Детское время - Квинтус Номен

Но пока все это обустройство на Комбинате велось, был уже подготовлен план строительства второй очереди, где начали ставиться установки мощностью по три тысячи тонн в сутки (выдававшие в качестве «отходов производства» еще по шестьдесят мегаватт электрической мощности). А основной продукцией всех «очередей» первого завода Комбината было моторное топливо всех сортов, различные пластмассы и эпоксидные смолы, технические масла и куча химикатов-полуфабрикатов для других заводов.

Второй завод заработал летом. Он, в отличие от первого, располагался на правом берегу Наровы — не совсем на берегу, а, как и первый, километрах в пяти от него. И зола от установок с твердым теплоносителем сначала попадала на «Завод тонкой очистки», где из нее вытаскивали уран и еще примерно треть таблицы Менделеева. Из-за этой «очистки» на выходе получался не «паршивый цемент», а «паршивенькая известь». Очень даже непаршивенькая, если ее использовать для известкования почвы — так что ежесуточные две с лишним тысячи тонн ценного удобрения ежесуточно вывозились на поля. На ближние и не очень ближние тоже: по планам в первые два года предстояло этой золой обработать все поля и нивы аж до Минского района.

И не только золой: комбайн, разработанный под руководством Даниила Иванова, выгребал из-под земли не только сланец, но и фосфоритный песок, из которого уже на третьем заводе Комбината делали суперфосфат. Ну а то, что оставалось после того, как все полезное из выкопанного сырья вытаскивалось, смешивалось с очищенным песком, «бесклинкерным цементом», выкопанным со дна моря песком и камнями — и запихивалось обратно в отработанные штольни. Что, по выражению Вики, «сохраняло экологию» и не давало выработкам обрушиться. Правда поначалу затраты на закапывание штолен вызвали острое неприятие со стороны Госплана и лично Гриши Кабулова, но чуть позже, когда там подсчитали наносимый при отказе от этого ущерб окультуренной природе, пришлось даже новый орден специально для Дани придумать. То есть не то чтобы вот взять и придумать: Катя-старшая просто предложила учредить Орден Трудового Красного знамени — а вот Даня стал первым его кавалером.

Весной Катя-первая в очередной раз была мобилизована Никитой на «придумывание новых грядущих достижений».

— Ну чего ты ко мне пристал? Своя голова уже думать не желает? — такой была первая реакция бывшей руководительницы Госплана.

— Не, работает пока еще голова. Но я вот о чем посоветоваться хотел: нашел тут у Михалыча забавные рассуждения, которые он в тетрадке своей написал. Я к чему: сейчас второй завод Комбината уже выдает по триста килограмм урана в сутки…

— Так это же хорошо! Можно еще станций на тяжелой воде построить.

— К этому и веду. Атомные станции, когда работают, производят в том числе и какие-то «минорные актиниды», которые гадить будут сотни тысяч лет.

— С Андрюшей поговори и успокойся: он эту гадость собирается дожигать в быстрых реакторах.

— Вот я примерно в эту сторону и подумал, прочитав тетрадку. У Михалыча написано, что для такого лучше всего построить реактор на расплаве какой-то соли, у меня тут записано какой… тетрафторобериллат лития, так вот, в этом реакторе мало что давление высокое не требуется, так еще и рабочая температура может быть свыше восьмисот градусов. Это я к чему: Михалыч написал, что если к обычному реактору прицепить такой, то можно будет пар перегревать градусов до шестисот и даже выше, а в результате КПД установки с двумя реакторами может быть заметно больше пятидесяти процентов.

— И что ты от меня хочешь? Я ни у тети Вали, ни у тети Жени не училась, так что для меня все эти слова — просто забавные звуки.

— Я поговорил с ребятами из инженерно-физического, они сказали что идея вроде рабочая. Но для ее реализации нужно будет довольно много сил, времени и, с чем, я, собственно к тебе и пришел, денег. Там ребята умные, считать умеют. По первым прикидкам им на эксперименты потребуется лет десять, и для начала десять же, но миллионов рублей. А года так со второго-третьего уже миллионов по двадцать пять — и это вроде минимум.

— А денег у нас, понятное дело, нет.

— Десять миллионов выкроить я сумею, даже двадцать смогу — это на первые два года. А потом… вот, посмотри, я тут примерно прикинул что мы можем тем же римлянам и персам продать, но тут опять новые заводы строить потребуется. И я помню, что вы вроде какие-то идеи по части улучшения образования обсуждали?

— Про образование — это к Оле.

— Её я тоже в покое не оставлю, а тебя очень прошу: посмотри на списочек и еще подумай, как все это народу правильно подать. Мы-то уже не богини, нам все объяснять людям нужно чтобы дела делались.

— Мы — да. Однако ядерную физику, сам понимаешь, в широкие народные массы пускать еще время не пришло. Но мысль твоя мне понравилась.

— Какая это мысль?

— Про богинь. Кто у нас сейчас самая Великая из богинь? Я поговорю с мамой Катей, она сумеет правильно все людям объяснить.

— Она же вообще не физик!

— Она может людям просто сказать «я так хочу», и уверена, что людям этого хватит. Или ты думаешь иначе?

Глава 6

Виталий Поляков со смешанным чувством зависти и гордости смотрел на стоящий в ангаре огромный самолет. Зависть он испытывал потому, что этот самолет был спроектирован без малейшего его участия, а гордости — потому что главным конструктором самолета был его сын Илья. Красивый получился самолет, и очень жалко, что взлететь ему придется не скоро: Илья самолет выстроил как только получил технические параметры нового мотора от Иувана, но сам мотор будет готов еще минимум через год (а по очень осторожным предположением Иувана — вообще года через три). Еще к чувствам Виталия примешивался небольшой страх за сына, поскольку Илья самолет построил «сверх плана» — за что мог получить нехилый такой втык от плановиков. Все же то, что Смоленский завод план по выпуску основной своей продукции выполнил даже досрочно, от грядущего втыка могло и не спасти, ведь на внеплановую машину было потрачено довольно много совершенно «плановых» материалов. И если ему, Виталию, не удастся в ближайшее время обсудить этот вопрос с Екатериной Владимировной, то сынуля, скорее всего, долго не сможет сидеть на выпоротой попе…

Вообще-то Смоленский авиазавод был ударными темпами выстроен для производства новенького самолета «для местных авиалиний». И изначально на нем планировалось выпускать машины, которые сам Виталий и спроектировал, то есть шестнадцатиместный двухмоторный самолет, изготавливаемый из титана. Однако уже