Незваные... - Гайворонский Борисович

Нодик замялся.

– Там далеко до ближайшей пещеры?

– Километров двадцать, кажется. В деревне приятель один живёт, у него «Нива», Ася говорит, решит вопрос. Да можем и пешком дойти, горная дорога, правда…

– Поздновато уже.

Серж смотрел в глаза Нодару, и тот поймал мысль. Лицо его выражало последовательную смену реакций: смятение, удивление, сомнение и, наконец, восторг.

…Оказавшись в гробнице с джипом Яши, Нодар завёл двигатель. Были опасения, что сел аккумулятор. Всё работало исправно.

– Тачку перебросить сумеешь обратно?

– Обижаешь! Сумею, конечно.

– Впрочем, давай-ка её в город лучше. Хорошо? Там хоть покататься можно, если приспичит. Ну, всё. С Богом!

…Асия, сев в шикарнейший чёрный «Мерседес», засыпала Нодара вопросами. Выкручиваться пришлось уже буквально на ходу, когда по горной дороге под предводительством с детства знающей все местные тропы Аси Нодар осваивал управление и приноравливался к габаритам здоровенного джипа. По-прежнему не намереваясь врать, жених пообещал своей невесте, что она скоро всё узнает. Во время движения Нодик незаметно для неискушённого глаза приподнимался несколько раз в воздух на пару сантиметров, готовясь проделать эффектный трюк. Он был абсолютно уверен, что невеста станет его женой до гроба, верной подругой и спутницей, и потому решил не откладывать в долгий ящик посвящение её в свою тайну.

– Настенька, сейчас мы въедем в подземный город моего друга Карабаса, так что не удивляйся, дыши ровно, я тебя безумно люблю…

На этих словах колдобины внезапно закончились и… джип покатил по глянцевой площади-улице, по обе стороны от которой выстроилась сплошная череда зданий от двух до десяти этажей. Здания были разные. Стиль некоторых напоминал архитектуру Санкт-Петербурга петровских времен, других – конца 20 века, а третьих – начала 21-го со всем её непостоянством, вычурностью и амбициозностью.

Солнечный свет исходил из ряда полутораметровых шаров, выступающих из зеркально отполированного потолка-неба, с высоты 40 метров.

– Что это? – только и спросила Анастасия, когда джип остановился.

– Это город моего друга Карабаса. Идём со мной, милая.

Надо отдать должное и Нодару, и его невесте. Оба так быстро сблизились, что места недоверию и сомнению в душе каждого не оставалось.

Торжественно, под руку с невестой, жених вошёл через беззвучно растворившиеся гранитно-сланцевые двери в главный зал Замка со скульптурами карабасовой супруги по всему периметру.

– Здравствуй, Асия! – Марина встретила гостью рукопожатием. – Мы рады тебя видеть в нашем доме. Нодар успел нам всё рассказать о тебе. Мы готовились к встрече, проходи, будь как дома. Возможно, теперь это и твой дом…

– Спасибо, я, наверное, что-то должна сказать, но так растерялась, я…, у меня…, простите…

Анастасия мучительно подбирала слова, стараясь смотреть на людей, встретивших её, а не на архитектуру и интерьер зала.

– А это мой друг Серж Карабас! – гордо представил хозяина Нодар.

– Здравствуй, Анастасия!

Серж подошёл вторым. Улыбаться он умел, да так, что расположение к себе вызвал бы и у самой чопорной дамы. Асия была другого сорта.

Ей было 32 года. Небольшого роста, но телосложения правильного. Девушка с довольно гармоничной внешностью. Женщиной было трудно её назвать. Есть такая категория – вечно юных особ, словно обманувших природу и не способных перешагнуть за 17-летний рубеж. Красивая фигурка, нежные правильные черты лица. Определённо, всё, что есть примечательного в собирательном образе «русская красавица», квинтэссенцией присутствовало в Анастасии. Уж точно, «башкирской красавицей» трудно было бы её назвать. Да и имя ей вполне соответствовало.

– Здравствуйте, Сергей. Я думала, вы другой… А вы такой… хороший, – Асия, стараясь быть официально сдержанной, внезапно разулыбалась и покраснела. Нодар воскликнул:

– Настюшка, я же говорил тебе – это мои самые родные и близкие друзья. На всем белом свете у меня никого не было, кроме Сергея и Марины… До сегодняшнего дня, моя милая!

– К столу! – бросил клич Серж, и Марина ему вторила:

– Наше с тобой знакомство, Ася, надо отметить!

– И нашу помолвку! – добавил Нодар.

…Троица эсхисов – Нодар упорно настаивал на этом названии – впервые видела реакцию постороннего человека на явления, никак не вписывающиеся в привычный образ жизни и традиционный взгляд на мироустройство. Будучи юристом, Анастасия со свойственной именно этой профессии придирчивостью и щепетильностью была вынуждена-таки принять весомую аргументированность невозможного. Сентенция чеховского персонажа «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», скорее всего, и вертелась у неё в голове, но против очевидных и лично засвидетельствованных фактов не возразишь. Правда, в какой-то момент Асе стало даже немного дурно от мысли – а не снится ли ей это, в лучшем случае, и в худшем – не сошла ли она с ума. Особенно после её с Нодаром короткого путешествия в собственное прошлое. Марине с Сержем пришлось даже сделать небольшую психологическую корректировку её восприятия шокирующей действительности.

Новую и освоенную способность вторжения в психику людей криптеры вынуждены были признать потенциальным психотронным оружием. Дополняя своей изящной деликатностью грубый «военный» арсенал жуков, оно открывало перед своими обладателями неограниченные боевые возможности. По сути дела, с точки зрения милитариста достояние криптеров могло рассматриваться как абсолютное оружие. Легко догадаться, предметом какойохоты может стать любой из троицы, узнай о них человечество.Во время застолья Нодар заметил отсутствие двух колец на пальцах друзей и крайне удивился. Пришлось рассказать о метаморфозах, случившихся после использования колец в качестве ожерелий. У Нодика, попытавшегося проделать то же самое, этот номер не прошёл. Его симбиоз, по всей видимости, ещё не достиг той стадии, когда эластичность «хитина» становится беспредельной. Колечко теплело, зеленело, становилось мягким, но, увы, растягиваться не желало. Нодар не расстроился. Важным и ценным было его понимание необходимости дальнейшего духовного совершенства и серьёзной работы над собой. И это его именно вдохновляло, а не расстраивало. Он даже выразил вслух благодарность своей Ирме за стимул, который она ему подарила, и торжественно пообещал ей оправдать оказанное авансом доверие.Роль Анастасии в их команде обсуждать в этот вечер сочли преждевременным, и ближе к полночи вся компания решила устраиваться на ночлег. Нодар для себя и своей невесты облюбовал понравившуюся обоим комнату, и парочка удалилась.Оставшиеся одни Серж и Марина спать вовсе не хотели. Полеха решил сваять наконец достойный памятник на могилу матери, чему и посвятил около полутора часов. Марина почти всё время находилась рядом и с интересом наблюдала за рождением шедевра. Вытесанная гранитная глыба имела обработку только с одной стороны, где барельефом на полированной поверхности выступало лицо женщины.Для снятия «слепка» с оригинала Сергей погрузился в прошлое за несколько дней до родов. Видеть живую, веселую и жизнерадостную маму, которую он никогда не знал и в детских мечтах надеялся когда-нибудь чудесным образом обрести, было удручающе тяжело. Сознание протестовало: «Я живой, она живая, – думал Серж, найдя удачный ракурс материнского лица и «зафиксировав» кадр. – Пусть мы в разных реальностях, в разном времени, но разве мы не можем хотя бы коснуться друг друга, сказать доброе слово. Да хоть прямо сейчас. Какие, к чёрту, «эффекты бабочки»! Она должна знать о своём сыне. Пусть она будет счастлива там…». Полеха смотрел в застывшие, но живые глаза матери и уже готов был «запустить» ход времени, чтобы ворваться в него… Однако благоразумие останавливало от такого порыва. Только странная мысль родилась в голове: «Это станет возможным, если нам удастся победить смерть»…Утром, когда все проснулись, Серж попросил Нодара о помощи. Он был намерен посетить кладбище и договориться с тамошними службами об установке памятника. Нужна была машина. «Мерседес» оказался как нельзя кстати. Нодар с радостью согласился принять участие в святом деле.Камень был погружен в просторный салон, где все сиденья, кроме двух передних, пришлось, конечно, сложить, и в 10 часов утра чёрный джип с новосибирскими номерами подкатил к воротам кладбища…Местные каменотёсы долго рассматривали извлечённую из машины силами шестерых мужиков гранитную плиту и кидали осторожные взгляды на Полеху. Филигранная работа поставила их в замешательство. Пришлось врать, что памятник был сделан за рубежом с помощью какой-то суперсовременной техники. Что барельеф, что надпись, что полировка вокруг, что фаски и даже черновая «дикая» задняя сторона изучались мастерами только что не под лупой и повергали их в замешательство. Профессиональный интерес старых зубров своего дела затмевал их ущемлённое собственное достоинство. Серж уже немного пожалел, что нехотя навечно обеспечил повышенное внимание к своему творению. Легко предположить, что к памятнику теперь будет паломничество мастеров каменотёсного цеха всего города.Но, как бы там ни было, переделывать он его не собирался, а просто взял да и «подшлифовал» невидимые углы слишком острого интереса всей честной компании, окружившей изваяние. Тут же всех словно подменили, воцарилась чисто рабочая и деловая обстановка. Рассчитали стоимость изготовления тумбы, цветника, тротуарной плитки и всех работ, связанных с установкой надгробия и оформления могилы. Расчёт был произведён на месте. С одним из ответственных мастеров Серж проехал к могиле для заключительных аккордов заказа. Постоял в одиночестве у еле заметного холмика, поклонился матери, и таинственные визитёры из Новосибирска уехали. За первым же поворотом заслонённая пролеском с одной стороны и высоким бетонным забором кладбища с другой машина исчезла……"Мерседес» появился в другом месте того же Саратова. Вывернув из-за заброшенного корпуса птицефермы на окраине города, автомобиль въехал на трассу и понесся к городу. На КП ГИБДД сотрудник посмотрел на непроницаемые тонированные стёкла, блатные номера и скучающе отвернулся. Нодар наслаждался, сидя за рулём. В его бытность таких машин ещё не было. Быстро освоившись с электронной начинкой шедевра германского автомобилестроения, технарь «от бога» сказал:

– Вот тебе и технология. Столько всего навыдумывать, только чтобы перемещаться с комфортом в трёхмерном пространстве, да и то по плоскости. Я думаю, что лет через сто техника сможет лишь отчасти приблизиться к тому, чем обладаем мы благодаря этим…