Парадокс добродетели. Странная история взаимоотношений нравственности и насилия в эволюции человека - Ричард Рэнгем

class="p1">3 Fuentes 2012, с. 153. По мнению Фуэнтеса, признание того, что люди, и особенно мужчины, от природы склонны к агрессии, “способствует представлению о неизбежности агрессии в обществе”. См. также Fry 2006.

4 Lee 2014, с. 224.

5 Кропоткин, цитата в Crook 1994, с. 194.

6 Gat 2006; Lopez 2016. См. также Tooby, Cosmides 1988; Johnson, Thayer 2016; Lopez et al. 2011; McDonald et al. 2012; Johnson, Toft 2014; Johnson, MacKay 2014. Во всех этих источниках центральная роль отводится отбору, действующему на уровне отдельного организма. Существует также группа гипотез, объясняющих эволюцию войн групповым отбором. См., например, Bowles 2009; Zefferman, Mathew 2015.

7 Ferguson 1984, с. 12.

8 Fry 2006, с. 2.

9 Fromm 1973, с. 22. Антропологи Роберт Сассмен и Джошуа Маршак опасались долгосрочных эффектов: “Если войны и убийства будут восприниматься как нечто универсальное, исконное, адаптивное и естественное… эти взгляды могут стать практически незыблемыми в коллективном бессознательном, подрывая наше стремление к позитивным изменениям” (Sussman, Marshack 2010, с. 24). Gat 2015 (с. 123) обсуждал эту проблему, суммировав ее следующим образом: “Люди обычно полагают, что если смертельная агрессия всегда была распространена среди людей, то она должна представлять собой первичное, непреодолимое стремление, которому практически невозможно сопротивляться”.

10 Goodall 1999.

11 Hinde, Rotblat 2003.

12 Hinde 2008. Роберт Хайнд также был научным руководителем многих других приматологов. Среди них – Дэвид Байготт (который первым проанализировал агрессию у шимпанзе), Дайан Фосси (открывшая инфантицид у горилл), Дороти Чени и Роберт Сифарт (изучавшие социальное поведение павианов) и Александр Харкурт и Келли Стюарт (которые подробно описали поведение горных горилл).

13 Hamburg, Trudeau (ред.), 1981.

14 Комиссия Карнеги по предотвращению смертоносных конфликтов, 1997.

15 Hamburg 2002.

16 Hamburg 2010.

17 Crook 1994. Крук показал, что дарвинизм повлиял на учения об эволюции мира не меньше, чем на учения об эволюции войны. Книга о влиянии эволюционной теории на историю изучения войн в период между Первой и Второй мировыми войнами: Overy 2009. После Первой мировой войны мысль о пользе войн вызывала уже меньше энтузиазма, но дискуссии между сторонниками социального и биологического подхода продолжались. Пирсон был социалистом, вольнодумцем и сторонником радикального контроля размножения; он считал, что генетика должна способствовать успеху патриотичных групп. Крук цитирует “Этику вольномыслия” Пирсона 1888 года: “Социалисты должны внедрять в общество идею, что того, кто выступает против государственной власти, ждет быстрая расправа или повешение на ближайшем столбе”.

18 Руссоисты, признающие роль генетических адаптаций в формировании положительных аспектов поведения: подробно об этом пишет Sapolsky 2017. Я благодарен Кэрол Хувен за то, что она обратила мое внимание на этот момент.

19 Цитата из Гулда: Gould 1998, с. 262. Подозреваю, что я мог иметь непосредственное отношение к истории появления критической статьи Гулда. Мы с Гулдом были коллегами по Гарвардскому университету. Я не был близко с ним знаком, но знал о его резко отрицательном отношении к социобиологии человека. В начале 1996 года я послал ему еще не опубликованную версию книги “Демонические самцы: человекообразные обезьяны и истоки людской жестокости”, которую я написал в соавторстве с Дейлом Питерсоном. Я надеялся, что он оценит значение поведенческой экологии для понимания некоторых вопросов человеческого насилия. Ответа я так и не получил. Однако несколько месяцев спустя Гулд опубликовал статью с критикой подхода, который я применил в “Демонических самцах”. Первая версия его статьи вышла в журнале Natural History (сентябрь 1996 года) под названием “Диета из червей и Пражская дефенестрация”. Позже статья была выпущена повторно: Gould 1998.

20 Ferguson 1984, с. 12.

21 Lee 2014, с. 222, сравните Fry 2006, с. 5: “люди способны на огромное зло”. Вместо того чтобы обсуждать склонность к насилию, такие ученые-руссоисты жалуются на гоббсовцев, которые якобы искажают их подборки оценок насильственной смертности среди охотников-собирателей в свою пользу (например, Lee 2014).

22 Tooby, Cosmides 1990 и McCrae, Costa 1997 обсуждают универсальность базовой психологии человека.

23 Цитата Фридриха Великого: из письма 1759 года к Вольтеру. Возможно, на мысль о звериной природе человека его натолкнуло поведение отца, Фридриха Вильгельма I, который часто бил его в детстве (в свободное от создания армии гигантов время).

24 Gat 2015; Wrangham, Glowacki 2012. Тут я хочу подчеркнуть, что, сравнивая человека и шимпанзе, я говорю о характере их социальных взаимодействий. Я вовсе не имею в виду, что мобильные охотники-собиратели больше похожи на шимпанзе, чем мы с вами.

25 Wrangham, Glowacki 2012.

26 Glowacki, Wrangham 2013, 2015.

27 Mathew, Boyd 2011.

28 Wiessner 2006, с. 177.

29 Bourke 2001, с. 67.

30 Там же, с. 105.

31 Там же.

32 Boehm 2011.

33 De Quervain et al. 2004.

34 Bourke 2001, с. 155.

35 Я говорю “мало чем отличаются” вместо “ничем не отличаются”, чтобы подчеркнуть, что простые военные действия все же гораздо сложнее устроены, чем межгрупповая агрессия у животных. Так, простые военные действия варьируют от наследственной вражды до эпизодических сражений; иногда в них играют роль личные неприязненные отношения; жертвами в них часто оказываются те, кого подозревают в каком-то дурном поступке; они могут происходить в рамках внутренних или внешних войн; в процессе таких военных действий могут образовываться альянсы между группами. Простые военные действия подвержены культурному влиянию, то есть зависят от представлений о необходимости мести, традиций военной подготовки, патриархальной идеологии, лингвистических различий между группами и т. п. Я не хочу преуменьшать влияние подобных факторов на частоту и характер насилия. Тем не менее, несмотря на всю вариативность, которую эти факторы вносят в простые военные действия, они не меняют внутренней логики коалиционной проактивной агрессии в системах анархических войн.

Также я хочу обратить внимание на то, что объяснение причин, по которым происходят убийства, – не самая большая проблема теорий небольших войн. Важная для эволюционных антропологов проблема связана с тем, что успех в межгрупповых столкновениях представляет собой “общественное благо”. В результате серии нападений атакующая группа может расширить свою территорию, и в таком случае все члены группы получают доступ к дополнительным ресурсам. А это означает, что у некоторых членов группы может появиться соблазн стать паразитами. Паразиты – это те, кто старается избегать участия в налетах, чтобы бесплатно получить доступ к дополнительным ресурсам. Если бы паразитами были все члены группы, войн бы не было. Lopez 2017 описывает эту проблему, отмечая, что она в большей степени характеризует наступательные, а не оборонительные войны. Пытаясь объяснить, почему проблема паразитов не препятствует практике простых войн, ученые иногда упоминают такие уникальные человеческие характеристики, как