотни тысяч всадников. Я не отрицаю, ты убила моего брата, ты избавила нас от его властной руки, ты помогла султану Тогрулу взойти на принадлежащий ему по праву трон, но ты должна знать: Тогрул никогда не сможет стать атабеком Мухаммедом. Когда я уступил ему свою власть, я думал о том, что империя получит большого, деятельнего хекмдара. Однако две веши мешали мне житье ним в дружбе: первая - зависть, вторая - враги нашего государства. А теперь поразмысли и ответь мне: разве ты находишься не в лагере наших врагов? Удар, который ты нанесла по нашему салтанату не могли нанести ни иракны, ни хорезмийцы. Прошу тебя, когда ты будешь попрекать меня, говоря, что помогла мне вновь вернуться к власти, не напоминай мне о том, что ты убила моего брата. Это может испортить нашу дружбу. Не забывай, нас родила одна мать Тюркан-хатун. Если бы не меч атабека Мухаммеда, мы никогда не владели бы таким обширным государством.

Гатиба почувствовала, что Тогрул не шутит с ней. В его словах прозвучала явная угроза. Это означало, что Тогрул может обвинить ее в убийстве своего брата и предать смерти.

"Хитрая лиса! - подумала она. - Ты просишь не напоминать тебе о смерти твоего брата?.. Вспомнил, что вас родила одна мать? Погоди же, у тебя будет возможность раскаяться в своих словах!"

- Элахазрет султан должен был вспомнить о том, что его и атабека Мухаммеда родила одна мать тогда, когда он послал к больному атабеку цирюльника с бритвой, смоченной ядовитым зельем! - бросила она с усмешкой.

Выпад Гатибы заставил Тогрула переменить тон.

- Кто бы ни совершил убийство, ты или я, - это большое преступление. Ведь этим мы достигли очень немногого. Но атабек мертв, и взаимными обвинениями мы лишь можем погубить себя обоих.