Око силы. Четвертая трилогия (СИ) - Андрей Валентинов

– То есть! А Грааль?!

Девушка, вскочив, схватила со стола бумаги.

– Товарищ Ким, Барченко ошибается или нарочно в заблуждение вводит. Если правда, что Грааль переправили из Константинополя в Крым, в княжество Феодоро, чтобы туркам не достался, его там не стали бы прятать. Грааль следовало передать тому, кто должен возглавить Православный мир…

Зашелестела бумага.

– Вот. «…Ибо Чаша Христова подобна горящему светильнику, коий не должно держать под спудом, но возле места Царского, дабы освещал он путь огнем Божьим…». Феодоро тоже захватили турки, единственная уцелевшая православная держава – Русь!

Товарищ Ким поглядел с интересом, затем, подойдя к одному из шкафов, достал толстую книгу.

– Значит, Грааль передали сюда, в Столицу, – продолжала Зотова. – Здесь его тоже не прятали, просто не называли Чашу Христовой, чтобы внимание лишнее не привлекать. Очень надежный способ – оставить на самом видном месте, никто и не заподозрит. Если Грааль уцелел, сейчас он находится здесь, скорее всего в Патриаршей ризнице. Я поглядела каталоги, чтобы со временем определиться…

Тяжелая книга легла на стол. Товарищ Ким быстро перелистал страницы. На нужной обнаружилась большая цветная картинка.

– Потир Василия Темного, его дар Троицкому монастырю. Ориентировочно – 1450 год. Правильно?

На этот раз товарищ Москвин улыбался с особенным удовольствием. На гордячку Зотову было просто приятно смотреть.

– Об этом написал профессор Карташов еще двадцать лет назад. Пошутил, конечно. Но после находки чаши из Антиохии потир изучили со всей серьезностью. А вдруг это всего лишь футляр? Если хотите, товарищ Зотова, после работы сходим в ризницу, посмотрим вместе.

Ольга покачала головой, молча собрала бумаги, встала.

– Извините, зря время ваше потратила.

Ушла, едва простившись. Даже дверь прикрыла неплотно.

«Здорово вы ее, товарищ Ким!» – чуть было не брякнул Леонид, но прикусил язык. Товарищу Зотовой преподали наглядный урок. Наглядный – потому что не только для нее предназначенный.

– Письмо Вождя в «Правде» читали?

Вопрос был быстр, как удар ножа. Товарищ Москвин принялся лихорадочно припоминать газетную страницу. Значит, вопрос с Осетией и, кажется, с Абхазской республикой…

– Вождь предлагает пойти навстречу, как он пишет, «многажды оскорбленным в прошлом товарищам-нацменам». Но даже не это главное. Он считает, что русский народ должен искупить вину перед остальными народами России и всего мира. А поскольку после победы революции в Европе СССР превратится в отсталую социалистическую страну – по сравнению с той же Германией, – то для управления ею лучше всего привлечь иностранных специалистов. Русский человек – ленив и вороват, и его придется очень долго перевоспитывать.

– Немцам нас отдать? – поразился Леонид. – Чушь какая! То есть…

Товарищ Ким резко повернулся, оперся кулаками о стол:

– А вы все-таки прочитайте! Впрочем, после того как он зарубил проект создания единой РСФСР, удивляться, пожалуй, и нечему… Кстати, кто допустил вас к секретным документам? Тем, что вы читаете в Сенатском корпусе?

Леонид понял, что самое время завидовать Ольге Зотовой.

– Я думал…

Встал, глубоко вздохнул, пытаясь отогнать навалившийся, словно каменная плита, страх. Здесь не темный переулок на Тишинке, здесь помочь некому.

– Я… Я считал, что эти документы мне положено знать по долгу службы. Мы часто сталкиваемся с ТС, «странными технологиями»…

– Про Тускулу вам тоже положено знать? – мягко улыбнулся начальник.

Леонид усмехнулся в ответ. Никак, отгулял ты свое, Фартовый! Жаль, ушла Зотова, спели бы с ней на два голоса: «Ах тошным мне, доброму молодцу, тошнехонько, что грустным-то мне, доброму молодцу, грустнехонько…»

– Вы, товарищ Москвин, в курсе, кто такой Агасфер? Он еще называет себя Ивáновым. Ударение на втором слоге, по-офицерски.

Глава 5

Сигнал

1

Окно в коридоре было закрыто наглухо. Ольга, поглядев сквозь мутные стекла на залитый дождем двор, уткнулась горячим лбом в перекрестье крашеной рамы. Зажмурилась. Потир князя Василия Темного только этого и ждал: соткавшись из клубящегося мрака, блеснул цветными каменьями, демонстрируя узорный золотой бок. Мы, мол, вашего Грааля заморского ничем не хуже!

Или ты в армии не служила, товарищ заместитель командира эскадрона? Потому и эскадронным не стала. Два раза представление подавали, но в штабе полка и слушать не хотели. Как брякнул один субчик из недорастрелянных «спецов»: «Поберегла бы, девица, свою ретивость для семейной жизни!»

Когда передали, объясняться пошла, чуть не убила беспогонного – прямо при полковом комиссаре. «Спец» извинился, но мнения отнюдь не изменил.

Зотова открыла глаза, прогоняя глумливый блеск золотой обманки, и рассудила: так ей и надо. Однако и каяться не спешила. Щелкнуло начальство по носу, зато, что задумано, то и сделано, совесть чиста. Разве что следовало и вправду выправить пропуск и зайти в Патриаршую ризницу. А вдруг этот Грааль, будь он трижды неладен, на полочке рядом с княжьим потиром стоит, никем не узнанный, без таблички и надписи? Товарищ Соломатин, в существование Чаши Христовой не веривший, тем не менее такой вариант вполне допускал.

Пора была возвращаться к «стружке». Утром она получила целых четыре папки, успев просмотреть всего одну.

* * *

Комната Техгруппы встретила ее привычным стуком «ремингтона» из открытой внутренней двери. Товарищ Петрова на посту! Столы же пустовали, кроме крайнего справа, за которым сидела Сима Дерябина, маленькая, черноволосая, в старом перешитом платье, тоже черном. Работала – острый нос целился прямо в бумаги, словно желая к столу их пришпилить.

Сибирская подпольщица тоже на боевом посту.

Перед тем как они с Симой познакомились, Вася Касимов предупредил, чтобы Ольга не удивлялась и лишнего не спрашивала. Все равно не ответят.

В конце марта 1919-го в занятом колчаковцами Томске состоялась Всесибирская партийная конференция. Часть делегатов арестовали еще в дороге, поэтому приходилось соблюдать тройную осторожность. Член Сибирского областного комитета РКП(б) товарищ Дерябина отвечала за безопасность. Никто из участников не знал, где находится место проведения заседаний, поскольку попадал туда через две, а то и три нелегальных квартиры. Для верности решили никого не выпускать до самого конца работы – в том же помещении и спали, и обедали. Провала удалось избежать.

Предосторожности были не лишними – делегат от Челябинска оказался агентом контрразведки. Он и указал сыщикам на Симу. За ней установили слежку и вскоре арестовали – уже в Екатеринбурге, куда она приехала, надеясь перейти фронт.

Когда через несколько месяцев город заняли красные, Симу нашли в тюремной больнице. Она была жива, но могла лишь улыбаться, и то левой половиной лица. Правая часть тела оказалась полностью парализована, исчезла речь, плечи и спину покрывали глубокие, плохо зажившие шрамы.

Орден Боевого Красного Знамени РСФСР товарищу Дерябиной вручали в госпитале.

Паралич постепенно прошел, но правая часть лица оставалась недвижной, не восстановилась и речь. Приходилось писать самые нужные фразы на обрывках бумаги. Сима, оформив инвалидность, выпросила у знакомого трофейный револьвер и принялась приводить его в порядок. Стреляться из нечищенного оружия орденоносец Дерябина не считала возможным.

Друзья подоспели вовремя. Отняли револьвер, сумели успокоить. Симу устроили на тихую службу, где требовалось лишь подшивать бумаги. Девушка терпела, честно возилась с документами, но вскоре вновь начала подумывать о трофейном «стволе». К счастью, пришла телеграмма из Столицы. Руководитель Сибирского бюро товарищ Смирнов лично рекомендовал Симу для работы в аппарате Центрального Комитета.

В Техгруппе бывшей подпольщице поручали самые сложные дела. Два раза выписывали премию, а за один случай девушку благодарил лично товарищ Троцкий.

* * *

Ольга присела за свой стол, поворошила бумаги. Заниматься «стружкой» совершенно не хотелось. Товарищ Зотова воззвала к собственной сознательности, протянула руку к ближайшей папке…

Ай!

Маленький, сложенный из бумаги «голубок» клюнул точно в запястье. На миг почудилось, будто она снова в гимназии. Классная дама на миг отвернулась…

Кто у нас тут такой меткий?

Орденоносец Дерябина подмигнула левым глазом и приложила палец к губам. Ольга встала, оглянулась для верности. А нет ли в комнате белогвардейского шпиона? Не обнаружив такового, подошла.