Новые сказки. Том 1 - Антология

– Привет, сосед! – не скрывая своего превосходства, обратился Красавчик. – Не замёрз? – Однако, холодно…

– И как такие, как ты, в путь отправляются? – скорее сам себе сказал Красавчик. – Уж лучше бы ты дома сидел.

– Мама мне сказала, что наше предназначение – мир украшать…

– А мне мама ничего не успела сказать, – явно довольный собою, перебил его Красавчик, – я покинул дом раньше её наставлений. Захотелось мир посмотреть, а заодно узнать… – он сделал многозначительную паузу, – как доходяги вроде тебя собираются мир украшать?..

Он не успел закончить свою обидную речь. Их снова подхватил налетевший ветер и, кувыркая, понёс над землёю, то поднимая высоко в небо, то бросая на землю, пока совсем не обессилел и не утих.

Красавчик был тяжелее, потому слабеющий ветер оставил его на самой вершине холма, а Малыша протащил к подножию. Малыш стукнулся о камень и потерял сознание. Когда он открыл глаза, то не сразу сообразил, где находится. Со всех сторон, словно горы, его окружали огромные валуны. Малыш застрял в небольшой расселине, сквозь которую с трудом пробивался дневной свет. Сверху на него сыпался песок, но там, в вышине, ему был виден кусочек бледно-голубого, влажного неба.

– Как там красиво, как чудесно! – вырвался из груди Малыша грустный вздох.

На какое-то мгновение ему стало страшно и жаль себя. Неужели он здесь погибнет? Чтобы отогнать грустные мысли, заглушить чувство страха, Малыш крикнул:

– Я здесь, не-е-бо-о!!!

– Ну что, я вижу, ты уже скис, – с откровенным презрением с вершины холма бросил Красавчик. – Надо же быть таким неосторожным дураком, – с язвительной насмешкой закончил он свою мысль, будто в том, что случилось, была вина Малыша. – Что, страшно?

– Нет, – Малыш от волнения едва выговаривал слова, – не страшно. Могло бы быть хуже. Я мог упасть в овраг, и тогда всё было бы гораздо печальнее. А пока я доволен тем, что жив и могу наслаждаться красотой, которая мне доступна.

– Ха-ха-ха! Это тебе-то доступна красота? Не смеши! Ты меня разыгрываешь или действительно ничегошеньки не смыслишь в красоте!

– Всё дело в том, – сказал Малыш, – что каждый понимает красоту по-своему. У каждого она своя. Но есть вещи, в красоте которых трудно усомниться.

– Это какие же?

– Ну, хотя бы небо, солнце, облака… Всё по-своему прекрасно и красиво. Даже эти камни, что вокруг меня. Это с первого взгляда они такие невзрачные, а при рассмотрении разве не чудо, в самом деле, эти вкрапления, прожилки и разводы на их поверхности…

– Э-э, как всё запущено в твоём случае! – снисходительно сказал Красавчик. – Ты явно и неизлечимо болен. В тебе сидит вирус идеализации действительности. С такими убеждениями, дружок, тебя ожидают сплошные разочарования, – и он надменно покачал головой.

Наступила ночь. В чёрной проруби неба, мерцая волшебным сиянием, закружились светлячки звёзд. Чтобы занять себя чем-то, Малыш стал считать звёзды. Теперь он часто так коротал ночи. Просто неподвижно лежал в темноте, смотрел на ночное небо и неторопливо о чём-то думал.

Утром вместе с рассветом в расселину проникла серая мгла. По оврагу поплыл туман, а к обеду над холмом совсем низко опустилось набухшее сырое небо. Начался дождь, сильный и затяжной. Вода ручьями стекала к подножью холма, пузырилась, образуя мутные лужи. И вдруг, ослепив всё в округе, полоснула белая молния, а за ней с ужасным грохотом и треском ударил оглушительный гром.

Малыш прижался к земле. Ему было холодно и страшно, и казалось, что он уже теряет всякую надежду на спасение.

Но шли дни и шли ночи, и были они похожи друг на друга. Малышу нравилось наблюдать, как из густого тумана пробивалось солнце и наступал новый день; как к вечеру сгущалась тьма, как она населялась звёздами и едва заметно дрожала в мерцании луны. Он научился и полюбил слушать звуки, под которые просыпалась утром и замирала к ночи земля. Он уже свыкся со своей участью, пока однажды не разразилась буря. И всё сильней и сокрушительней был её натиск. Ветер проник в расселину, вырвал Малыша из каменного плена, подхватил и огромными скачками понёс вниз.

Он бросил его в липкую, вязкую землю. Здесь, на дне оврага, распространяя прелый запах, доживала свой век тощая сорная трава, перевитая паутиной, словно морозом.

– Вот и кончилось твоё предназначение. Или ты до сих пор уверен, что будешь украшать мир? – тут же с неумолимой жестокостью поспешил поинтересоваться Красавчик.

– На земле ничто не случайно, и чему быть – того не миновать. Не нами всё устроено, и не нам решать. Но то, что нам предназначено, мы должны выполнять честно и безукоризненно, вне зависимости от того, сколько нам выпало времени жить.

– Честно выполнять предназначенное? Ты будешь теперь овраг украшать, если, конечно, не сгниёшь от сырости раньше времени. В яме, в грязи – какой бесславный конец!

– Я всё принимаю как должное. Если я здесь появился, значит, так было нужно. Значит, я исполнил своё предназначение. Значит, жил не зря. Не мало, а достаточно.

– Сколько мучений, разговоров – и всё это чтобы погибнуть, может быть, через несколько минут!

– Никто не знает, сколько кому отпущено. Жить одну минуту, один час, день, год… – какая разница. Всё одинаково. Нужно жить так, как дано. И главное – радоваться жизни. Радоваться каждому часу, каждому мгновению. Потому что всего этого – что даёт нам жизнь – могло бы и не быть.

– Какая жизнь? Видел ли ты её? Не успел ещё пожить, а уже о жизни рассуждаешь!

– Видел, не видел – это неважно! Важно знать, для чего ты живёшь на свете.

– Ну а потом что? – начиная нервничать, резко спросил Красавчик.

– Зачем думать о том, что нам не дано знать… Лучше думать о том, так ли я исполняю своё предназначение в данный момент. Всё остальное – мечты.

– Нельзя жить, если не знаешь того, что тебя ожидает, – сказал Красавчик голосом, исключающим возражения.

– Неправда. Настоящая жизнь бывает только сегодня и сейчас. Не о будущем надо думать, а о том, как в настоящий момент сделать жизнь радостной для себя и других.

– Глупец! Ты думаешь, будто что-то знаешь. Разбрасываешься никому не нужными теориями. Учишь. Только я тебе скажу: годами и ростом не вышел.

Словно не замечая колкостей в свой адрес, Малыш ничего не ответил. Ему что-то подсказывало, что чудесное спасение было не напрасно. Что теперь он не может просто так сгинуть, а значит, его бросило на землю, чтобы, глубоко в неё зарывшись, он мог выжить.

– Ладно, весною поглядим, кто из себя что представляет, – прервал молчание Красавчик. – Не знаю, как ты, а я вот отсюда, с холма, ещё посмотрю на мир. А мир будет любоваться мной.

– Увы, но будущее всегда не похоже на то, что ожидаешь. Сделай вывод хотя бы на моём примере. Поэтому не стоит загадывать наперёд. Наступит весна, тогда и поговорим.

Вскоре пришли холодные дни. Дожди стали затяжными. Всё чаще и чаще на траву падал белый иней.

Художник: Снежана Петрова, 12 лет

– Не люблю это время года, – брюзжал Красавчик. – Холодно, целый день темно, ничего не растёт. Бесполезное время года.

– И не удивительно. Уж так мы устроены, что никогда не бываем довольными тем, что у нас есть, – отозвался на это Малыш.

– А ты, как всегда, всем доволен? С каждым разом я всё больше и больше убеждаюсь, что ты действительно болен. Но ничего, жизнь тебя вылечит или загубит, – холод, дождь и эти разговоры действовали Красавчику на нервы, и он притихал.

Ночью начал пробирать мороз, и к утру лужи прихватывало ледком. Вскоре выпал первый снег. Наступила зима.

От белизны вокруг повеяло беспредельной красотой и тишиной. Она, казалось, сковала весь мир, и Малышу стало покойно и не страшно. Только теперь на него свалилась гнетущая сонная усталость. В полусне из далёкой пустоты наплывали обрывистые воспоминания о чём-то далёком, неведомом, но приятном. Малыша одолевало чувство, что всё это уже когда-то было, но только он никак не мог вспомнить – когда? Заметая снегом, метель напевала что-то однотонное, убаюкивающее, и всё вокруг расплывалось, глохло и сходило на нет.

Будто ледяная рука легла на сердце Малышу, и под плач зимней вьюги он уснул.

Как под одеялом, спит Малыш под толстым слоем снега, и чудится ему солнечный свет, и видит он в своих снах весну.

А между тем время шло, и вскоре вновь выглянуло солнце. Снег начал таять, и по дну оврага побежал звонкий ручей. Отовсюду повеяло густым, сладким ароматом и весенним теплом.

Долго ничего не появлялось из земли там, где уснул Малыш. И вдруг из-под кочки выбился росток. Выглядывая между травинками и дрожа от волнения, обрадовался вешнему солнцу и первой зелёной траве.

– Кто бы мог только подумать?! Малыш, это ты? – послышалось откуда-то сверху.

Малыш поднял голову и на том месте, где когда-то прятался в густой траве Красавчик,

увидел колючий куст репейника. Подставляя солнцу поочерёдно то один, то другой бок, он шевелил листьями и, не умолкая, тарахтел: