Быть лучшей - Барбара Брэдфорд

Пола откинулась на подушки, и взгляд ее устремился вдаль. В глазах появилось отсутствующее выражение.

Эмили смотрела на нее, не произнося ни слова, не желая нарушать установившееся молчание. Она понимала, что Пола думает о Маделине, чья смерть произвела не нее такое тяжелое впечатление.

Встряхнувшись, Пола сказала мрачно:

– Иногда мне кажется, что над нашей семьей тяготеет какое-то проклятье.

Встревоженная серьезностью ее тона, Эмили резко выпрямилась.

– Пола! Что за дикие мысли! В этом есть что-то кельтское. Наверное, это на тебя так Шейн влияет с его ирландской кровью.

– Но ты вспомни прошлый год, Эмили. В Ирландии всплыл наружу старый обман, который в конце концов привел к смерти управляющего имением. Я знаю, каково было Энтони и Сэлли. Им пришлось как бы заново пережить смерть Мин. А Энтони до сих пор думает, что он виноват, что у Майкла Лемонта случился удар.

– Хотя для него это только лучше – ведь иначе его судили бы за убийство!

– Право, Эмили, ты иногда такие вещи говоришь, что даже слушать не хочется.

– Но ведь это правда! Зачем же лицемерить?

– Я знаю, что это правда, но нельзя же так…

– А что, бабушка тоже всегда все говорила начистоту.

– Верно, – согласилась Пола. Помолчав немного, она продолжила: – Затем страшная болезнь Сэнди и нелепая смерть, потом – Мэдди с кровоизлиянием в мозг и, наконец, этот страшный пожар в отеле. Разве всего этого недостаточно? Как тут не задумаешься? Может, и впрямь над нами проклятье? А вспомни о тех несчастьях, которые свалились на бабушку? Или лавину, в которой погибли папа, Джим и Мэгги? А мой Патрик? – Пола остановила на Эмили тяжелый взгляд. – Невольно подумаешь, что мы несем наказание за что-то.

Стараясь отвлечь Полу от тяжелых мыслей, Эмили повела рукой, как бы отметая пустое.

– Чушь! Не верю я в это! У нас большая, по всему миру разбросанная семья. Как Кеннеди. Мало ли какие в жизни выпадают испытания. Но когда семья большая, просто кажется, что и несчастий больше, чем в маленьких семьях. Я-то на самом деле считаю, что нам повезло… и еще как повезло!

– В том смысле, что мы богаты, что нам сопутствует успех в делах – верно. Но заплатили мы за этот успех полной мерой.

– И, наверное, еще придется платить.

– Хорошенькое утешение.

– Извини, дорогая, мне вовсе не хочется тебя еще больше расстраивать, но и прикидываться, будто ничего не произошло, я тоже не хочу. Только причем здесь дурацкое суеверие? Удивляюсь тебе. Проклятье, скажешь тоже. – Эмили широко улыбнулась и, словно чему-то радуясь, тряхнула головой. – Знаешь что? Услышь это бабушка, у нее колики бы от смеха случились.

– Что ты такое говоришь?

– Она бы тоже тебе сказала, что это чушь. Она часто повторяла, что мы сами пишем сценарий собственной жизни, живем в мире, построенном нами самими, и сами несем ответственность за то, что с нами происходит.

– Никогда не слышала от нее ничего подобного, – нахмурившись, сказала Пола. – Ты уверена, что говорила это именно бабушка?

– Ну конечно, уверена.

Пола кивнула и сменила тему разговора.

Но ночью она припомнила эти слова и, ощущая некое смутное предчувствие грядущих событий, вынуждена была признать их совершенную правоту.

Остаток утра и большую часть дня Пола провела в залах своего магазина в Найтсбридже.

Вернулась она к себе в кабинет около четырех, и тут как раз зазвонил телефон. Поспешив к столу, Пола схватила трубку. Может, это Шейн? Сидней отдален от Лондона десятью часовыми поясами, и Шейн нередко звонил ей перед сном.

– Пола О'Нил слушает, – живо проговорила она, прижимая трубку к уху и обходя стол.

– Пола, это Чарльз Россистер.

– Привет, Чарльз, как дела? – Пола постаралась не выдать разочарования.

– Да ничего, все нормально, спасибо.

– Так вам передали, что я звонила?

– Звонили? – с какой-то странной интонацией переспросил Чарльз.

– Да, я звонила сегодня утром, чтобы сказать, что не лечу в Сидней. Так что можно встретиться за обедом в пятницу, как и собирались.

– Ах да, конечно, мне передали…

Банкир неожиданно запнулся, и, почувствовав его неуверенность, она спросила:

– Вы ведь за эти звоните? Чтобы подтвердить нашу встречу?

– Честно говоря, нет.

Поле снова послышалось нечто странное в его голосе.

– Что-нибудь случилось, Чарльз?

– Боюсь, что да.

– Но мне казалось, что с этими новыми бумагами все в порядке, так что…

– Дело не в наших банковских делах, – перебил Полу Чарльз. – Тут нечто другое. Надо срочно увидеться. Вы можете приехать в банк прямо сегодня? Скажем, часов в пять?

– Да в чем дело, Чарльз? Что случилось? Ничего понять не могу.

– Сегодня мне позвонил сэр Логан Кэртис. Вы наверняка слышали о нем и его компании «Блэр, Кэртис, Сомерсет и Ломакс».

– Разумеется. Это известная адвокатская контора, а сэр Логан помимо того пользуется репутацией одного из лучших юристов в Англии.

– Совершенно верно. Так вот, сэр Логан попросил меня о встрече. Сегодня же, у меня в банке. И он хотел, чтобы и вы там были.

– Но почему? – удивленно спросила Пола.

– Судя по всему, он представляет интересы вашего кузена Джонатана Эйнсли, который приехал в Лондон из Гонконга, где, кажется, живет последние десять-двенадцать лет. По словам сэра Логана, он, то есть Джонатан, хочет увидеться с нами. Ему надо обсудить какие-то дела.

От изумления Пола едва не выронила трубку из рук. На мгновенье она даже лишилась дара речи.

– Но у меня нет никаких дел с Джонатаном Эйнсли, – воскликнула она. – И вам, Чарльз, это прекрасно известно. Ведь вы уже столько лет мой банкир. Разумеется, мой кузен получает дивиденды от «Харт Энтерпрайзиз», но это единственная ниточка, связывающая его с семьей.

– Сэр Логан считает иначе.

– Но вы-то ведь знаете, что это именно так! – едва сдерживаясь, сказала Пола. – Сэра Логана явно ввели в заблуждение.

– Не думаю.

– Ради всего святого, Чарльз, что вы хотите этим сказать? – Пола бессильно опустилась на стул.

– Слушайте, Пола, мне, право, не хочется разговаривать обо всем этом по телефону. Это в принципе не телефонный разговор. К тому же я вышел на минуту с итогового годового заседания правления, чтобы только позвонить вам и сказать, что сэр Логан вскоре будет у меня. Поймите, у меня нет больше ни секунды, меня ждут на правлении. Единственное, что я могу сказать, – вам просто необходимо быть у меня сегодня.

– Не понимаю.

– Не знаю уж, что у вас там за дела с Джонатаном Эйнсли, но ясно одно: к этому имеет отношение и наш банк, и другие лондонские банки, с которыми вы связаны, и магазины «Харт».

– Еще меньше понимаю. Да объяснитесь же толком, ради Бога!