Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

– В Совете директоров?

[*.*] – Да. У неё там какой-то мизерный пакет акций, которого хватило только на это. Кх-кх-кх…

[*.*] – Нужно ей написать.

[*.*] – Зачем?

[*.*] – Узнать, почему она перестала появляться на форуме.

[*.*] – Я тебе это сама скажу. Она флопнулась. Проиграла девочке с окраины. Поэтому сидит тихо, как мышка, и мечтает, чтобы о ней забыли.

[*.*] – Точно. Проиграла, а теперь помалкивает, чтобы ей не припомнили её фантазии!

[*.*] – Брехливая сучка! Я, помню, расстраивалась, смотря, как она устраивает свою задницу. А она, оказывается, всё придумала. Тварь.

[*.*] – И не говори. Проиграть нищенке, – это, наверное, сильный удар по самолюбию. Так низко упасть.

[*.*] – Да. Теперь любой вопрос про свадьбу будет бросать её на самое дно, кх-кх-кх.

[*.*] – Давайте её тоже удалим?

– Амкхэ. – с ненавистью глядя в экран, произносит ЮЧжин. – Ёнмоко, пустоголовые дуры! Как вы смеете говорить «мизерный пакет», поганые сапсари?! У вас вообще ничего нет! Да вы одного моего мизинца не стоите! И я не флопнулась! Флопаться – ваш удел. Мой – быть выше вас всех. И ты, щипсэги! Значит, она для тебя «женщина, за которую ты отвечаешь» и ноль внимания на моё поздравление? Ладно. Ты об этом тоже пожалеешь, как и она, за свои слова! Клянусь!

Время действия: двадцать седьмое сентября, второй час ночи

Место действия: студия звукозаписи

Сижу сбоку от пульта, слушаю через наушники, что получилось. В студийной комнате, у микрофона, терпеливо ждёт ЧжуВон. Пишем с ним песню для Франции.

Мелодия любви звучала в сердце у Эммануэль, Рвущемся из тела прочь. Мелодии любви просило тело у Эммануэль, Но сердце не могло помочь…

Подумал я, подумал, послушал, на что способен голос ЧжуВона и решил остановиться на Пьере Башле. Французский певец и композитор, – кому, как не ему знать, как правильно должны звучать французские песни?

Пьер Башле

А то, что Эммануэль – у нас сильно эротический фильм, так про то тут никто не знает, ибо кина не видели. Зато мелодия, по моему ощущению, – насквозь пропитана «нежным волшебством Парижа». Амур-тужур, паки-паки, иже херувимы. Одним словом, всё есть, – гитара, перезвоны ксилофона, духовые.[22]. А исполнение не требует оперного голоса, – то, что ЧжуВону нужно. Он, однозначно, не Джо Дассен. На «Если б не было тебя» замахиваться с ним совершенно не стоит. А я ведь вторым голосом собираюсь ему «на хвост» упасть, для усиления – «романтише». Ибо, нефиг, как говорится. Тоже хочу стоять на сцене, буду припев вместе с Чжу исполнять. Пусть Франция меня видит как можно чаще. Пусть привыкает…

– Всё! – командую я в микрофон, дослушав записанное до конца. – ЧжуВон-оппа, можешь ехать спать. Онни, тоже можешь ехать спать, я остаюсь с операторами и пишу свою партию.

– Я тоже остаюсь! – вскидывается СунОк, придремавшая на стульчике у стены.

Она весь день за мной сегодня хвостиком, а ЁнЭ я отправил отсыпаться ещё днём. Она возражала, но я ей сказал, что с недосыпа она похожа на вурдалака и лучше с такими синяками под глазами людям не показываться. Уговорил. А сам вот ничего. «Фурыкаю» последние дни почти круглосуточно, но на лице это не отражается. Наверное, потому что, как появляется возможность, сплю по пятнадцать минут. Вот чему я в «Кирин» научился, так этому. За это – спасибо.

– Хорошо. – не спорю я с онни. – Хочешь – оставайся.

Пусть посмотрит, как айдолы на хлеб зарабатывают. А то у неё какие-то «звёздные» представления об этом процессе…

– И я остаюсь. – говорит в наушниках ЧжуВон.

– Зачем? – обернувшись к нему, спрашиваю я.

– Может, понадобиться ещё раз перезаписать какую-нибудь часть, а меня не будет.

Ну, в принципе, разумно. Ответственный подход к делу.

– Окей. – киваю я. – Но это ещё часа на полтора, минимум. Имей в виду.

– Я подожду.

– Тогда вылазь из будки! – командую я. – Моя очередь в ней сидеть.

Время действия: двадцать седьмое сентября. Утро.

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– В смысле?! – изумляюсь я. – Как это – «сбежала»?

БоРам мне вот только сообщила «по секрету», что СонЁн второй день нет в агентстве, никто не знает где она, но прислала девчонкам эсэмэски, чтобы те не волновались.

– Ну, вот… – говорит БоРам и смотрит в сторону.

СонЁн – сбежала? Что должно было произойти, чтобы случилось подобное?

Прокручиваю в голове приходящие на ум варианты. Отбрасываю все, как недостоверные, кроме одного.

– ЮСон, опять что ли? – спрашиваю я у БоРам.

Та в ответ согласно кивает головой, но молчит.

– Что он ей сделал? – чувствуя разгорающийся внутри груди гнев, спрашиваю я.

– Онни написала, директор хочет, чтобы «UMG» подписали с ней контракт на продвижение её диска. И просил быть с господином ИмСу… поласковей…

… – Ты понимаешь? – спрашивает БоРам, глядя на меня круглыми глазами и добавляет. – Как с ИнЧжон…

Вот тварь! На СонЁн руку поднял! Как он посмел?! Ладно, поговорим!

– Ты куда?! – восклицает БоРам.

– Поговорить! – бросаю я через плечо.

…

– Иди ты в …! – посылает меня директор после моего обещания оторвать ему яйца, если он только пальцем тронул СонЁн. – Вообще уже достали своими желаниями подороже пристроить свои сиськи-письки! Ни хрена они не стоят, понятно тебе?! Я тут из последних сил пытаюсь будущее ей обеспечить, в «UMG» заталкиваю, а она носом крутит! Ой, боже мой, попросили её чаще улыбаться! Посмотрите, небо на землю упало! Башка только об одном думает, как одно своё место подороже продать! А то, что она будет завтра делать, – она об этом не думает! Ты свалишь и куда