Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р. - Павел Фокин

Из русских он больше всего любил К. Коровина и Головина, которых собрал исчерпывающе. Французов он собирал, в противоположность Щукину, систематически, планомерно пополняя определявшиеся пробелы. Поэтому его собрание не выпячивалось неожиданно в какую-нибудь одну сторону, как щукинское, но зато в нем не чувствовалось того страстного собирательского темперамента, как там. Оно не шумливо, как щукинское, не заставляет публику ни хохотать до упаду, ни негодовать, но те, кто любит и понимает искусство, наслаждаются одинаково тут и там. Которое из них лучше? Этого даже сказать нельзя. В обоих есть мировые шедевры. Но в щукинском их, пожалуй, больше. Морозовское собрание, в сравнении с тем, – собрание под сурдинку. И сам Иван Абрамович был человек тихий по сравнению с энергичным, громко говорящим и громко смеющимся Щукиным. Он ни в какой мере не был снобом и собирал под конец из глубокой внутренней потребности, без тени тщеславия, не для людей, а для себя. Он боялся только, как бы его не удалили из особняка, когда последний превратился в государственный музей, и был несказанно обрадован, когда состоялось назначение его заместителем директора музея» (И. Грабарь. Моя жизнь).

МОРОЗОВ Михаил Абрамович

Меценат, коллекционер, историк, журналист. Автор исторических исследований «Карл V и его время» (М., 1894), «Спорные вопросы западноевропейской исторической науки» (М., 1894), романа «В потемках» (М., 1895), сборника эссе «Мои письма…» (М., 1895). Прототип главного героя пьесы А. Сумбатова-Южина «Джентльмен».

«Его всецело привлекал к себе Малый театр, которым он живо и искренне увлекался и постоянно писал в газетах рецензии на постановки этого театра. Он был также и балетоманом. Кроме его искренней и бескорыстной любви к театру и живописи, он был очень честолюбив и всегда до конца своей жизни вел известную линию в этом направлении. Он числился на службе и жертвовал крупные суммы в благотворительные учреждения, находившиеся под покровительством членов царской семьи, как, например, приюты или больницы Ведомства Императрицы Марии [Федоровны]. Надо заметить, что он относился к этой области своей деятельности наполовину серьезно – как будто сам над собою посмеивался. С одной стороны, он мечтал получить орден св. Владимира и стать дворянином, а с другой стороны, когда кто-нибудь из собеседников его на этот счет поддразнивал, он громко и искренне смеялся, но все-таки нисколько не оправдывался и не отрицал. Он очень ценил свой мундир и любил его надевать со всеми орденами и треуголкой и имел тогда очень важный вид. Действительно, он должен был получить орден Св. Владимира, но за месяц до этого скончался…

Михаил Абрамович много общался с нашими русскими художниками, особенно с В. А. Серовым, К. А. Коровиным, С. А. Виноградовым, В. В. Переплетчиковым, А. М. Васнецовым и И. С. Остроуховым, и постоянно приобретал их картины. Картины эти он очень любил, устроил для них отдельное большое помещение, в котором очень заботливо и с большой любовью их развешивал и перевешивал» (М. Морозова. Мои воспоминания).

«М. А. Морозов вообще был чрезвычайно характерной фигурой, во всем его облике было что-то своеобразное и вместе с тем неотделимое от Москвы, он был очень яркой частицей ее быта, чуть-чуть экстравагантной, стихийной, но выразительной и заметной. Его, повторяю, постоянно не хватает, о нем часто вспоминаешь с грустью, и я уверен, что большинство художников-москвичей и любителей искусства и театра долго не забудут его жизнерадостной фигуры, так метко обрисованной на оставшемся нам портрете работы Серова, написанном почти накануне ранней и неожиданной кончины М. А. Морозова» (С. Дягилев. М. А. Морозов. Некролог).

МОРОЗОВ Николай Александрович

Поэт, ученый, мемуарист. Народоволец, в 1882 был приговорен к пожизненному заключению, которое отбывал сначала в Петропавловской крепости, а с 1884 – в Шлиссельбурге. В заключении написал 26 томов произведений разных жанров, которые с 1906, будучи освобожденным по амнистии, печатал в журналах «Былое», «Русское богатство», «Образование», «Вестник Европы», «Современный мир», «Русская мысль», «Северные записки», газетах «Русские ведомости», «Речь», «Русь» и др. Стихотворные сборники «Стихотворения (1875–1880)» (Женева, 1881), «Из стен неволи. Шлиссельбургские и другие стихи» (СПб., 1906), «Звездные песни» (М., 1910), «Среди облаков» (Л., 1924). Книги «Террористическая борьба» (Лондон, 1880), «На границе неведомого» (М., 1910), «Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса» (СПб., 1907), «В поисках философского камня» (СПб., 1909), «Пророки. История возникновения библейских пророчеств, их литературные изложения и характеристика» (М., 1914), «Лингвистические спектры. Средство для отличения плагиатов от истинных произведений того или другого известного автора» (Пг., 1916), «Принцип относительности и абсолютное» (Пг., 1920), «Христос или Рамзес? Попытка применения математической теории вероятностей к историческому предмету» (М.; Пг., 1924), «Христос» (кн. 1–7, М.; Л., 1924–1932). Мемуарные сочинения «В начале жизни» (М., 1907), «Повести моей жизни» (т. 1–4, М., 1916–1918).

«28 октября 1905 г. доставлен из Шлиссельбурга, в числе 8 человек, в СПб-скую крепость прощенный по манифесту политический преступник Николай Морозов, просидевший в Шлиссельбурге около 20 лет. В настоящее время (7 ноября 1907 г.) Морозов состоит приват-доцентом (кажется, по кафедре математики) в Технологическом институте в Петербурге. Не будучи математиком и химиком при заключении, он, как передают, изучил во время заключения математику и химию, причем его химию профессор Менделеев признал особо выдающеюся. Факт поразительный в смысле силы воли и ума. 22 ноября 1907 г. слушал лекцию Морозова в Соляном городке об „Апокалипсисе“. Зал был переполнен. Большой успех» (Г. Иванишин. Записные книжки).

МОРОЗОВ Савва Тимофеевич

Директор правления Никольской мануфактуры, член Московского отделения Совета торговли и мануфактур, выборный Московского биржевого общества, меценат, один из директоров МХТ (с 1898). На средства С. Т. Морозова приобретено и перестроено для МХТ здание в Камергерском переулке в Москве.

«Боборыкин называл крупные московские купеческие фамилии „династиями“; среди них династия Морозовых была самая выдающаяся. Савва Тимофеевич был ее представителем. Большой энергии и большой воли. Не преувеличивал, говоря о себе: „Если кто станет на моей дороге, перееду не моргнув“.