Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница - Маргарет Миллар

— Что я говорила вам? Посмотрите! Это ваши ботинки, мисс Рэчел, вымазанные в грязи и насквозь промокшие. Вы вольны смеяться, сколько душе угодно, но кто-то носил ваши ботинки. И говорю вам: от них пахнет кладбищем — это так же точно, как то, что вы сидите передо мной. Чует мое сердце, кто-то бродил в них прошлой ночью по казановскому кладбищу и сидел на могильных плитах!

Мистер Джемисон от удивления лишился дара речи.

— Я совсем не удивлюсь, если так оно и было на самом деле, Лидди, — проговорил он, справившись наконец с дыханием. — Вид этих ботинок говорит сам за себя.

Думаю, следователь разрабатывал план нанесения решающего удара по противнику. Но события развивались так стремительно, что у него не хватило времени привести задуманное в исполнение. Во-первых, позвонили из госпиталя для бедных и сообщили, что миссис Уотсон умирает и что она выразила желание увидеться со мной перед смертью. Мне не очень хотелось идти в госпиталь. Похороны с их торжественной пышностью могут доставить человеку особого рода печальное удовольствие, но смертное ложе внушает мне один ужас. Однако Лидди извлекла на свет божий черное платье и креповую вуаль, которые я держу для подобных случаев, и я отправилась в город. Когда я уходила, мистер Джемисон с подручными досконально исследовал винтовую лестницу: измерял, выстукивал и ощупывал. Я внутренне ликовала, представляя, как я их удивлю вечером. И я действительно удивила их почти до судорог.

От железнодорожной станции я доехала до госпиталя, и меня сразу провели в палату с серыми стенами. Там на высокой железной кровати лежала миссис Уотсон. Она была очень слаба и смогла только открыть глаза и взглянуть на меня, когда я опустилась на стул рядом. Я почувствовала страшные угрызения совести. Поглощенные своими делами, мы оставили это несчастное создание умирать без единого слова сочувствия.

Медсестра дала больной какое-то возбуждающее средство, и спустя некоторое время она смогла говорить. Однако столь бессвязен и сбивчив был ее рассказ, что я изложу его здесь своими словами. За час, проведенный мною в госпитале, я услышала печальную и трогательную повесть и увидела, как женщина погружается в забытье, уже мало чем отличающееся от смерти.

Вкратце рассказ домоправительницы сводился к следующему. Сейчас ей было сорок лет. Много лет назад после смерти родителей она осталась за старшую среди многочисленных сестер и братьев. Один за другим умерли и они и легли рядом с родителями в маленьком городке на Среднем Западе. В живых осталась только самая младшая девочка, Люси. На нее-то старшая сестра и обратила всю любовь и нежность своей страстной и эмоциональной натуры. Когда Энн стукнуло тридцать два, а Люси девятнадцать, в их родной город приехал молодой человек. Он возвращался на Восток после летнего отдыха на знаменитом ранчо в Вайоминге — одном из тех, куда состоятельные люди отсылают своих никчемных и беспутных сыновей подышать свежим воздухом, поохотиться и немного оздоровиться. Сестры, конечно, ничего этого не знали, а страсть молодого человека вскружила им голову. Короче, семь лет назад Люси Хасвелл вышла замуж за мужчину, который представился как Обри Уоллес.

Сама Энн Хасвелл осталась вдовой после смерти мужа, который работал плотником в том же городке. Первые три месяца все шло прекрасно. Обри увез молодую жену в Чикаго, где новобрачные поселились в отеле. Возможно, простодушие девушки, очаровавшее Уоллеса в Вэли Милл, начало раздражать его в большом городе. Молодой человек мало походил на идеального мужа, и когда через три месяца он исчез в неизвестном направлении, Энн почти обрадовалась. Однако Люси тяжело переживала разлуку с любимым. Она чахла, хирела и при рождении сына умерла. Энн взяла ребенка себе и назвала его Люсьеном.

Своих детей у Энн не было, и теперь на мальчика обратила она весь свой неутоленный инстинкт материнства. Но одно женщина решила для себя твердо: Обри Уоллес должен был заплатить за образование своего сына. Этого требовала ее самозабвенная любовь к мальчику: Энн строила самые честолюбивые планы насчет его будущего.

И вот она приехала на Восток и начала переезжать из города в город, зарабатывая шитьем и содержа дом ради мальчика. Однако скоро Энн поняла, что лучше всего в жизни она умеет вести домашнее хозяйство, поэтому, отдав ребенка в епископальный приют, она поступила на место домоправительницы к Армстронгам. Здесь Энн и нашла отца Люсьена, на сей раз под его настоящим именем. Это был Арнольд Армстронг.

Насколько я поняла, в то время Энн не питала особой ненависти к молодому человеку. Она рассказала Арнольду о мальчике и пригрозила ему разоблачением, если он откажется обеспечить сына. Конечно, поначалу Арнольд давал деньги на ребенка, но потом понял, что в Люсьене заключен весь смысл жизни этой одинокой женщины. Он выяснил, где спрятан мальчик, и начал угрожать тем, что заберет его себе. Энн обезумела от страха. Теперь они с Арнольдом поменялись ролями. Если сначала молодой человек давал деньги на содержание ребенка, то потом он принялся вымогать деньги у Энн Уотсон, и последняя постоянно ходила без гроша в кармане. Чем ниже опускался Арнольд нравственно, тем выше становились его материальные запросы. После его разрыва с семьей ситуация осложнилась еще больше. Энн забрала Люсьена из приюта и спрятала его на одной ферме под Казановой. Туда ездила она навещать мальчика, и там он заболел тифом. Хозяева фермы были немцами, и фермер называл жену grossmutter. Люсьен превратился в прелестного ребенка, и только в нем видела Энн смысл своей жизни.

Когда Армстронги уехали в Калифорнию, Арнольд начал свои преследования с новой силой. Обнаружив исчезновение ребенка из приюта, он впал в страшную ярость, и миссис Уотсон испугалась. Она покинула особняк и поселилась в сторожке, рассчитывая, что с моим появлением в Саннисайде молодой Армстронг утихомирится. Итак, миссис Уотсон попросилась ко мне на место домоправительницы и заступила на работу.

Это произошло в субботу. В эту ночь в Саннисайд неожиданно прибыла Луиза. Томас послал за миссис Уотсон, а потом пошел в клуб за Арнольдом Армстронгом. Энн любила Луизу — та напоминала ей покойную сестру. По совершенно непонятной причине Луиза находилась в состоянии крайнего возбуждения. Миссис Уотсон старалась избежать разговора с молодым человеком, но он вел себя безобразно. Он покинул сторожку и направился к особняку около половины третьего. Ему открыли дверь в восточном крыле, и очень скоро он вышел обратно. Миссис Уотсон не знала, что произошло в доме, но через считанные секунды мистер Иннес и другой джентльмен уехали куда-то на машине.

Они с Томасом успокоили Луизу, и незадолго до трех домоправительница пошла к дому. Томас дал ей ключ от восточной двери.

На лугу ее встретил Арнольд Армстронг, который по какой-то причине настоятельно хотел попасть в Саннисайд. В руке он держал случайно найденную в траве клюшку для игры в гольф, и на отказ впустить его в дом ударил женщину упомянутой клюшкой, острым концом сильно поранив ей руку. От этой раны у миссис Уотсон и началось заражение крови. Обезумев от ярости и страха, она бросилась прочь и вбежала в дом в тот момент, когда Гертруда и Джон Бэйли находились у парадной двери. Едва отдавая себе отчет в действиях, женщина поднялась наверх. Дверь в спальню Гертруды была открыта, и на постели лежал револьвер Хэлси. Миссис Уотсон схватила его и устремилась к винтовой лестнице. На полпути вниз она услышала, как Арнольд возится с замком снаружи. Женщина неслышно скользнула к двери, отперла ее и метнулась обратно к лестнице. Было очень темно, но манишка Арнольда смутно белела в темноте. И с четвертой ступеньки миссис Уотсон выстрелила. Молодой человек упал, и тут в бильярдной кто-то пронзительно вскрикнул и бросился прочь. Когда весь дом поднялся по тревоге, домоправительница не успела подняться наверх и, спрятавшись в западном крыле, подождала, пока все спустятся на первый этаж, а потом незаметно пробралась наверх, выбросила револьвер из окна и спустилась вниз как раз вовремя, чтобы открыть дверь джентльменам из клуба «Гринвуд».

Если Томас подозревал что-то, то он никогда не говорил об этом. Когда раненая рука распухла и почернела, миссис Уотсон дала старику адрес Люсьена в Ричфилде и почти сто долларов. Деньги предназначались для содержания мальчика до ее выздоровления. Она послала за мной, чтобы спросить, не попытаюсь ли я как-нибудь заинтересовать Армстронгов в судьбе ребенка. Почувствовав себя хуже, миссис Уотсон написала миссис Армстронг о том, что рожденный в браке ребенок Арнольда находится в Ричфилде. Теперь она умирает. Мальчик является законным сыном Армстронга и имеет полное право на долю отца от состояния семьи. Все документы хранились в ее сундуке в Саннисайде — вместе с письмами покойного, подтверждающими правдивость ее рассказа. Она умирала и уже не подлежала суду по земным законам — а в ином мире, возможно, Люси попросит об оправдании старшей сестры. Это она на цыпочках спускалась вниз по винтовой лестнице к месту преступления в тот вечер, когда мистер Джемисон услышал в темноте чьи-то шаги. Спасаясь от погони, она метнулась в первую попавшуюся дверь и упала по бельепроводу в прачечную. Я чуть не заплакала от облегчения: в конце концов это была не Гертруда!