Академия. Вторая трилогия - Грегори Бенфорд

— Я думала, что, возможно, это ниспослано свыше. Божья помощь, чтобы мы держали себя в руках.

— Все неудачи в жизни проще объясняются неспособностью достичь желаемого, чем потусторонней злой волей.

Жанна отвела глаза.

— Сударь, я позвала вас, потому что… в прошлый раз мы встретились, хотя мои голоса были против… Я ответила на запрос.

— Я же просил тебя не делать этого! — закричал Вольтер.

— У меня не оставалось выбора, — смиренно ответила она. — Я должна была ответить. Запрос был… срочным. — Ее лицо исказила гримаса ужаса. — Мне трудно объяснить, но в то же мгновение, когда я это сделала, я поняла, что оказалась на грани полного уничтожения.

Вольтер спрятал тревогу под маской веселости.

— Какие не подобающие для святой речи. Разве тебе не внушали, что душу невозможно уничтожить? Так недолго и пересмотреть вопрос о твоей канонизации.

Голос Жанны задрожал, словно пламя свечи под порывом холодного ветра сомнений.

— Я только знаю, что я оказалась у зияющего провала, темного и глубокого. Я заглянула туда… Это не вечность, это — ничто. Даже мои голоса умолкли перед лицом…

— Чего?

— Небытия, — ответила Жанна. — Смерти, за которой не будет воскрешения. Меня едва не… убили.

— Стерли. Это хорьки и их легавые. — По коже Вольтера пробежали холодные мурашки. — Как ты сумела спастись?

— Никак, — сказала Дева, задрожав от страха. — С помощью Всевышнего. Кто-то, или что-то, помог мне, и меня оставили в покое, не причинив вреда. Я стояла рядом с Этим, совершенно безоружная и беззащитная. И Это… отпустило меня.

Он похолодел. Однажды и он ощутил присутствие кого-то невидимого за спиной. Этот невидимый смотрел, ждал и что-то обдумывал. Присутствие непонятного и чуждого пугало. Вольтер усилием воли отвлекся от страшных воспоминаний.

— С этой минуты не отвечай ни на какие запросы! На лице Девы отразилось сомнение.

— У меня не было выбора.

— Я подыщу тебе другое, более надежное укрытие, — заверил ее Вольтер. — Где ты будешь защищена от всяких нежелательных гостей. У тебя есть мощности…

— Ты не понимаешь. Эта… штука… могла задушить меня, как огонек свечки тушат двумя пальцами. Она вернется, я знаю. У меня осталось лишь одно желание.

— Все, что в моих силах… — начал Вольтер.

— Верни нас и наших друзей в кафе.

— В «Deux Magots»? Я ищу, но даже не уверен, что кафе до сих пор существует!

— Восстанови его своей магией, у тебя же есть силы. Если мне суждено сложить голову у страшной пропасти, мне хотелось бы сперва успеть повидаться с тобой и нашими милыми друзьями. Разломить хлеб, выпить вина с теми, кого я люблю… Я ни о чем больше не попрошу до того, как… меня сотрут.

— Тебя не сотрут! — заявил Вольтер с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. — Я переведу тебя в такое место, куда никто не додумается заглянуть. Ты не будешь отвечать ни на один запрос, даже если тебе будет казаться, что они исходят от меня. Но мы постоянно будем поддерживать связь, хорошо?

— Я отправлю к тебе часть моей души.

— Так вот отчего у меня все чешется!

Действительно, где-то на границе восприятия он ощущал непрекращающийся зуд, словно маленькое и назойливое насекомое ползало по извилинам его мозга. Он встряхнулся. Отчего предательская математическая логика обокрала его, лишив чувственности, но оставив раздражительность и раздражимость?

Но Жанна только начала наступление.

— Вы похитили мою девственность, сударь, а о свадьбе даже и не заикнулись. Как и о любви.

— Дорогая моя, наверное, любовь между супругами возможна — хотя сам я еще никогда не наблюдал подобного, — но она противоестественна. Как рождение сиамских близнецов. Да, такое случается, но лишь по недоразумению. Ошибка природы. Естественно, мужчина может жить счастливо с женщиной, но только если он ее не любит.

Жанна окинула его повелительным взглядом.

— Вы уже не проведете меня своими лживыми словами. Вольтер грустно покачал головой.

— Вы испытываете больше уважения к бродячему псу, чем ко мне.

Он нежно провел пальцем по ее шее. Она откинула голову. Глаза закрыты, губы стиснуты. Но, черт возьми, он ничего не почувствовал!

— Нужно найти способ, — прошептал он. — Найти способ…

Глава 5

Он забросил работу над собой. То, что при тактильном контакте он ничего не чувствует, — это его собственный недочет.

Это, и еще зуд. Надо научиться… как-нибудь… почесаться внутри себя. Внутри этого электронного подобия тела.

— В местечке вроде этого вряд ли кому-нибудь придет в голову утверждать, что Бога не существует, — произнес Вольтер в окружающее его бесконечное пространство Сети.

Он летел по темным просторам, обширным коридорам, протянувшимся в никуда.

— Что тут непонятного! — выкрикнул он в глаза непознанной бесконечности. — Я плыву в другие симуляторы, в далекие-предалекие населенные княжества, плыву от…

Он собирался добавить «от своего истока», но это значило:

1. Франция

2. Разум

3. Сарк

Он слишком далеко ушел от всех трех начал. На Сарке самодовольные программисты, которые… восстановили… его, разглагольствовали о Новом Возрождении. Он был всего лишь удобной вазочкой для их свежесорванных цветов. Где-то там, на той планете, жили-поживали копии Вольтера 1.0.

Его братья? Да, молоденькие Копии. Когда-нибудь он проверит причастность этих молодых дурачков к происходящим ныне неприятностям. А сейчас…

Он понял, на что похож пристальный взгляд. Если замедлить время — а это он уже умеет, — то можно перенастроить память и восприятие, чтобы понять себя.

Перво-наперво, эта чернильная мгла, сквозь которую он летит. Безветренная, лишенная тепла и малейшего намека на реальность.

Он углубился в математические составляющие самого себя. Переплетения файлов и приложений вились византийскими кружевами, но рисунок оказался на удивление знакомым: картезианское пространство. Все события были точками, координаты которых были заданы по трем осям — x, у, z. Все действия сводились к простой арифметике. Старина Декарт, наверно, жутко удивился бы, узнай он, до каких головокружительных высот вознесся его несложный метод математических построений.

Вольтер отринул все внешнее, замедлился и принялся обследовать свои электронные потроха.