Рыжий рыцарь - Андрей Белянин

По освещенному ночными фонарями мосту с пляжа в сторону города неторопливо шел огромный черный конь. Он философски встряхивал челкой, задумчиво фыркал, и перестук подков звонко разносился над асфальтированным шоссе. На широкой спине могучего Бреда покачивались трое всадников в средневековых костюмах: стройная девушка в длинном парчовом платье, прижимающаяся к груди молодого крестоносца в темных очках, обнимаемого сзади за пояс длинноногим юношей в шотландском берете и клетчатом килте. Разговор был абсолютно ни о чем.

– Леди Илона, я… только провожу вас до дома!

– Ну уж нет! Ты же собирался сводить меня в театр, навестить Ирину Юрьевну, да и Даша наверняка дуется, что мы ее с собой не взяли. Задержишься как минимум на неделю! Там посмотрим… Может, я сама с тобой съезжу.

– И я с вами! Милый Нэд, вы ведь меня не бросите?

– После того что ты сотворил с королевским Договором, тебя вообще в приличное общество пускать нельзя! Я для чего его из окошка выбрасывала? Стыдно, Валерыч! Додумался, а?! Туалетной бумаги не нашел.

– Но, дорогуша, разве не это спасло нас в самом конце?!

– Молчи уж, интеллигентствующий Мак-Даун, все равно у тебя сплошные зачеты на носу! Нэд, скажи, что ты не уедешь.

– Я не уеду, леди Илона. По крайней мере не сегодня и не завтра. Но помните, Щур говорил, что Мальдорор не может исчезнуть навечно. Рано или поздно он вновь появится, и, значит, нам опять придется мечом вписывать новые страницы в его историю.

– Куда мы, на фиг, денемся… Приключение было – просто пальчики оближешь, но ведь никто не считает, будто нам что-то угрожало всерьез? Если Дьявол в праведном гневе намеренно не стер замок в порошок, то этой прибабахнутой Королеве долго будет не до нас. Карлик трепался, что сынуля готовил покушение на мамочку, они весело проведут время, гоняясь друг за другом с вилками. И хватит об этом! Нэд, поцелуй меня, пожалуйста.

– Леди Илона, вы… любимая моя!

– Валерыч, отвернись!

– Ах, вы опять разбиваете мое бедное сердце.

Стук копыт плавно таял в густеющей синеве ночи. Две грустные обезьянки шимпанзе помахивали им вслед, прячась в тени прибрежных деревьев. Гостеприимный русский город переливался тысячами сверкающих огней, и вечные звезды смеялись свысока над смешными проблемами времени и пространства. Лишь черное облако на мгновение прикрыло диск луны, но тут же унеслось прочь, словно тень Мальдорора от гордого рыцаря в потрепанном плаще крестоносца. Влюбленные получили свой шанс, и никто не скажет, что он дался им слишком легко. Давайте и мы, всезнающие и всепонимающие наблюдатели, не будем отнимать у них последнюю надежду. Хватит ли их любви для преодоления всех барьеров, стен и препятствий? Лично у меня складывается впечатление, что мы еще о них услышим. А потому – удачи тебе, рыжий рыцарь, сэр Нэд Гамильтон-младший! Удачи всем вам, ребята…

– Мы вернемся, клянусь всеми…

– Нет, мама, я – вернусь!

Рыжий Дон Кихот

В этом романе многое нетрадиционно: не совсем типичный для современного фантастического боевика герой, нетрадиционной ориентации друг героя и, главное, совершенно нетрадиционный Андрей Белянин. Читатель привык к несколько иным произведениям этого автора – веселым, озорным, с изрядной долей комизма и буффонады. Взяв в руки «Рыжего рыцаря», он должен быть готовым к неожиданностям. Текст, который ему предстоит освоить, довольно непрост. В нем много подводных рифов и мелей, на которых можно забуксовать. Так, например, писатель отошел от свойственной прежним его книгам однолинейности сюжета. Он вводит две основные сюжетные линии: историю Нэда Гамильтона-младшего, волею злых сил очутившегося в нашем суматошном времени, и историю черного замка Мальдорор. Они перемежаются, чередуются. Белянин словно дразнит читателя. Едва тот настроится на восприятие одной линии, одного сюжета, с затаенным дыханием ожидая развязки очередной напряженной ситуации, как происходит смена декораций и актерского состава. Это порой раздражает, заставляет возвращаться к предыдущему отрывку, перечитывать его. Но, что принципиально, это разрушает монотонность повествования, побуждает читателя к активизации мыслительных процессов.

В качестве отправной точки основного сюжета Белянин вновь использует прием с перемещением героя во времени и пространстве. Однако если раньше главным действующим лицом его книг был наш современник, который попадал в условно-сказочное время, то в «Рыжем рыцаре» все наоборот. Герой из реального исторического прошлого (Средневековья) оказывается в реальном будущем (настоящем для нас).

Следует отметить, что в последние пять лет усилился интерес российских фантастов к западному Средневековью, рыцарству. Появилось сразу несколько сериалов, посвященных эпохе III крестового похода,– циклы романов В. Свержина о сотрудниках Института экспериментальной истории и А. Мартьянова «Вестники времен». Как ни удивительно, но Нэд Гамильтон из того же времени, в котором живут и действуют персонажи названных выше книг. Что ж, так уж повелось, что для нас рыцарство, турниры и подвиги в честь Прекрасной Дамы ассоциируются с тремя именами: короля Артура, короля Ричарда Львиное Сердце и Дон Кихота. Артур, несмотря на то что он недавно стал персонажем российского фэнтезийно-юмористического сериала, все же фигура не очень близкая сердцу среднего отечественного читателя. Мало кто может похвастаться тем, что с наслаждением читал труд Томаса Мэлори «Смерть Артура». Несколько иначе обстоит дело с Ричардом I Плантагенетом. Благодаря хрестоматийному роману Вальтера Скотта «Айвенго», многочисленным пересказам баллад о Робин Гуде, нескольким удачным экранизациям Ричард Львиное Сердце воспринимается нами едва ли не земляком. Опять же время его правления – это вам не раннее Средневековье с его дикими нравами, а времена куртуазного рыцарства, то есть вполне пристойного и понятного.

А. Мартьянов на страницах послесловий к своим романам изложил суть понимания им Средневековья. По его мнению, те времена «можно назвать самой величайшей эрой в истории человечества». Писатель утверждает, что «каждый человек тогда жил именно в свое удовольствие, а не как грязное животное. Не было залитых нечистотами до крыш городов, не было холодных и сырых замков, обитатели которых повально болели туберкулезом, а „угнетатели“, между прочим, прекрасно понимали, что от „угнетенных“ прежде всего зависит их благосостояние, и искренне заботились о народе, не считая его „вонючим быдлом“».

Солидарен с коллегой во взгляде на эпоху и Андрей Белянин. Его герой обладает поразительно гибкой и устойчивой для средневекового человека психикой. Вспомним многочисленные книги и фильмы, рассказывающие о прибытии в наш век выходцев из былых времен. Как правило, все эти герои переживают культурный шок. Рыжий же рыцарь как-то поразительно быстро вписался в интерьер XXI века с его телевизорами, магнитофонами, телефонами, автомобилями и самолетами. Нэда куда больше шокируют некуртуазные манеры его новой подруги и аномалии в поведении сэра Валерия Люстрицкого. Белянин вполне убедительно объясняет такое положение вещей тем, что психика героя как истинного сына своего века была устроена особым образом. Он ежеминутно готов к встрече с чудом, волшебством, с чем-то необъяснимым и загадочным. Потому и ведет себя Гамильтон-младший во время странствий славной троицы куда более достойно и уверенно, чем его спутники. Нэда вовсе не страшат стычки с троллями, горгульями, магами, стальными крепостями-танками, сатанистами. Он рыцарь, обязанный защищать сирых и слабых, тех, кто нуждается в его помощи. И тут вспоминается иной литературный герой – Рыцарь Печального Образа.

Возможно, когда-то «Дон Кихот» и был юмористической книгой, поскольку задумывался и писался как пародия на рыцарские романы. Чудак и фантазер, начитавшийся книжек о рыцарях, драконах, волшебниках и заколдованных принцессах, надел старенькие доспехи и отправился путешествовать по Испании в поисках подвигов и приключений. «Смешно? Не правда ли, смешно? Смешно!» – как пел когда-то В.С. Высоцкий. Не исключено, что современники Сервантеса действительно хохотали над страницами этого мудрого и грустного сочинения. И как не потешаться над тем, что один-единственный человек выломился из общей атмосферы ханжества и лицемерия и попытался силой собственного примера показать, что не перевелись еще благородные люди в наихристианнейшем королевстве.

Так и Нэд Гамильтон-младший. Он, может быть, и впрямь смешон в своем упорном желании называть всех на «вы», быть честным и учтивым с каждым, даже с неприятелем. Молодой крестоносец не совпадает по фазе с нашим собственным временем и поведением. Но почему тогда к концу произведения меняется в лучшую сторону Илона, почему манерный гей Люстрицкий обретает твердость и превращается в Синего рыцаря? Не оттого ли, что рядом с ними есть живой укор, живой эталон верности, чести и благородства, помогающий им избавиться от внешней шелухи, стать теми, кем они являются на самом деле?