Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

— Он, видимо, думает, что мы — дураки, и что сверкание умных слов заставит нас согласиться с его низкопробной логикой, которую он нам подсовывает. И что мы даже не почувствуем, как он над нами издевается!

Викарий на секунду даже привстал от негодования, потом вздохнул и снова сел.

Белам предпочел оставить без обсуждения эту теорию, в которую, кстати, не верил ни на йоту — как будто бы целью брошюры было святотатственное издевательство, действительность была сама по себе немаловажной.

— Как помнит, быть может, Викарий, несколько лет назад я отправил Винченто письмо касательно его рассуждений о гелиоцентрической теории Вселенной. Тогда это, как и сейчас, вызывало опасения относительно моих качеств Защитника.

— Мы очень хорошо помним тот случай. Собственно говоря, мессир Винченто уже вызван сюда, чтобы предстать перед трибуналом, ибо он нарушил ваше предписание от того времени… Что именно написали вы ему тогда, Белам? В каких именно выражениях предостерегали?

Прежде чем ответить, Белам немного подумал, потом начал, медленно и четко выговаривая слова:

— Я написал, что, во-первых, математики могут производить любые вычисления и публиковать все, что желают, касательно наблюдений за небом или других природных феноменов. Но при условии, что они не выходят за рамки гипотезы. Во-вторых, совсем иное дело, если кто-то утверждает, будто бы солнце находится в центре вселенной, а наш планетный шар вращается вокруг своей оси с запада на восток, совершая такой оборот за день, а оборот вокруг солнца — за год. Такие утверждения должны рассматриваться как чрезвычайно опасные. Хотя формально еретическими они не являются, но противоречат Святому Писанию.

— Твоя память, как всегда, превосходна. А когда именно ты написал это предостерегающее послание?

— Пятнадцать лет назад, мой Викарий. — Белам на миг натянуто улыбнулся. — Но должен признать, что перечитал копию из нашего архива сегодня утром. И в-третьих, я написал Винченто, что, если бы действительно существовало доказательство такого гелиоцентрического строения вселенной, то нам пришлось бы пересмотреть интерпретацию тех отделов в Святом Писании, которые утверждают обратное. Если вы помните, нам уже приходилось это делать относительно формы нашего мира. Но при отсутствии такого доказательства мнение властителей не должно игнорироваться.

Набур слушал чрезвычайно внимательно.

— Нам представляется, Белам, что ты написал верно, как и всегда.

— Благодарю, мой Викарий.

Выражение лица Набура представляло смесь удовлетворения и злобы.

— Сомнений нет, своей брошюрой Винченто нарушил ваш запрет! Тот спорящий, в уста которого он вложил свое собственное мнение, не представляет убедительных доказательств, тем не менее он спорит и утверждает, будто в самом деле мир наш крутится у нас под ногами, как волчок. Намерение его несомненно — он хочет убедить в этом читателя. И, наконец, — привстал он с трагическим видом, — на последней странице он вкладывает наш довод, который мы приводим так часто — о том, что Господь способен производить любой эффект, не ограничивая себя рамками научной достоверности — этот наш довод он вкладывает в уста простака-спорщика, который перед этим потерпел поражение по всем остальным вопросам дискуссии. И на этом остальные спорящие ханжески заявляют, что оба прекращают спор и решают отправиться подкрепиться. Разве же не ясно, что оба они и автор вместе с ними хихикают себе потихоньку!

Пока Викарий с трудом успокаивался, тишина прерывалась лишь возгласами и смехом рабочих во дворе. Что они там делают? Ах, да — сгружают мрамор. Белам пробормотал быструю молитву: пусть не придется ему никогда больше приказывать соорудить костер для еретика.

Когда Набур заговорил снова, голос его уже был совершенно спокойным.

— И так, Белам, не считая этого спора о приливах, который, как всем нам кажется, ничего не доказывает, как ты думаешь, существует ли какое-либо доказательство этой идеи Винченто о вращающемся мире? Что-нибудь, что он мог бы дерзко представить перед трибуналом, чтобы… нарушить его ход?

Белам подобрался, немного, конечно, но заметно.

— Мой Викарий, мы должны, конечно, вести суд с величайшим старанием узнать истину. Винченто, конечно, может спорить, защищаясь…

— Конечно, конечно! — перебил его Набур, раздраженно взмахнув рукой, как бы отгоняя насекомое.

Белам некоторое время глядел, задумчиво нахмурившись, в пол, потом начал, по понятиям более поздней эпохи, брифинг по сути вопроса.

— Мой Викарий, все эти, годы я старался держаться нога в ногу с движением астрономической мысли. Боюсь, что многие астрономы, будь они религиозны или нет, стали врагами мессира Винченто. Он умеет и любит делать из других ученых форменных болванов. Он имеет дерзость предъявлять права на все, что открывается в небе с помощью этих новых устройств — телескопов. Дерзкого спорщика трудно переносить, а когда он прав — вдвойне трудно. — Белам быстро взглянул на Набура, но Викарий был спокоен, не отнеся намек к себе самому. — Мой Викарий, ведь верно, что брошюру вам принес один из священников-астрономов, которого Винченто разгромил на каком-то диспуте?

Беламу было известно несколько подобных лиц, но сейчас он говорил наугад.

— Возможно, Белам, вполне возможно. Но Винченто нанес реальное оскорбление Храму, пусть даже это стало нам известно не совсем добродетельным путем.

Теперь они оба двигались по комнате неспешным шагом пожилых людей, иногда кружа вокруг друг друга, как две планеты, попавшие в сферы взаимного возмущения.

— Я поднимаю этот вопрос, чтобы показать, как трудно получить беспристрастное свидетельство по делу от других ученых, — объяснил Защитник Веры. — Они явно не собираются кидаться на защиту Винченто. Тем не менее, я думаю, что большинство астрономов производит сейчас вычисления, используя математическое предположение, что планеты, или некоторые из них, по крайней мере, вращаются вокруг солнца. Естественно, эта идея рождена не Винченто, как и идея о шарообразности нашего мира. Представляется, что такие допущения делают расчеты движения небесных тел более элегантными, более удовлетворяющими ученых — требуется добавлять меньшее число эпициклов, чтобы орбиты приняли форму окружности…

— Да, Винченто помогает сделать расчеты более стройными. Но не отклоняйся в сторону. Можем ли мы предполагать, что он имеет доказательство, математическое или иного рода? Ясное, очевидное доказательство?

— Я бы не сказал.

— Ха! — едва не рассмеялся Набур.