Золотая свирель - Ярослава Кузнецова

В лодке мы перекусили ратеровыми запасами, и я завершила рассказ. Гаэт в этом рассказе превратился просто в знакомого странствующего рыцаря, совершенно случайно натолкнувшегося на нас с принцессой в лесу.

Я не ожидала, что Ратер настолько близко к сердцу примет всю эту историю. Он сник, скуксился, отложил недоеденный хлеб и взялся за весла. Перестал отвечать на вопросы. Я так и не поняла, что его особенно задело — то, что принцесса получила такие жуткие увечья или то, что прекрасный и таинственный мантикор оказался кровожадным чудовищем.

Мне же ни то, ни другое не казалось сейчас чем-то непоправимым. Конечно, мертвая вода не восстановит ослепленные глаза… хотя чем черт не шутит? Ну, не сразу, за несколько лет… если они, глаза эти, не вытекли только. Но, может, как раз глаза-то и не задеты, они же в глазницах, довольно глубоко, я однажды видела такой шрам — бровь рассечена, щека рассечена — а глаз цел! Вон и Гаэт не стал ковыряться в глазницах, вино штука едкая, и глазам скорее навредит, чем поможет.

Ратер высадил меня недалеко от порта. Я велела ему сидеть здесь, в камышах, тихо как мышка. Потребовала дать слово, что он не попытается искать встречи ни с отцом, ни с кем из знакомых. Кукушонок слово дал без лишних разговоров. Было видно, что сейчас ему требуется побыть одному, и никаких авантюр он предпринимать не собирается. С тем я его и оставила.

Я накинула плащ, натянула капюшон, взяла флягу и пошла. Пересекла город, ни на что не отвлекаясь. Надо бы купить еды в грот, но это потом, на обратном пути. Надо бы повидать Пепла, зайти к Эльго, поблагодарить обоих, но это тоже на обратном пути. Потом. Все потом.

К замку вела дорога, вырубленная в скале. Широкая каменная дорога зигзагом поднималась над городом, разворачивая панораму крыш и улиц, округлый многоугольник стен, широкую ленту реки, противоположный плавно поднимающийся берег, светлый шнур Юттского тракта, а там, на западе, меж волнами синего леса, если глаза меня не обманывают, можно было углядеть красные крыши Нагоры.

Где-то за полторы сотни шагов до ворот поперек дороги возвышалось забавное здание, похожее на очень маленькую крепость. Я его не помнила. Наверное, его построили уже после меня, то есть оно относительно новое. В здании тоже были ворота, сквозные, распахнутые настежь. Перед воротами томились два стражника, один рыжий, другой в шлеме. Я выбрала рыжего:

— Доброго дня, господин страж.

— Иди на рынок, женщина, — он даже не посмотрел на меня. — Здесь не торгуют.

— Мне нужно увидеть Ютера, лекаря из замка. Я отблагодарю.

Золотая авра легла стражнику в ладонь.

— И тебе доброго дня, прекрасная госпожа! Конечно же проходи, и пусть тебе сопутствует удача.

Как хорошо, что я догадалась взять денег! Только вот останется у меня хоть один золотой, чтобы потом купить еды в городе? Там еще ворота впереди, да еще один или два придется сунуть слугам, чтобы отвели меня к Ю… Тут золото не разменивают, отдала — значит отдала.

Собственно, так и получилось. Потратив четыре авры, я оказалась в темной передней комнате лекарских покоев, а служанка в красивом платье ушла за гобелен, чтобы вызвать его ко мне.

Ю долго не было, потом он явился. Бледное лицо, рукава засучены. Поглядел на меня без восторга:

— Ну, здравствуй. Зачем пришла? Я не нашел твоей свирели.

— Я оторвала тебя от работы?

— Да. Давай побыстрее.

— Мораг?

— Откуда ты знаешь?

— Я была там. Все видела.

Глаза его мгновенно сузились:

— Чудовище — твоя работа?

— Нет. Я тоже охочусь за ним. Я кое-что принесла для принцессы.

Он посмотрел на фляжку у меня в руках.

— Что это? Какое-то зелье ведьминское?

— Это мертвая вода.

— Да? Хочешь сказать, та самая мертвая вода, которой сращивают разрубленные тела павших в битве великих героев?

— Она прекрасно действует на живых. И героем быть необязательно.

Ю фыркнул:

— Неужели? Это пьют?

— Нет. Этим обмывают. Наверное, можно примочки делать. Она очень быстро заращивает раны.

Он оживился, подошел поближе.

— У тебя есть что-нибудь острое?

Я догадалась, зачем ему потребовалось острое, и отстегнула фибулу с плаща. Он вытащил иглу, не обратив внимания на мою подставленную руку, царапнул себя по запястью.

— Ну, давай свою хваленую воду.

Я отвернула крышку и плеснула ему чуть-чуть на ранку.

— Теперь веришь?

— Ишь ты… Откуда такое добро?

— Ютер, только я знаю, где источник и только я могу принести воду.

Лекарь вскинул голову и смерил меня странным взглядом. Во взгляде прямо-таки читалось: "А сама морочила голову что живая!"

— Из-под холмов, да? Ладно, не сердись, мне нет дела, где ты ее взяла. Что ты за нее хочешь? Повторяю, свирели я не нашел, я не видел ее, и ничего о ней не слышал.

— А ты искал? — не выдержала я.

— Представь себе — искал. Ее нет ни в Нагоре, ни в Бронзовом Замке. Или кто-то спрятал ее и молчит.

— Я пришла не за свирелью. Мне необходимо поговорить в Нарваро Найгертом.

— Тю… — Ютер аж присвистнул. — Дело за малым — уговорить королеву. То есть, короля. Ты думаешь, если он один раз соблаговолил сказать тебе пару слов, то ты можешь в любой момент потребовать аудиенции?

— Ю, я пришла не с пустыми руками. Эта вода вернет принцессе прежний облик. Не сразу, но вернет. Он должен это понять. Кстати, скажи, как ее глаза? Она будет видеть?

— С чего бы ей не видеть?

— А… значит, глаза не задеты? Это очень хорошо. С остальным мы справимся. Ты уже зашил ей раны?

— Рану, — поправил меня Ю, и даже поднял палец для убедительности. — Одну рану.

— Одну? А остальные?

— Какие — остальные?