Приключения человека в шляпе - Ярослав Бабкин

– Следующему может так не повезти, – добавил Хеммет, – с тропы надо уходить. Пусть медленнее, но хотя бы живы останемся.

Возражений не было. Снова под ногами зачавкала влажная почва. К счастью столовая гора была уже близко и вскоре местность стала повышаться. Заросли постепенно редели, там и сям начали попадаться камни. К вечеру мы приблизились почти к самой горе.

– Ну и куда дальше? – поинтересовался у меня дю Понт, – надеюсь, наш проводник знает дорогу?

– Мы уже почти на месте, – заверил его я.

Судя по описанию и схеме, переданной мне умиравшим старейшиной, где-то здесь должен был располагаться вход в тайник. К сожалению именно эта часть свитка пострадала сильнее прочих, и я больше надеялся на везение, чем на точное описание.

– Нужно отыскать место для ночевки, – Невер огляделся, – я вижу довольно уютную ложбину.

Метрах в ста действительно был небольшой овражек, надежно укрывавший от ветра и лишних глаз. Мы спустились в него. По дну бежал небольшой, но чистый ручеек, в сгущавшемся вечернем сумраке можно было разглядеть нависавшие со склонов валуны. Через дальний вход в долину пробивались красноватые лучи закатного солнца, отбрасывавшие странные тени на дно оврага. Интересно, что может отбрасывать такую необычную тень. Поразительно напоминает человека в головном уборе из перьев…

Я поднял глаза и понял, что не ошибся. И этот человек был не один. Еще не менее двух сотен его соплеменников расположились над нами, готовые в любой момент обрушить валуны на наши головы.

– Упс, – только и смог произнести я…

– О нет, только не дикари, – испуганно прошептала за моим плечом Эльза, – почему опять они? За что! Что я такого сделала?

– Кажется, они настроены миролюбиво, – негромко сказал профессор Пикколо, поправляя очки.

В ответ человек с перьями что-то довольно угрожающе выкрикнул.

– Что он говорит? – толкнул меня в бок Хеммет.

– Я что, волшебник? Ни слова не понимаю…

Речь туземца была полна щелканья, цоканья и причмокиваний. Подобные звуки встречаются в языках аборигенов Южной Африки – бушменов и готтентотов, но здесь, в другом полушарии, в нескольких тысячах километров от пустыни Калахари? Это, несомненно, открытие в лингвистике, только вот будет ли кому про него рассказать?

Предводитель тем временем продолжал свою темпераментную речь. Где-то в стороне ритмично забили барабаны. Небольшой отряд туземцев отрезал нам путь к отступлению, перегородив вход в овраг. В другой ситуации можно было бы сделать ставку на наше явное военное превосходство, но зажатые в глубоком ущелье мы вряд ли могли в полной мере использовать нашу огневую мощь. К тому же солнечный свет бил нам прямо в глаза.

Туземец завершил свою речь особенно яростным пассажем, указав рукой куда-то в сторону. Прищурив глаза, я разглядел там что-то отдаленно напомнившее мне виденное в джунглях святилище.

– Попробуем открыть огонь и прорваться наверх, – предложил Хеммет.

– Их очень много, если они не разбегутся сразу, наши шансы весьма невысоки, – ответил ему дю Понт, передергивая затвор винтовки.

Я оценил предстоявший нам путь. Необходимо было пробежать по узкому, залитому солнечными лучами проходу несколько десятков метров. А все это время стоявшие на скалах туземцы будут забрасывать нас копьями, отравленными стрелами и камнями. "Невысокими" это еще весьма слабо сказано… Нас всего семнадцать человек, считая четырех женщин и профессора. Как минимум половина из нас в этом проходе и останется.

И тут мне в голову пришла мысль.

Я обернулся, схватил побледневшую Эльзу и толкнул вперед.

– Нет! Что вы делаете! Только не это!

Я направил ей в лицо револьвер и обнадеживающе улыбнулся.

– Идите к ним, фрейлейн Кралле. И побыстрее, пока солнце не зашло.

– Танкред, что ты делаешь? – воскликнула где-то позади Эрика.

– Молчите! Я знаю, что я делаю!

Эльза молча замотала головой.

– Не вынуждайте меня стрелять, фрейлейн Кралле. Ну же, идите.

– Нет, вы же знаете, как я боюсь дикарей! Пожалуйста, нет! Лучше уж стреляйте…

Я взвел курок. Она замолкла.

– Идите. И говорите что-нибудь… Все равно что. Только громко и четко. Быстрее. У нас мало времени.

Она зажмурилась, повернулась и нетвердыми шагами двинулась навстречу туземцам.

– Не молчи же… Говори. И открой глаза!

Туземцы настороженно молчали, видимо силясь понять, что происходит.

Эльза медленно вышагивала навстречу Солнцу. Деревянным голосом она повторяла:

Ich weiЯ nicht, was soll es bedeuten,

DaЯ ich so traurig bin,

Ein Mдrchen aus uralten Zeiten,

Das kommt mir nicht aus dem Sinn.

Не знаю, о чем я тоскую.

Покоя душе моей нет.

Забыть ни на миг не могу я

Преданье далеких лет.

О боже, Гейне? Никогда бы не подумал… Мне почему-то вспомнилась гимназия, старый учитель, довоенные Вена и Пришпорок.

Эльзу и туземцев разделяло уже едва метров пять. И тут мой план, наконец, сработал.

Предводитель всплеснул руками и пронзительно закричал. К нему один за другим присоединились ближайшие соседи. Эльза испуганно остановилась. Вождь повалился на колени и перьями головного убора коснулся земли перед ней. За ним последовало еще несколько стоявших рядом аборигенов. Девушка попятилась.

– Что происходит? – пробормотал Хеммет.

– Вперед, – скомандовал я, – все за мной. И без стрельбы!

Я подбежал к Эльзе и схватил ее за локоть.

– Уж извини, что мне пришлось обойтись так грубо, – прошептал я ей в ухо, – но тогда не было времени объяснять. Они приняли тебя за свое божество, так что веди себя соответственно. Лицо поважнее, голос построже. Да прекрати же, наконец, пятиться. Все в порядке. Тебя не будут приносить в жертву. Скорее уж жертвы будут приносить тебе…

Эльза была сообразительной девушкой. Бледность сошла у нее с лица, и она впервые за последние дни немного воспрянула.

Сбежавшиеся аборигены удивленно толпились вокруг, и теперь я смог их поближе разглядеть. Невысокие, темнокожие, с курчавыми волосами. Из одежды – набедренные повязки, бусы из каких-то зубов и белая краска. Похоже, близкие родственники центральноафриканских пигмеев.

Они что-то говорили, но я ничего не понимал, хотя иногда мне казалось, что я слышу знакомые арабские слова, но их смысл от меня ускользал.

Юлиус, один из присланных нам каптшадтцев, прошептал мне в ухо.

– Кажется, они хотят, чтобы Эльза с ними заговорила…

– Говорить то она может, – ответил я ему тоже шепотом, – но они все равно ничего не поймут.

– Я могу рискнуть перевести…

– ???!!!!

– Их наречие похоже на то, на котором говорят охотники хадза на озере Эяси в Танганьике. Я прожил в тех краях почти десять лет…

– Тогда переводи, в смысле говори с ними!

– О чем?

Я на секунду задумался, потом начал шептать ему детали.

Юлиус не соврал. Туземцы его явно понимали. Не без труда, но, в конце концов, боги имеют право на некоторые особенности произношения. Интересно, как так случилось, что ближайшие родственники этих аборигенов оказались в Танганьике? И как их языки сохранили хотя бы минимальную взаимопонятность за четыре тысячи лет минимум? Если не больше. Неужели сторонники теории неравномерной скорости развития языка правы? Будет время, следует обязательно записать местный словарик и попробовать разобраться в их грамматике…

Пигмеи отвели нас к местному святилищу, весьма похожему на то, что мы видели в джунглях. Только рядом с этим располагалась небольшая деревенька из крошечных тростниковых хижин. Разместиться в ней те несколько сотен туземцев, что толпились вокруг, явно не могли. Похоже, что они собрались на какой-то межплеменной праздник, и появление Эльзы в образе разноглазой богини оказалось весьма к месту.

Нас разместили в одной из хижин и щедро одарили бамбуковыми сосудами с чистой водой, фруктами, рыбой и мясом. Дары были приняты с радостью и по большинству съедены на ужин.

– Они же не будут верить в это постоянно? – испуганно спросила меня Эльза, когда туземцы покинули хижину.

– Кто знает. В любом случае какое-то время тебе придется выступать в этой роли. Надо сказать Юлиусу, чтобы он научил тебя нескольким фразам…

– И как долго будет длиться этот маскарад?

– Понятия не имею. Но не переживай. Эльза – королева джунглей. Это звучит.

Ксантиппа растолкала девушка с разными глазами.

– Что?! Где! – он потянулся к лежавшему рядом мечу, – разве уже утро?

– Мне страшно, господин… – прошептала она, – там кто-то есть. На улице. У самой палатки. Клянусь Минервой.

Стратег вздохнул. Этим женщинам вечно что-то мерещится. Если у палатки кто и стоит, так это часовой. Надо бы прогнать ее на улицу и спать дальше. Но в такую жару, пожалуй, стоит глотнуть свежего воздуха.