Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

– «Я уеду и все забудут»? Да?

– Вроде того.

– Угу, и ЮнМи с собой возьму. Сейчас ты её поддержишь, а она в благодарность согласится работать в твоём агентстве. А потом, – хоть в Сампсу Капсан[20], лишь бы от семьи подальше! Верно?

– Но как же я возьму её с собой, отец? Это у меня служба два года, а она почти офицер, будет служить до победы…

– Ты мне не рассказывай, когда тигр курил![21] Кто станет держать её в армии после того, как узнают, что её дядя возил контрабанду в Пукхан? Хочешь сказать, что не думал о таком, да?

ЧжуВон в ответ делает неопределённое движение головой, которое можно расшифровать как «мейби, мейби».

– Ну так вот, сынок. Ничего из этого у тебя не выйдет. – обещает ДонВук. – После армии будешь работать в корпорации. Подыщу тебе место, на котором скучать не получится, и лично буду контролировать твои успехи. Понятно?

– Но, отец… – растеряно возражает ЧжуВон.

– Я не собираюсь в одиночку расплачиваться за твои забавы! Возьмёшь свою долю ответственности на себя. И завтра же снова сделаю заявление, что вы – расстались!

– Отец, нам вместе с ней ещё ехать во Францию. – напоминает ЧжуВон. – Не станешь ли ты после этого в глазах окружающих выглядеть импульсивным?

– «Импульсивным»?

– Быстро меняющим свои решения человеком.

Отец, наклонив голову, оценивающе смотрит на слишком умного сына.

– Нам пора идти, рассаживаться. – сообщает, вмешиваясь в разговор, хальмони. – Наверняка уже ждут.

– Надеюсь, для ЮнМи и её семьи, места найдутся? – интересуется ЧжуВон.

– А если нет? – спрашивает ДонВук.

– Это тоже будет выглядеть… импульсивно.

ДонВук собирается что-то сказать, но его взгляд задерживается на двух новеньких наградах на сыновьей груди. Пару секунд он молча смотрит на них, потом поднимает глаза и встречается с взглядом ЧжуВона.

– Найдутся. – помолчав, буркает он. – Я дал указание, чтобы были резервные места.

– Спасибо, отец. – благодарит ЧжуВон и уважительно склоняет голову в сыновьем поклоне.

ДонВук чуть слышно выдыхает.

Время действия: двадцать пятое сентября, вечер

Место действия: чат, который не спит

[*.*] – Кто смотрел видео про награждение ЮнМи? Охренеть, какие у неё глаза!

[*.*] – Да уж. Жаль только, что достались они воровке.

[*.*] – О… хейтеры пожаловали.

[*.*] – А они не уходили. Если и уходили, то только чтобы ещё говна набрать. Руками, кх-кх-кх.

[*.*] – Можно подумать, ваша ЮнМи в одних белоснежных одеждах, без пятнышка!

[*.*] – Представь себе да. Можешь даже посмотреть. Она сегодня в них была, кх-кх-кх…

[*.*] – Смертоносное сочетание серебра, белого цвета и синих глаз!

[*.*] – Добавь туда ещё длинные ноги, симпатичную мордашку и невыносимый талант.

[*.*] – «Невыносимый талант»?

[*.*] – Ага. Поклонники других групп просто в бешенстве. Не могут вынести, что у них нет такой принцессы, кх-кх-хк… Да! Она ещё и принцесса, кх-кх-кх…

[*.*] – Она воровка! Обокрала пожилую аджуму. Какой позор.

[*.*] – Бе-бе-бе. Совон, как там ваша петиция в голубой дом? Уже подписали? Кх-кх-кх…

[*.*] – Это не смешно. Девушка с такими низкими моральными качествами, – разве может она представлять Корею на международном уровне?

[*.*] – Конечно, – нет! Она может только проливать за неё кровь, выводить в Billboard корейских исполнителей и спасать подростков от суицидов. Действительно, какие пустяки, если об этом подумать, кх-кх-кх…

[*.*] – Вы слышали, как принц назвал ЮнМи «принадлежащей ему женщиной»?

[*.*] – Нет. А когда это было?

[*.*] – Когда представлял её своим родителям.

[*.*] – Разве он это говорил?

[*.*] – У меня для тебя плохие новости. Тебе следует серьёзно побеспокоиться о своём образовании. Он использовал – «высокую речь дворца».

[*.*] – И где я потом смогу заработать денег, если изучу эту «высокую речь»? Эпоха Чосон давно прошла.

[*.*] – Постойте! Но они же расстались?

[*.*] – Похоже, на награждении они снова – «встретились», кх-кх-кх… К радости его семьи, кх-кх-кх…

[*.*] – Где ты там увидела «радость»?

[*.*] – Вот и я о том же, – нигде.

[*.*] – Охренеть, как у людей жизнь интересно идёт. Я вообще не поняла, зачем он её представлял родителям? Разве они с ней были не знакомы?

[*.*] – Ну, не знаю. Может, не все?

[*.*] – Как, – «не все»? Она была невестой, – но не вся семья была с ней знакома? Как такое может быть?

[*.*] – Действительно, странно…

[*.*] – Может, так нужно было по «протоколу»? Как и «высокая речь»?

[*.*] – Ну, не знаю. Непонятно.

[*.*] – Ладно вам. Это же Агдан. С ней всегда было всё непонятно.

[*.*] – Если непонятно, значит нужно объяснить!

[*.*] – Да, мне тоже хотелось бы узнать, в чём тут дело. Но чоболи свою жизнь напоказ не выставляют.

[*.*] – Я ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ!! ОНА – ВОРОВКА!! РЕПУТАЦИЯ НЕВЕСТЫ НАСЛЕДНИКА ДОЛЖНА БЫТЬ БЕЗУПРЕЧНА!! ЕГО РОДИТЕЛИ СОШЛИ С УМА?!!

[*.*] – Не ори. К чему столько красного цвета? Может, её талант перевесил её характер?

[*.*] – КАК ТАКОЕ МОЖНО ПЕРЕВЕСИТЬ?! КАК??

[*.*] – Ну, например, её глаза. Если она передаст их своим детям, это живое подтверждение родства с императорской семьёй. Ни у кого из чоболей такого нет.

[*.*] – Очешуеть…

[*.*] – Только начала? А с меня чешуя уже вся облезла, после наблюдения за выкрутасами Агдан, кх-кх-кх…

[*.*] – Так я не поняла, ЧжуВон, – что, пошёл наперекор родителям?

[*.*] – С чего ты взяла?

[*.*] – Судя по их лицам.

[*.*] – Ой, не надо этого! В кого ни плюнь – каждый психолог-физиогномист.