Мургаш - Добри Джуров

Мы уже решили, что опасность миновала, когда заметили вторую цепь солдат. И на этот раз они прошли в двадцати шагах от нас. Остановились невдалеке, и начался тот обычный солдатский разговор, какой возникает, когда нет начальства, послышался смех.

— Рассыпаться цепью! Вы что как на базаре! Осматривать каждую щелку! — К солдатам подошел усатый фельдфебель.

Вскоре и эта группа удалилась.

Солнце склонилось к закату, а мы все оставались на месте и ждали. Ждали, не покажется ли Кочо, не подаст ли какой знак. Но он так и не появился.

4

Противник трубил повсюду, что мы уничтожены, но бригада жила и боролась. Жил и воевал батальон Халачева, батальон Тодора Дачева.

Не давал покоя врагу и сводный батальон, командиром которого стал Ленко.

7 мая, спустя четыре дня после сражения под Мургашем, батальон Ленко провел операцию в селе Априлово. 21 мая было занято село Згледница, 22-го — село Гайтанево, 24-го — Мечко, 25-го — Бырдо, 27-го — Байлово, 28-го — деревушка Равна в Етропольских горах.

В своем докладе 29 мая начальник околийского управления сообщил, что во время совместных действий с армией по «очистке территории от нелегальных обнаружена база партизан, напавших на село Байлово. Все данные говорят о том, что они отошли в лесной массив возле сел Згледница и Гайтанево».

В это время батальон уже подходил к Етропольским горам. Здесь в деревне Равна он встретился с частью бойцов батальона имени Христо Ботева. С ними был и один из руководителей партизанского движения в Болгарии Благой Иванов.

На совместном совещании было решено одну чету направить в Црна-Траву за оружием.

3 июня батальон встретился с Янко в районе Драгуны, и на следующий день часть батальона под командованием Свилена отправилась в Югославию.

За прошедший месяц батальоны Ленко, Халачева и Тодора Дачева провели около двадцати операций в невероятно тяжелых условиях. Ни на секунду бригада не прекращала борьбы, и вскоре благодаря смелым действиям партизан население перестало бояться угроз властей.

Неделю спустя после первой операции в Лопяне Тодор Дачев решил еще раз занять это село.

На этот раз никто не оказал сопротивления, а крестьяне сразу же заполнили площадь, с готовностью предоставили партизанам продукты.

Мы взяли за правило во время операции сразу же отключать телефоны, чтобы неприятель не мог узнать о нападении. После операции в селе Лопян Тодор Дачев приказал сообщить полиции в Етрополе, что партизаны заняли село. Было решено устроить засаду, и батальон шестнадцать часов ждал прибытия полицейских отрядов. Но жандармы не торопились и вошли в село, когда партизаны сняли засаду.

Все чаще были случаи отказа солдат воевать против партизан, и 14 июня совет министров принял решение для борьбы с партизанами использовать только полицейские силы и жандармерию. Официально это объяснялось так: жандармерия, мол, и сама обладает необходимой ударной силой. В действительности же причина состояла в том, что армия перестала быть послушным орудием в руках властей. Не раз случалось, что солдаты, заметив партизан, шли в другом направлении, стреляли в воздух, отказывались выполнять распоряжения офицеров.

Это была новая наша большая победа.

5

Десять дней мы не встречали никого из бригады.

13 мая напрасно прождали целую ночь возле камарской сторожки. Решили пойти в Свештиплаз.

Утро 6 июня застало нас возле буновских загонов. В этот день в горы выгнали много отар овец. Миле и Колка пошли, чтобы встретиться с овчарами и попросить у них еды. Не прошло и часа, как оба вернулись. Миле издалека размахивал руками:

— Ла-а-зар! Второй фронт!

— Тише! Не кричи! — обрезал его бай Недялко.

— Ничего не тише! Теперь, если нас и увидят, ничего с нами не сделают!

Война вступила уже в свою последнюю фазу. Победы Советской Армии заставили англичан и американцев открыть давно обещанный второй фронт.

Начали комментировать это событие. У каждого оказалась своя точка зрения на дальнейшую стратегию войны, но всех нас объединяло одно горячее желание: как можно скорее покончить с фашистскими армиями.

Около пяти часов вечера с нижней окраины леса послышалась стрельба.

— Вот тебе, Миле, и второй фронт! — проворчал бай Недялко, хватаясь за винтовку.

Решено было не рисковать, и мы направились к вершине Бабы. Вскоре стрельба стихла, но затем разгорелась еще сильнее. Тучи, окутавшие вершину, опустились, и начался дождь. Он перешел в сильнейшую грозу. Ветер валил нас с ног. Мы сбились в кучу, легли на землю, дожидаясь конца грозы.

В сотне шагов от нас молния ударила в огромное дерево и расщепила его до самого корня.

Часа через два буря утихла, и мы вошли в лес. Надо было развести под каким-нибудь деревом костер, чтобы обсушиться. Здесь мы могли чувствовать себя в безопасности. Лес был густой и темный, да и едва ли кто-нибудь после такого ливня решился бы идти искать партизан.

На следующий день мы отправились к Свештиплазу. Пришли на условленное место и стали ждать. Простояли там несколько дней, выходили и на контрольные места явок, но никто так и не явился.

После долгих раздумий решили, что Миле и я отправимся в мои родные края, чтобы там залечить раны, а Колка с бай Недялко пойдут к камарской сторожке, чтобы связаться с батальоном. Если же туда никто не придет, оба товарища направятся в Софию и оттуда попытаются установить связь с бригадой.

Кроме встреч возле камарской сторожки и у Свештиплаза мы договорились также о постоянных встречах каждого пятнадцатого и тридцатого числа в районе Балабаница возле пруда.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

1

30 июля вечером мы были у Балабаницы возле села Столник. Живы ли наши бай Недялко и Колка, придут ли на встречу? Эти вопросы не давали мне покоя, и я каждую минуту поднимал голову и прислушивался, не идет ли кто.

Я заметил его еще издали. Он шел слегка ссутулившись и озираясь, держа руку в кармане.

— Бай Недялко!

Он бросился ко мне и долго хлопал меня по спине:

— Хорошо, что вы пришли. Янко поручил мне проводить вас до Софии. Будет какое-то важное совещание.

— Где Колка?

— Жив и здоров.

— А бригада?

— Об этом долго рассказывать. Дай передохнуть…

Он присел, и мы долго слушали его рассказ о жизни нашей бригады за прошедшие дни. Уже не было в живых помощника командира бригады Димитра Киркова — Педро, смелого партизана и командира, талантливого скульптора. Не стало Сашко и Ленко, Димитра Тошкова — Захария, Петрунки, бай Найдена, Страхила, Марийки