Счатсливчик Ген - Геннадий Ищенко

— Что так быстро? — спросила меня Лана. — Ты же вроде собирался в особняк.

— Я и поеду, но хотел сначала поговорить с вами. Король отказал мне в услугах гвардии. Новый капитан открыто хамил, даже не пытаясь как-то мотивировать свой отказ. Твой отец явно хочет подмять меня под себя и лишить самостоятельности. Меня такое не устраивает по многим причинам.

— И что думаешь делать? — спросила Алина.

— Завтра сообщу ему, что вместе с семьей покидаю дворец и поблагодарю за гостеприимство. Весь высший свет воспримет это как плевок в сторону его величества, и будет прав. А чтобы это заявление не было голословным, сегодня же сниму все деньги у Креджей и отдам на хранение ордену с просьбой подыскать для нас в городе достойное жилье. Так будет надежней, потому что король имеет право арестовать наши счета в банке и, чтобы я не выделывался, может этим правом воспользоваться.

— Завтра я с ним сама поговорю! — прошипела Лана. — Я, как принцесса, имею право на выплаты из казны, но за все время не получила ни одной монеты!

— А вот тебе пока встревать не нужно, — остановил я ее, — иначе это будет просто скандал в благородном семействе. Обещаю, что передам ему твои претензии.

— Так ты собрался ехать без эскорта! — дошло до Алины.

— Ничего страшного. Сейчас улицы уже опустели, и на Звере я туда мигом домчусь, а обратно доставят братья. Только вы зря не волнуйтесь из-за моей задержки, мне еще ехать в банк.

— Ты чего это на ночь глядя? — удивился Маркус, увидев меня на пороге своего кабинета.

— Держи обещанную инструкцию и распоряжение для Лардока, — я положил ему на стол два листа. — Сам писал и всего две кляксы. У тебя сейчас есть свободные люди?

— Если быстро, то десяток могу найти прямо сейчас, а если подождешь, то соберу и полсотни. Тебе они зачем?

— Его величество решил испытать меня на прочность, а мне не хочется терять самостоятельность, я к ней уже успел привыкнуть. Поэтому хочу сейчас пустить кровь банку Креджей и забрать у них все сбережения, которые лежат в столичном отделении. Это нужно для покупки дома, а так же для того, чтобы король не наложил на них руку. Пусть пока побудут у вас. Заодно завтра подыщите приличный особняк, куда я мог бы переехать с семьей, но пока не покупайте. Есть у меня подозрение, что его величество может дать задний ход. Родная дочь и единственная наследница уходит из дома — это же позор!

— Да, такого он от вас точно не ожидает, — согласился Маркус. — А особняк мы подыщем, король ведь может и упереться. Завтра же, пока с неба не льет, купим сотню лошадей и перегоним в твое графство. Заодно надо купить и корм для них, и перебросить в замок часть людей, пусть начинают там обустраиваться.

В банкирском доме меня явно не ждали. Думаю, что они уже подумывали о том, чтобы на сегодня его закрыть.

— Я бы хотел узнать, сколько всего денег у меня на этом счете? — спросил я у стоявшего за конторкой благообразного пожилого работника, передавая ему лист своего счета.

Два вооруженных до зубов охранника мрачно и подозрительно уставились на сопровождающих меня братьев. Служащий немного покопался в бумагах, после чего озвучил итоговые цифры:

— Всего на этом счете одна тысяча пятьсот тридцать золотых.

— Значит, сейчас я у вас забираю из них полторы тысячи, а тридцать пусть там полежат, счет я пока закрывать не собираюсь. У меня на нем еще в Расвеле лежит порядочная сумма.

— Извините, но я сам не распоряжаюсь такими суммами! — его лицо покрылось потом, а охранники разом напряглись и ухватились за рукоятки мечей.

— А вам и не надо, — любезно улыбнулся я. — Своими суммами я распоряжаюсь сам. Ваша задача — мне их выдать. А если не можете этого сделать сами, позовите того, кто может. Я могу и подождать, только недолго.

Служащий испарился, и вместо него я через несколько минут имел удовольствие беседовать с одним из членов семьи Креджей.

— Мариус Кредж, — представился он. — Мне сказали, что вы, ваше высочество, собираетесь закрыть у нас свой счет.

— Я подумаю об этом, если мне немедленно не выдадут моих денег, — кивнул я. — Пока же я хочу только снять часть своих средств. На этом же счете в Росвеле лежит еще больше тысячи монет.

— Не извольте беспокоиться, — заверил он меня, — деньги уже считают. У нас все делается быстро, так что мы вас не задержим. Соблаговолите поставить здесь свою подпись.

Я расписался и минут через пять покинул банк, предоставив братьям нести золото. Мы вскочили на лошадей и в сопровождении остальных охранников, которые дожидались нас во дворе банка, понеслись к особняку. Улицы полностью опустели, и можно было гнать лошадей без риска кого-нибудь сбить. До особняка добрались без происшествий, оставили золото казначею ордена и в том же составе выехали к королевскому дворцу.

— Наконец-то! — Алина подошла ко мне и поцеловала в губы. — Мы уже начали волноваться.

— Да, теперь тебе придется нас утешать, — добавила младшая, тоже прикладываясь к моим губам. — И утешать будешь долго и за сегодня, и за вчера. Раз ездишь верхом, значит, с рукой все в порядке.

— Куда я от вас денусь! — я подхватил ее на руки и начал целовать сам. — Хочешь, прямо сейчас начну расплачиваться?

— Хочу!

— Подожди, — остановила ее Алина. — Пусть сначала поужинает, а то его только на поцелуи и хватит. Деньги хоть снял?

— И деньги снял, — сказал я, ставя недовольную Лану на пол, — и дом Маркус подберет, но пока покупать не будет.

— А чем мы вообще располагаем?

— Полторы тысячи я снял сейчас. Еще с тысячу лежит в Расвеле, а триста пятьдесят в банке Мороев, плюс сумка с драгоценностями, которую я вам оставлял. Что с ней, кстати?

— Стоит в шкафу. Мы с Ланой себе там кое-что отобрали, что понравилось. Немного, примерно треть. Остальное можно отдать Маркусу на нужды ордена. Я думаю, что нам теперь часто придется пользоваться его услугами.

— Только перед тем как отдавать, я там еще пороюсь! — сказала Лана.

— А что тогда там останется на отдачу? — рассмеялся я. — Не думал, что принцессы такие барахольщицы! Бери пример со старшей.

— Я тебя сейчас за такие слова покусаю!

— Сначала поужинаем, а потом кусай, — разрешил я. — Ты сейчас голодная, отгрызешь что-нибудь от мужа, сама потом будешь жалеть!

— Ах ты!

Одним словом, ужина мы ждать не стали, но никто об этом не жалел, кроме Лины. Кажется, слуга стучал в дверь и, не дождавшись ответа, ушел. Ларша осуждающе посмотрела на кутерьму на кровати и ушла спать в гостиную.

Видимо, капитан доложил королю о нашем с ним разговоре, потому что Игнар, придя на завтрак, посмотрел на меня с нескрываемым любопытством, ожидая, какой будет ответная реакция на унижение. Я, как обычно, с ним поздоровался и больше за завтраком не разговаривал. Когда Игнар поднялся, оповещая тем самым о конце застолья, я к нему обратился: